вспоминали о ней все только тогда, когда выбирались лучшие куски из добычи. Они дарились ей. Или когда нужно было эмоционально закончить очередной, в стрессе прожитый день. Она кричала громче всех по пустякам и плакала дольше всех без особых причин, но вот ты посмотри… Похищали ее, убивали Бориса, который – все были уверены – защищал девочку до последнего, и в самый нужный момент так не хватило ее одного-единственного крика.
Качнув ветку, в полусотне метров от мужчин сел на ветку большой попугай. Почистил клювом, изогнувшись до неприличия, перья. И стал рассматривать людей, наклонив голову.
Левша на ходу поднял длинную, как жердь, палку и, взмахнув, ударил по связке бананов на низко наклонившейся пальме. Размяв переспелые плоды, связка ухнула на землю. Сдирая кожуру и глотая бананы почти не жуя, они углублялись в лес.
И снова эти вопросы: куда – в лес? Джунглям здесь не было конца.
Примятая ногами ежедневно приносящих от водопада бутылки людей тропа указывала дорогу. Но несли ли неизвестные девушку по этой тропе?
Это был шанс. Найти в темноте эту тропку трудно даже с фонарем. Вошедшие в лес должны были обязательно сбиться и наследить. Ночью по джунглям ходить могли только они.
– Что это? – остановившись и присев, Гламур выбрал что-то из травы.
Левша прошел было мимо, но блеск в руках Гламура заставил его вернуться. Схватив кулак продюсера, он поднес его к лицу.
– Кольцо?
– Не просто кольцо. Это кольцо с ее руки.
Вернулся и Макаров. Он хорошо помнил украшения девушки – она из всех женщин носила на Острове кольца с камнями. А потому сразу узнал перстенек – широкий ободок из золота с оправой, в которой покоился бриллиант не выдающихся размеров.
– Девчонка все время жаловалась, что у нее отекают ноги и руки. Кольцо не могло слететь само.
– Значит, его либо оставила нам она, указывая дорогу, либо похитители бросили его, чтобы сбить со следа.
– Первое вернее. Бросить кольцо, отчаявшись, – это понятно. Неизвестно, найдут ли его. Но это шанс. А желающий сбить со следа сделает все возможное, чтобы его попытка удалась. Кольцо – в густой траве, мы могли бы его и не заметить, если бы не Гламур, который не дорогу ищет, а змей рассматривает.
Выронив кольцо, Гламур снова отошел назад. Теперь уже без паники.
– Левша! Я ненавижу аспидов! И ты нарочно измываешься!
– Откуда мне знать, что ты их ненавидишь? Ты прав… – последнее адресовалось уже Макарову. – Ты, как всегда, прав. А потому сейчас нам нужно идти и смотреть по сторонам еще внимательней. Девчонка могла бросить кольцо, услышав разговор похитителей. Например, об изменении маршрута.
Гламур поднял перстень и надел на палец. Левша вынул из-за пояса «беретту», оттянул затвор, убедился, что в патроннике есть патрон.
Вытоптать траву, сбив след, похитители вряд ли бы успели. Разойдясь в стороны так, чтобы между ними было не меньше пятидесяти метров – дистанция, при которой в джунглях друг друга скверно, но все-таки видно, мужчины медленно пошли на запад.
– Гламур, осторожно, орел! – крикнул Левша.
Пригнувшись, тот сначала на четвереньках отскочил в сторону, а потом схватил валяющийся рядом сук, перекатился на спину.
– Откуда здесь орлы, Гламур? Я пошутил.
Взбешенный продюсер вскочил на ноги и принялся отряхивать штанины.
Макаров покачал головой. Справа от него зеленел холм. С похожего на этот он две недели назад, сражаясь с тварями, скатился вниз. Сделав несколько быстрых шагов, он взбежал на него и осмотрелся. Трава, пальметто, кустарник… Это был поиск вслепую…
– Макаров, поди сюда!
Услышав голос Левши, он сбежал с холма и стал продираться сквозь заросли. К лицу липла паутина, и Макаров, с детства ненавидевший пауков, брезгливо морщился. «Если паук живет в доме, – говорил отец, – значит, дом обжит. Не убей паука. Уйдет он, уйдет покой дома». И как только Макаров почувствовал на лице движение цепких ножек, с размаху влепил себе по щеке. Здесь дома не было.
– Смотри, кэп!
Макаров ускорил шаг. Подойдя, уставился на выпирающий из толстого ствола дерева клочок желтой материи.
– Это сделать специально она точно не могла! – Левша показал пальцем на сук. Платье девушки зацепилось за него и оставило на дереве длинный лоскут. – На высоте полутора метров. Платье у нее без рукавов, значит, от подола.
– Ее несли.
– Интересно только, как. Перевалив через плечо – невозможно. Она беременна. Ребенок умрет, умрет и она. На носилках?
– Я так вижу: ее стащили с авианосца, а там уложили на носилки.
– А еще заклеили рот скотчем, чтобы не кричала. И позволили снять с пальца кольцо, – продолжал улыбаться Левша. – И носилки на высоте полутора метров – виданное ли дело. Это как же ее несли? Или ее несли баскетболисты.
Левша был прав. Ерунда какая-то получалась.
– Ну, скотч – возможно…
– А остальное – бред. Лично я теперь вообще не понимаю, как ее перемещали.
– Я нашел кое-что!
Они повернули головы туда, откуда раздался крик Гламура.
– Этому парню везет на толковые находки, – бормотал Левша, когда они пробирались сквозь кусты.
– Еще одно кольцо?
Гламур стоял в сотне метров слева от того места, где Левша обнаружил клок платья. Он держал в руке окурок – на треть выкуренную сигарету. Макаров взял ее и сдавил пальцами.
– Не окаменел. Значит, окурок свежий.
– Мы постепенно переходим на лексикон бомжей, господа, – констатировал Гламур. – Кроме меня, есть еще небрезгливые? – вынув из кармана зажигалку, он сунул окурок в губы и чиркнул колесиком.
От появившегося в лесу аромата табака у Макарова закружилась голова.
– Последний раз я обхаживал чинарик лет двадцать назад – признался Гламур, закрывая глаза от удовольствия. – Отец прятал от меня сигареты, но оставлял в пепельнице гору окурков. Родители всегда наивнее детей. Им все время кажется, что у отпрысков тот же интеллект, что и во время выноса конверта счастливому папаше в роддоме.
– Я тебе руку больше не жму, – сказал Левша, глядя на Гламура.
– Что, раскуривший окурок человек недостоин твоего общества? – насмешливо процедил тот.
– Не в этом дело. Просто сигарету мог курить больной сифилисом. А у меня, признаться, нет желания его подхватывать.
Гламур швырнул окурок в траву и растоптал.
– Чего ж ты раньше молчал?!
– А у тебя головы на плечах нет?
– Теперь все понятно? – спрятав улыбку, Макаров посмотрел на Левшу.
Тот качнул головой и рассмеялся:
– Яснее ясного. Один из них оторвал от платья девчонки лоскут и направился в другую сторону от движения. Насадил лоскут на сук – первый попавшийся – на той высоте, которая позволит нам этот лоскут увидеть. Потом вернулся к приятелям, которые решили в это время перекурить, и все пошли дальше. Быстро же он сделал свое дело – ребята только и успели сделать по две-три затяжки.
– Ребята? – уточнил Гламур. – Их было много?
– Достаточно… Теперь, по крайней мере, мы знаем, куда идти! – Макаров двинулся вперед под прямым углом от того места, где Левша наткнулся на вырванный из платья клочок материи. Если бы они направились по ложному следу, они пошли бы в обратном от нужного направлении.
