чтобы не сделать ей больно? А вдруг она начнет вырываться? Или у нее оторвется стебель? Он понятия не имел, какая сила требуется цветку для того, чтобы летать. А сминать радужные лепестки в руках и вовсе показалось ему варварством.
Он протянул руку ладонью вверх, посмотрел на цветок и подумал при этом, что совершает предательство, обманывает доверие…
Травка опустилась на ладонь, не заметив подвоха. Игорь сжал ее тонкий упругий стебель в кулаке, и тот обвился вокруг его запястья зеленым браслетом. Вот так. Может быть, так и надо? Может быть, травка вовсе не против путешествия, которое предлагает совершить Волох?
Игорь вздохнул с облегчением.
- Теперь - бежим. Мы должны успеть, - он протянул Маринке руку и рванулся вперед. Но бежать ей помешали не столько босые пятки, сколько узкое длинное платье. Шажки у нее оказались мелкими, она пыталась приподнять подол, но одной рукой у нее плохо это получалось.
- Погоди, - попросила она, - я его подоткну.
Она остановилась, завязала пояс, пришитый к платью, и подсунула под него края подола. Игорь терпеливо ждал, но в тот миг, когда Маринка протянула ему руку, что-то тяжелое осыпалось ему на голову. Он не сразу сообразил, что это такое, рванулся в сторону, но тут же повалился на землю: ноги вокруг коленей сжала тонкая и прочная веревка. Игорь выставил левую руку вперед, но что-то ей помешало, он ударился о корень подбородком, прикусил язык и только тогда догадался: его поймали сетью, прочной капроновой сетью, разорвать которую голыми руками у него не получится. Свет перелет-травы тут же померк - теперь она напоминала светлячка, который светится сам, но ничего вокруг осветить не может.
Маринка вскрикнула, а на Игоря сверху навалилось тяжелое тело, и не надо было видеть в темноте, чтобы узнать в нем героя спецназа. Но Волох сказал, что все ему объяснил! Волох обещал, что «монаха» можно не опасаться! Или Сергей плохо понял объяснения?
Бороться с Сергеем Игорю было не под силу, правая рука сжимала стебель перелет-травы, а левой мешала сеть, но и у героя спецназа возникли трудности: он хотел заломить Игорю руку, но она запуталась в сетке. Игорь пытался подняться или хотя бы скинуть с себя тяжелое тело - Сергей, напротив, старался его обездвижить, но оба только бестолково возились, запутываясь в капроне все сильней, до тех пор пока герой спецназа не догадался ударить Игоря кулаком в затылок. Игорь успел почувствовать боль, острой вспышкой полоснувшей по шее и голове, тело обмякло, прежде чем он нырнул в странное забытье - светлое, как хлопок, и вязкое, как битум.
Маринка. 29 сентября, рассвет
«Спасибо, Иван-царевич! - сказал Кощей Бессмертный. - Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!»
Маринка не сразу поняла, что произошло, - неожиданно тропинка погрузилась во мрак, и только светлое пятно перелет-травы, уже ничего не освещавшей, упало к ее ногам. Сначала она растерялась и испугалась, отпрыгнула в сторону, но быстро догадалась, что на Игоря кто-то напал и ему нужна помощь.
Может быть, она бы и успела ему на выручку, но в темноте споткнулась голой ногой о корень, вскрикнула и присела от боли. Маринка слышала только сопение и видела тени на земле, но не прошло и минуты, как впереди на тропинке забрезжила серенькая муть - начинало светать.
Очертания грузной фигуры, навалившейся на Игоря сверху, постепенно проявлялись на фоне серого пятна; мелькнул контур сжатого кулака, и Маринка, недолго думая, кинулась на нападавшего, стараясь достать его лицо ногтями.
- Отвяжись, идиотка! - крикнул нападавший с характерной интонацией героя спецназа.
Маринка не успела даже моргнуть, как тяжелая рука толкнула ее в живот, отчего ее тут же согнуло пополам и воздух тугим комком застрял в глотке. Она отлетела назад на несколько шагов, ударилась спиной о толстый шершавый ствол дерева и сползла по нему на землю - удар в спину немедленно отозвался в голове. Дыхания не было, перед глазами расползались золотые колечки, как круги на воде от брошенного камня.
Она решила, что умирает, и хотела заплакать от страха: глупо умереть от того, что хочешь и не можешь вдохнуть. Золотые колечки сменились зелеными, к ним добавился красный цвет, они плясали перед лицом и корчили отвратительные рожи, пока наконец глаза не сфокусировались на радужном цветке. Маринка со всхлипом втянула в себя воздух - как будто в солнечное сплетение воткнули лом и вышел он с другой стороны через позвоночник. Она попробовала шевельнуться, но перелет-трава снова расползлась в стороны радужными колечками и не сразу собралась обратно в круг.
Маринка отвела взгляд от светящегося цветка, но двинуть глазами в сторону не смогла - только слышала возню героя спецназа. Он убил Игоря? Мысль эта вместо злости и отчаянья принесла с собой только печаль, смертную тоску и горький привкус во рту. Вот и все. И бегство от старухи не помогло…
Глухой тяжелый стон Игоря вернул ей надежду, но тоска и горечь почему-то не оставили ее. Черная сажа предрассветных сумерек плавала в воздухе, Маринка смотрела прямо перед собой, в мутный просвет на тропинке.
Из сумеречного мрака навстречу ей выступила черная фигура в широком балахоне с островерхим капюшоном. Человек-смерть. «Монах», охотник за семенами перелет-травы, безжалостный убийца… Черная фигура бесшумно двигалась по тропинке, и полы балахона колыхались в такт широким шагам. Изнутри бархатно-черного провала на месте лица матово вспыхнули два бледно-зеленых зрачка.
Маринка не могла шевельнуться, в голове еще мутилось от удара о дерево, но она осознавала, что это не сон и не видение, - кошмар ее детства шел к ней наяву. И выбрал для этого рассвет двадцать девятого сентября. Он не даст ей прожить этот последний день. Время в этом мире - секунда, и узелок на ниточке ее судьбы подполз к этой секунде так близко, что можно сосчитать количество вдохов, которые ей осталось совершить.
Мерцавшие холодным светом зрачки не были похожи на звериные, не призрак и не змей смотрел на нее из темноты, прячущей лицо. Человек. Человек-смерть.
Страха не было. Маринка смотрела в глаза своему убийце и не боялась его. Только смертная тоска комом стояла в горле. И мысли теснились в голове: ясные, отчетливые, словно написанные тушью на листе ватмана.
И с горечью Маринка поняла, чего не хватало в истории про монаха, рассказанной старухой. Если монах искал нужного человека, обрекая его на смерть, то он должен был быть уверен в том, что человек этот узнает о перелет-траве. Узнает и пойдет ее искать. И у него будет «волшебный сосуд», чтобы ее приманить,
