особого беспокойства не вызывал. Так что я сомневаюсь, что Джека арестовали бы, если б у него не было эрекции. И это из-за меня, так что, пожалуйста, не вини его.
– Я никого не виню, – сказала Хэлли, схватив Лили за руку и потянув на тротуар. – Но все же я хотела бы посадить тебя в мою машину. В багажнике у меня есть одеяло, и мы можем им тебя прикрыть, пока не доедем до моего дома. – Она оглянулась на перья, рассеянные вокруг по тротуару и мостовой. – Похоже, ты неважно себя чувствуешь. Тебе не нужен врач или… что?
Лили слабо ей улыбнулась:
– Понятия не имею. Правда, мне хотелось бы побыть в твоем доме, пока не приду в себя. И если ты выпустишь мою руку, нам будет не нужно одеяло.
Хэлли выпустила руку Лили.
– Тебя еще шатает. Можешь стоять на ногах?
– Пожалуй, могу, – сказала Лили. – Я могу даже одеться.
Тут она остановилась, раскинула руки и соединила ноги, так что ее тело образовало букву Т. Потом крылья обхватили ее тело вниз от лопаток, прошли под мышками, скрестились на животе и обернулись вокруг ягодиц и бедер.
Теперь казалось, что все ее перья составляют нечто единое, и в какой-то момент – Хэлли подумала, что это, должно быть, случилось, когда она моргнула, – крылья Лили стали черно-белым платьем без рукавов.
– Впечатляет. А монетку у меня из уха вынуть можешь?
Это Лили, кажется, озадачило, но она пожала плечами и вытянула монетку у Хэлли из уха.
У Хэлли отвисла челюсть.
– Так мне и надо, – сказала она, беря монетку из рук Лили и кладя ее в карман джинсов. – На самом деле я хотела сказать: классное «платье».
Лили посмотрела на платье и провела по нему руками.
– Мерси, – сказала она. Потом наклонилась и посмотрела на свои когти, скребущие по бетону. – Хотя с ними мне ничего не сделать. Всякий раз приходится красть обувь, чтобы их скрыть.
– Ты прекрасно выглядишь без обуви, – сказала Хэлли, глядя на истошно вопящий «лексус» и его потрясенного водителя, которого окружили люди, вышедшие из библиотеки. – Теперь давай уйдем, пока поселяне не напали на нас с вилами и факелами.
Хэлли повела Лили по Девятой улице к зеленому массиву парка Вулдридж. Когти Лили скрежетали по тротуару, и Хэлли вспоминала о глубоких царапинах, испортивших пол ее гостиной. Мысль об этом ее возмутила. Но потом она посмотрела на лицо Лили, и ее сердце смягчилось. Лили грустила. Грустила и утомилась. А потом стала выглядеть еще хуже, потому что на ее щеки закапал дождь, а волосы повисли сосульками.
– Пойдем, – сказала Хэлли, снова беря Лили за руку и ведя ее на тропинку, пересекавшую парк. – Мой автомобиль припаркован на Десятой улице рядом со зданием суда, и если мы побежим, может, успеем до начала ливня.
Лили кивнула, и Хэлли побежала, таща богиню за собой. Это оказалось не слишком удобно. Ноги Лили не были созданы для бега. Они не добрались идо середины парка, когда в небе загремело и капли дождя превратились в поток, поэтому Хэлли сдалась и замедлила ход. Они с Лили уже промокли, так что теперь бесполезно спешить.
– Извини, – сказала Лили.
– Извинить за что? – посмотрела на нее Хэлли. – За погоду?
Плечи Лили ссутулились, а волосы свисали толстыми черными веревками.
– За нее и за все остальное, – сказала она.
Хэлли фыркнула.
– Надо бы запереть вас с Кэролин вместе, посмотреть, сколько времени потребуется вашим эго, чтобы уничтожить друг друга, – сказала она. – Ну то есть вы обе, кажется, думаете, что солнце всходит и заходит через ваш задний проход и все, что случается рядом с вами, происходит из-за вас. Ваша ответственность, ваша ошибка. Ну, приготовься к шоку, детка. – Она наклонилась ближе к Лили и прошептала ей в ухо: –
Лили сморгнула дождинки. Или слезы. Хэлли не поняла.
– Но так всегда было раньше, – сказала Лили.
До самого дома никто из них больше не говорил. Когда они сворачивали на улицу, где стоял ее дом, Хэлли увидела, что минивэн свекрови уже припаркован на обочине.
– Вот черт! – сказала Хэлли, остановив «плимут» на повороте и отъехав назад. Затем проверила часы. – Я приехала раньше на целых пять минут, но забыла, что у нашей ведьмы часы всегда переведены на десять минут вперед. Таким образом, она делает вид, что все остальные обладают чувством ответственности хоть на каплю, но меньше, чем у нее. – Она коснулась запястья Лили и обнаружила, что оно холодное и сухое, несмотря на дождь. – Послушай, я хочу попросить тебя пригнуться, пока я не заеду в гараж. Я не знаю, как представить тебя Злой Ведьме, и не хочу знать, что будет с детьми, если они тебя увидят.
Лили смотрела через окно в небо. Дождь стал слабее, но густые облака все еще висели низко.
– Мне все равно, – сказала Лили. – Я могу остаться в гараже, пока ты разберешься со своим семейством. Пока Луна опять не покажется, мне некуда идти. – Она посмотрела на Хэлли, жалко улыбнулась и скрючилась, оказавшись под приборной панелью.
Хэлли вздохнула. Хорошо, что у нее было четыре выходных. Злая Ведьма, двое детишек, явно страдавших гиперактивностью, и унылая богиня, терявшая перья, грозили превратить начало недели в черт знает что.
В девять, когда Клео и Тони в гостиной играли в «Нинтендо», Хэлли смогла украдкой вывести Лили из гаража и провести в свою спальню.
Она закрыла дверь.
– Детям сегодня не нужно делать уроки, – сказала она. – По крайней мере, они так утверждают. Поэтому я разрешу им играть в видеоигры в гостиной до половины десятого. Потом мы полчаса будем воевать, и я уложу их в кровать в десять. Потом, если хочешь, можешь выйти.
Тут Хэлли вспомнила, что в десять должен позвонить Томми с новостями о Джеке, и задумалась, стоит ли говорить об этом Лили. И решила не говорить. Лили все еще казалась несчастной и потрепанной, и упоминание имени Джека не пойдет ей на пользу.
– Ты добрая, – сказала Лили. – Твоим детям, друзьям и любовникам повезло.
Хэлли не могла сдержать усмешки:
– Да, я всегда так думала. Даже когда они так не считали. Кстати, не хочешь полотенце? У тебя волосы мокрые. Они хорошо пахнут, но тебе наверняка не слишком приятно.
– Полотенце – это было бы здорово. Спасибо.
Хэлли ушла, снова закрыв за собой дверь, и отправилась проведать детей. К ее облегчению, и Клео и Тони, похоже, хотели спать, хотя и не были готовы пожертвовать видеоигрой ради сна. Поэтому она оставила их в покое и вернулась в спальню, по дороге захватив полотенце.
В спальне она обнаружила, что Лили сидит на старом офисном стуле за ее столом, уставившись на серый экран монитора.
– Ты когда-нибудь программировала? – спросила Хэлли, встав у Лили за спиной и вытирая ее волосы полотенцем. – Я подумываю о найме работника, который бы делал часть муторной работы.
Лили продолжала глядеть в монитор.
– -Я бы не знала, с чего начать. – Ее отражение в мониторе сощурилось. – Это ведь бог, верно?
Хэлли чуть не засмеялась, но подавила смех, когда увидела, что Лили говорит всерьез. Она в последний раз провела полотенцем по волосам Лили и бросила его на кровать.
– Нет, – сказала она. – Это просто рабочий инструмент.
– Но ты держишь его около кровати, – сказала Лили. – И от него зависит твоя жизнь и благосостояние. И он никогда не выходит из твоих мыслей. Да?
