— По-моему, ты так же уверенно чувствуешь себя с финансами, как я — с управлением службой санитарных самолетов.
Кейлеб рассмеялся.
— Ты прав. Я очень рад иметь такого умного брата. Прости, пока я не готов давать тебе ответы на финансовые вопросы. А как продвигается твое обучение?
Хантер помолчал несколько секунд, а потом ответил:
— Я пробыл на этих проклятых занятиях около двух недель, и у меня до сих пор кружится голова, когда я вижу иглу.
— По крайней мере, ты уже перестал падать в обморок при их виде, — со смехом сказал Кейлеб.
— Да, прогресс налицо. — Очевидно, желая сменить тему, Хантер спросил: — Ты собираешься в конце месяца пойти на день рожденья Эмералд?
На этот раз фыркнул Кейлеб.
— Вряд ли у нас есть большой выбор. Приглашение напоминало, скорее, судебную повестку, а не просьбу помочь ей отпраздновать семьдесят шестой день рожденья.
— Во-во, похоже на приглашение, которое получил я. — Хантер невесело рассмеялся. — Я знал, что старушка станет дергать нас за цепь при каждой возможности.
— Ты когда разговаривал с Ником в последний раз?
— Он звонил мне вчера вечером и предложил встретиться с ним за пивом перед днем рождения Эмералд.
— Хорошая мысль. С удовольствием присоединюсь к вам.
Договорившись о встрече перед днем рожденья, Кейлеб повесил трубку и пошел в спальню переодеться. Как будет приятно снова увидеть Ника и Хантера! Выяснив, что у него есть два брата, он жалел только о том, что не знал об их существовании раньше.
Но ему не на что жаловаться. У него было прекрасное детство, любящие дедушка и бабушка с материнской стороны и мать, которая вовсю старалась правильно его воспитать. Он несколько раз спрашивал, кто его отец, но мать только загадочно улыбалась и простила быть терпеливым… однажды он все о нем узнает. Спустя некоторое время он перестал спрашивать. Дедушка научил его всему, что нужно знать мальчику: и как прикреплять искусственную рыболовную приманку, и как играть в бейсбол, и как делать воздушного змея — и многому-многому другому, в том числе и тому, что значит быть хорошим, честным человеком.
Но, надевая шорты, он решил, что с бабушкой ему повезло меньше. Столько лет держать их на расстоянии, а потом вдруг: здравствуйте, я пришла! Прошу любить меня и жаловать! И совершенно неважно, как она объясняла свое долгое молчание. Манипулятор — вот кто она! Даже сейчас у него было чувство, что она по-прежнему наблюдает за каждым их шагом и, если посчитает нужным, обязательно вмешается.
Но когда Кейлеб открыл застекленные створчатые двери, вышел во внутренний дворик и увидел Элиссу возле бассейна с горячей водой, он быстро забыл о своих обидах на Эмералд Ларсон. Черт возьми, Элисса выглядела потрясающе! Ее черный купальник облегал тело и подчеркивал все изгибы, о которых он фантазировал с тех пор, как вошел к ней в кабинет в тот самый день, когда начал управлять финансовой фирмой.
— Извини. — Подойдя к ней, он прокашлялся: у него внезапно пересохло в горле. — Я задержался. Звонил один из моих братьев.
— Я слышала, что звонил телефон. Наверное, здорово, когда есть братья и сестры.
— Ты — единственный ребенок? — Он не был готов к тому, чтобы рассказать ей, что узнал о существовании своих братьев меньше месяца назад.
Она кивнула, сняла очки и положила их на ближайший стул. Потом поднялась по ступенькам, собираясь залезть в горячую воду.
— Мне всегда хотелось, чтобы у меня был брат или сестра, с которыми у меня были бы общие воспоминания, но не получилось.
Кейлеб взял ее за руку, чтобы помочь спуститься в бассейн. Но как только его пальцы коснулись ее атласной кожи, его словно пронзило током. Опять! Нетвердо держась на ногах, он залез в горячую воду, сел рядом с Элиссой и попытался вспомнить, о чем они говорили.
— Я— э-э… не всегда был близок с моими двумя братьями.
— У вас большая разница в возрасте? — В ее голосе звучал неподдельный интерес.
— Нет, мы примерно одного возраста. — Он знал, что идет по тонкой линии, но решил быть с ней, как можно правдивее. — У нас был один и тот же отец, но разные матери. — Кейлеб решил, что пора сменить тему, пока он не объяснил больше, чем собирался. Он улыбнулся. — Не могла бы ты мне тоже кое о чем рассказать, Элисса?
— Это зависит от вопроса и от того, знаю ли я ответ.
— Почему ты на работе пользуешься инициалами, а не именем? Оно очень красивое. —
— Так называл меня отец. Он всегда мечтал иметь сына, но у него не получилось.
Кейлеб провел указательным пальцем по ее фарфоровой щеке. Неважно, через какой ад ему придется пройти. Но он не смог отказать себе в удовольствии.
— Я уверен, он любит тебя больше, чем ты думаешь, милая.
Она молчала несколько долгих мгновений, потом кивнула.
— Может быть, он любил меня, но этого я никогда не узнаю. Он погиб, выполняя задание на Среднем Востоке, когда я училась в колледже на предпоследнем курсе.
Кейлеб почувствовал себя законченным тупицей: надо быть осторожнее. А так он разбередил ее явно не зажившую рану! Недолго думая, он посадил Элиссу к себе на колени.
Она пристально смотрела на него несколько долгих секунд.
— Кейлеб, это плохая мысль.
— Тихо. — Он прижал ее к груди и принялся баюкать. Пытался доказать себе, что хочет ее утешить, но, честно говоря, был просто не в силах выпустить ее из объятий. — Извини, Элисса! Я не хотел быть любопытным.
— Все в порядке. — Он чувствовал, что она постепенно начинает расслабляться. — У меня никогда не было иллюзий на этот счет. Мы с отцом не были в прекрасных отношениях.
Он поцеловал ее в висок.
— А твоя мама? Ты с ней близка?
— Мама умерла, когда мне было восемь лет. — Она вздохнула. — Именно тогда я поступила в женскую школу в Марсдене.
— Твой папа послал тебя в пансион? — Его охватил гнев. Как мог он так поступить со своим единственным ребенком? Кейлеб мог только представить, какой одинокой она, должно быть себя чувствовала, и как страшно ей было. Он презирает этого человека за то, что тот покинул ее, когда наверняка был ей особенно нужен.
— Вообще-то, у папы не было большого выбора, оставлять меня с собой или послать в Марсден, — мягко произнесла она. — Он был военно-морским офицером, и его в любой момент могли отправить в рейс.
— Разве нельзя было пожить какое-то время у родственников?
Он спрашивал себя, почему ее не взяли к себе дедушка и бабушка. Его дедушка и бабушка никогда не отказались бы от собственного внука. Они помогали его матери, когда та забеременела и оказалась в одиночестве, а потом воспитывали его вместе с ней.
Элисса покачала головой.
— Я ни разу даже не видела моих дедушек и бабушек. Родители папы рано умерли, а родители мамы отреклись от нее, когда она сбежала с папой после выпускного вечера.
Элисса представления не имела, почему рассказывает Кейлебу о своей семье или, точнее, о ее отсутствии. Как правило, она никому не сообщала подробностей о себе. Но с ним было легко разговаривать, благодаря его искреннему участию она чувствовала себя непринужденно и впервые за несколько лет свободно обсуждала эту тему.
