Она посмотрела на него таким взглядом, от которого растаял бы алюминий, и Стивен почувствовал, что краснеет. Он был счастлив, когда стук в дверь заставил ее отвести глаза.
– Кажется, Джек закончил свое ежемесячное развлечение, – сказал Стивен, когда они вдвоем шли в гостиную.
– Может быть, – сказала Хэлли.
Потом открыла дверь, и Стивен увидел высокого человека с лицом, словно высеченным из гранита, и волосатыми руками. На нем были узкие джинсы и клубная футболка. У него был небольшой животик, но в остальном его тело выглядело так, будто он по пять часов в день поднимал тяжести.
– Томми! – счастливо воскликнула Хэлли. – Ты все-таки пришел! – Она оглянулась на Стивена: – Это мой друг Стив Корман. Стив, это Томми, э-э, Мортон. Гражданин Остина и новый совладелец Холмов.
– Моррисон, – сказал Томми, входя внутрь и протягивая мускулистую руку. – Рад с вами познакомиться. Я только что купил домик в четверти мили отсюда и решил зайти.
Стивен не мог отказаться от рукопожатия. И, как он и ожидал, Томми чуть не раздавил его суставы в порошок.
– Взаимно, мистер Умерсон, – сказал Стивен. Это вырвалось против его воли, прежде чем он успел подумать.
Но Томми, похоже, ничего не заметил. Он повернулся к Хэлли:
– Ты не знаешь, что это, за парень там размахивает членом?
– Видимо, Джек, – сказала Хэлли. – Где ты его видел?
– Под холмом, у дороги. Он висел на ветке, занимаясь гимнастикой или еще какой херней, – сказал Томми, фыркнув.
– Пожалуй, надо попробовать уговорить его вернуться.
С этими словами Хэлли двинулась к выходу.
– Подожди, – сказал Стивен. – Я пойду. У него совсем съедет крыша, если мы на него набросимся всей толпой. К тому же у тебя есть компания.
Хэлли остановилась на пороге и взглянула на него:
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Стивен посмотрел на руку Томми, все еще крепко сжимавшую его ладонь.
– Э-э…
– О, простите, – сказал Томми, разжав пальцы.
– Нет проблем.
Стивен протиснулся мимо Томми и уже протиснулся было мимо Хэлли, но та положила руку ему на плечо, останавливая.
– Все нормально? – спросила она. – Ты вроде какой-то странный.
– Это все из-за очков, – сказал он. – Они искажают мое лицо, как кривое зеркало.
– Я не шучу, – нахмурилась Хэлли.
Стивен наконец миновал ее, сказав:
– Я тоже. Слушай, я пойду Джека искать.
Он повернулся спиной к Хэлли и как можно быстрее зашагал прочь от дома.
– Разве тебе не нужен фонарик? – крикнула Хэлли ему вслед.
Стивен не ответил.
Ему был не нужен фонарик. Ему не нужен был никакой свет. Даже Луна светила слишком ярко. Он хотел полной темноты. Он хотел скрыться.
Белый гравий, хрустевший под ногами, сверкал неоновым блеском. Стивену это не понравилось, поэтому он отступил в лес и попытался спуститься к подножию холма, продираясь сквозь кустарник и травы. Здесь ему тоже не нравилось, но, по крайней мере, было темнее.
Через два месяца ему исполнится тридцать пять. Через три месяца они с Кэти отпразднуют восьмую годовщину свадьбы. Он чувствовал себя стариком. Хуже того – дураком. У него была докторская степень, которую он заработал, семь лет изучая великих авторов, но было ясно, что он ни черта не понял из того, что они написали. Он только пришел в нужное время в нужное место и напялил докторскую мантию. А еще написал диссертацию о Кэтрин Мэнсфилд[5] на 342 страницы, которую никогда не издадут и никто не будет читать. Он сомневался даже, что ее читала комиссия, судя по тому, какие идиотские вопросы ему задавали во время защиты.
Где тридцать пять, там и сорок. Восьмая годовщина означала, что десятая и пятнадцатая уже не за горами.
Он ничего не знал. Не знал своей жены, не знал, что им с ней делать следующие тридцать или сколько там осталось лет. Они хотели завести ребенка, но это стало почти самоцелью. Они не обсуждали, что же будет потом.
Его беспокоило, что теперь Кэти так мало его интересовала.
Но еще сильнее его беспокоило, что он знал – Хэлли интересовала бы его гораздо больше, если бы он себе это позволил. И ему очень не понравилось, что его на мгновение скрутила ревность, когда в дверях появился Томми Умерсон.
Стивен остановился и прислушался. Ему почудился стон. Он слышал его снова и снова. А потом кто-то почти выкрикнул: «О боже!»
Голос исходил из глубины леса и определенно принадлежал Джеку. Стивен повернулся и пошел на стоны, которые становились все громче.
Он пробрался через кусты на полянку и замер. До Джека оставалось двадцать футов. Джек висел, держась за ветку дуба. На мгновение позади него показалась полная Луна, но ее тут же закрыло огромное черное крыло. Потом два крыла обняли Джека, который закричал «О боже!» снова.
Стивену стало страшно.
Джек трахал сову.
Потом Джек и сова изогнулись, и лунный свет замерцал на длинных черных локонах и голых белых плечах… от которых росли крылья.
Теперь Стивен узнал ее. Это была не сова. Это была та женщина, которую он видел три месяца назад под эстакадой и на заборе в заднем дворе. Он думал, что вообразил ее.
Он
Когда он проснулся, Джек сидел возле него на корточках.
– Стив, ты как? – взволнованно спросил он.
Стивен сел и осмотрелся. Он был на полянке в лесу недалеко от домика Хэлли. Он лег и заснул прямо на земле, среди опавших листьев, и сучьев, и змей, и бог знает чего еще. Он задумался, не начинается ли у него кризис среднего возраста на несколько лет раньше срока.
– Да, все в порядке, – сказал он и заметил, что Джек по-прежнему голый. – Ты готов идти домой или Лили еще не появилась?
Джек улыбнулся, сверкнув зубами:
– О, она появилась. Мы хорошо провели время. Она осталась бы на ночь, но ей нужно помочь кому- то в Гватемале с импотенцией. Кстати, она сказала, что ты ей понравился.
Стивен встал и отряхнулся.
– Я рад, – ответил он. – Может, тебе принести хотя бы ботинки?
– Нет, все хорошо. У меня ступни достаточно крепкие. Хотя я бы не отказался от чая.
Они шли назад к дому. Хэлли ждала их в дверях западного крыла.
– Уфф, слава богу, – сказала она, шагая им навстречу. – А то я уж сомневалась, что вы вернетесь.
– Куда бы мы делись? – спросил Джек. Он выуживал из джипа свою одежду.
Хэлли взяла Стивена за руку и потянула его на несколько шагов к дому, затем наклонилась и шепнула на ухо:
