Лунатики

придется висеть, пока я кого-нибудь не найду.

Лили покачала головой. Ее волосы прокатились по крыльям, и опять посыпались перья.

– Я хочу, чтобы пришел Джек, – сказала она. – Джек поймет, что делать.

Хэлли застонала. Слепой поведет слепого.

– Джека нет в городе. Он поехал в мой загородный дом.

– Я знаю, – жалобно сказала Лили. – Я думала, что направляюсь туда же. Но тут облака закрыли холмы, и я стала плохо видеть, поэтому искала Луну. И я думала, что нашла, и попробовала вернуться и начать сначала – но тут свет стал слишком ярким, и я вообще перестала видеть. Где я?

– Ты в сотне футов над землей на столетней башне в центре Остина, – сказала Хэлли. – Поэтому не двигайся. Или богиня может упасть с сотни футов и не пострадать?

Лили трясло.

– Я не знаю. Прежде я никогда не падала.

Хэлли опять застонала:

– Господи Иисусе, тогда лучше оставайся на месте.

Лили издала слабый, но мелодичный смешок.

– Я ведь, кажется, просила тебя не упоминать это имя в моем присутствии.

– Извини.

– Я просто не люблю, когда мне говорят «нет».

Несколько секунд они молчали. Лили цеплялась за башню, а Хэлли чуть не вывернула шею, глядя на нее.

– Слушай, – сказала наконец Хэлли, – нам нужно что-то делать. Мне скоро нужно домой, или мои дети и их бабушка, больше известная как Злая Ведьма с Севера, будут торчать на улице в ожидании меня. Старая клюшка и так считает меня паршивой матерью, но мне бы не хотелось вооружать ее дополнительными поводами.

– Ладно, – сказала Лили. – Что ты хочешь делать?

Хэлли попробовала придумать план и в конце концов почувствовала себя Винни Пухом, который пытается снять Тигру с дерева.

– Ну, – сказала она, изучая башню, – внутри каркаса есть какая-то платформа, которая, похоже, работает как ручной подъемник. Но я не знаю, как она работает, и в любом случае она на замке. И у южного края треугольника есть точки опоры для ног, но поскольку ты ослепла и ноги у тебя, хм, странные, я бы не советовала это пробовать. Так что, наверное, мы звоним в пожарную охрану.

– Нет, – сказала Лили. – Ни один человек не увидит меня, кроме тех, кого я сама выбрала.

Хэлли подумала, что для Лили сейчас не лучшее время потакать своим властным замашкам, но в то же время не могла не сочувствовать. Вопрос стоит о личной неприкосновенности. Она вновь задумалась.

– Попытайся закрыть глаза на минуту, – сказала она. – Может, ты ослепла лишь потому, что оказалась слишком близко от ярких огней.

– Ладно, – сказала Лили. – Но я все же хотела бы, чтобы Джек очутился здесь.

Она как будто отчитала Хэлли.

– Слушай, я делаю все, что могу сделать без монтажной люльки.

– Я закрыла глаза, – сказала Лили. Ее когти опять заскребли по стали, до Хэлли донесся скрежет. – Но при чем тут люлька?

Хэлли ничего не ответила. Вместо этого она смотрела вокруг, на улицу и на дорогу к библиотеке. Оттуда только что вышла толпа с книгами и видеокассетами. Но как и раньше, они просто шли по тротуару к Девятой улице, не замечая, что на углу голая крылатая женщина уцепилась за Лунную Башню. Через несколько секунд они ушли.

Хэлли спрашивала себя, не потому ли за последние столетия боги и богини вышли из моды. Может, люди просто перестали их замечать.

Тут ее осенила мысль, что Джек вовсе не сумасшедший и никогда таким не был. Он просто начал обращать на них внимание, вот и все. А теперь и Хэлли тоже. Наверное, это значит, что остальной мир сочтет ее безумной… но, в отличие от Джека, у нее хватит ума никогда не делиться с миром своими открытиями.

– О! – закричала Лили. – Ты была права. Я немножко вижу. Теперь я, может быть, сумею слететь.

Хэлли в этом сомневалась. Лили до сих пор явно дрожала, и из ее крыльев выпадали перья.

– Что значит «может быть, сумею»? – спросила Хэлли.

Лили пошевелилась, соскользнула и опять вцепилась в башню. Хэлли съежилась от страха.

– Я, м-м, хочу сказать, – сказала Лили. Голос ее сорвался. – Я плохо вижу. И мне придется лететь задом. А тросы здесь близко друг к другу. Я могу о них удариться.

– Ладно, тогда забудь об этом, – сказала Хэлли. – Это работа для пожарной охраны. Держись, и я…

– Нет! – закричала Лили.

И она откинулась назад от башни. Крылья тянули ее, и она стала падать головой вниз, перевернувшись в воздухе и чуть не задев один из тросов.

Хэлли взвизгнула и подбежала ближе, чтобы попробовать поймать Лили, хотя и понимала, что тогда они разобьются обе.

Но меньше чем за тридцать футов до земли Лили раскрыла крылья. Ее падение превратилось в пике, и она отлетела от башни. Ее когти скользнули по волосам Хэлли, а затем Лили пролетела над Гваделупа- стрит и неуклюже приземлилась на ступеньках Остинского исторического центра.

Хэлли побежала за ней по улице, чуть не попала под серебристый «лексус», и водитель высунулся из окна и обозвал ее тупой пиздой. Хэлли оставила это без ответа и побежала к Лили – та в ошеломлении сидела на ступеньках.

– Господи Ии… я хочу сказать, ты поранилась? – спросила Хэлли.

Лили дрожащим пальцем показала на «лексус», который остановился на красный свет на перекрестке Восьмой улицы.

– Почему он сказал «пизда» так, будто это что-то плохое? – потрясенно спросила она.

– Потому что имел в виду плохое, – сказала Хэлли, протягивая Лили руку. – Нам нужно уйти отсюда. Я тебе помогу.

Но Лили все еще смотрела на «лексус». Она нахмурилась, и Хэлли похолодела.

– Никто не должен говорить «пизда» так, будто это что-то плохое, – сказала Лили.

Она ткнула пальцем в «лексус», и, когда автомобиль тронулся с места на зеленый свет, обе его задние шины с резким шипом сдулись. «Лексус» остановился посреди Восьмой, и тут его передние шины сдулись тоже.

Хэлли видела, как большой грузовик с ревом выехал с Восьмой улицы, проехал на красный свет и стукнулся прямо о бампер «лексуса». Автомобиль крутанулся, раздался скрежет металла об асфальт, а грузовик, не останавливаясь, пронесся через перекресток.

Водитель «лексуса» вышел из машины в тот миг, когда к машине спланировало одно из выпавших перьев Лили. Когда перо коснулось стекла, завопила противоугонная сигнализация. Водитель стоял, глядя на свой разбитый автомобиль, будто на выбросившегося на мель кита.

– У него будут еще и чирьи на мошонке, – сказала Лили.

Хэлли взяла Лили за руку.

– Ну, это уж слишком, – сказала она, стараясь перекричать сигнализацию.

Зрачки Лили расширились, затем сжались, затем снова расширились.

– Что-то я не в духе, – сказала она.

Хэлли решила не задавать вопросов.

– Я понимаю. Но нам правда нужно перебраться куда-нибудь подальше отсюда. В конце концов, ты голая, и поскольку ты на земле, вдруг кто-то все-таки заметит. И пример Джека учит нас, что могут возникнуть проблемы.

– Я не раз бывала в этом городе в прошлом веке, – сказала Лили, – и публичный нудизм здесь обычно