– Кого нелегкая принесла? – пробасил внутри ленивый, сонный голос.
– Сантехников, – безмятежно ответил Галкин. – У вас в бассейне труба подтекает. Нас вызвал по телефону, – Альберт притворился, будто читает по бумажке, – э-э-э, Яблонский Игорь Валерьевич.
Господин Яблонский являлся «ночным» директором «Оздоровительного центра», распоряжался шлюхами, музыкантами, официантами и бдительно следил, чтобы развеселые гуляки ни в чем не испытывали неудобств. Имя его было известно немногим, а посему охранники с легкостью поверили словам мокрушника, чертыхаясь, отперли давно не смазываемую дверь и... рухнули оба, сраженные длинной бесшумной очередью в упор.
– Оттащи «мясо» с дороги, – шепотом сказал напарнику Галкин. – Иначе при отходе споткнуться можем. А я пока новый рожок вставлю.
Зайдя в здание, убийцы оказались в ярко освещенном широком коридоре с множеством дверей.
– Наша последняя, слева у лестницы, – сверившись со схемой, тихо сообщил Поплавский.
С кривой ухмылкой Галкин двинулся к означенной двери, держа автомат на изготовку, распахнул ее пинком ноги, и вдруг невидимая кувалда с размаху треснула киллера в висок. Ничего толком не поняв, Альберт очутился вне собственного тела, увидел, как оно (тело то есть) безжизненно валится на пол с продырявленной пулей головой, услышал, как отчаянно заорал Поплавский, получивший по пуле в каждое плечо, дико изумился и... на этом последние земные впечатления мокрушника закончились. Рядом с ним материализовался из пустоты мерзкий демон с козлиной башкой, жадно сграбастал грязнущую душу убийцы и, гнусно гогоча, уволок навстречу неописуемым адским мукам...
Кузнецов ворвался в коридор первым и, моментально сориентировавшись, уложил одиночным выстрелом уже собравшегося открыть огонь киллера. А второго, прикрывавшего напарника и проворно обернувшегося на шум, «обезручил» двумя пулями. В общей сложности нейтрализация обоих мокрушников отняла у спецназовца четыре секунды.
– Лихо ты их! – восхищенно воскликнул подоспевший Кочерга.
По прошествии еще двадцати секунд опомнились «зависавшие» в кабинете Киборг с Лёнчиком. Закутанные в белые простыни, наподобие древнеримских тог, они осторожно выглянули в коридор.
– Спасибо, Андрей! – не разобравшись в ситуации, с пафосом провозгласил Григорьев. – Ты спас нам жизнь и соответственно...
– Не по адресу благодарность, – вежливо перебил шефа начальник СБ. – Ваш спаситель – вот! – Кочергин указал на Михаила.
– Ггхе, гм, – притворно закашлялся Киборг, испытующе оглядывая статного, незнакомого человека с явно военной выправкой. – Гм, кхе... Спасибо, значит, тебе!.. А ты вообще-то кем будешь?
– Мой старый друг, – поспешил пояснить Кочерга.
– Друг, стало быть... М-да! – продолжал мяться пахан.
– Я не мент и не фээсбэшник, – правильно истолковав колебания Григорьева, сказал Кузнецов. – Майор спецназа ВДВ, коли тебя интересует мой общественный статус! А привели меня сюда следующие обстоятельства...
Продолжить Михаил не успел.
По коридору затопало множество ног, зарокотали возбужденные голоса, и к кабинету подвалила на рысях целая свора вооруженных до зубов мордоворотов. Узрев, что дражайший босс, оказывается, жив- здоров, они все разом испустили шумный, облегченный вздох.
– Мы засекли посторонних через камеры скрытого наблюдения! – взволнованно начал старший из секьюрити, наголо бритый, тридцатилетний здоровяк со сплюснутым носом.
– Заткнись, раз-з-зява!!! – змеем прошипел Григорьев. – За-се-кли!!! У, блин, дармоеды гребаные!!! Да если бы не Андрюхин кореш, я бы сейчас был покойником! При такой-то дерьмовой охране! Сгною, на хрен, волки позорные!
– У черного входа, на улице, лежат двое твоих убитых людей, – спокойно остановил быстро закипающего пахана спецназовец. – Чем с ходу «гноить» пацанов, лучше распорядись прибрать трупы, закрыть двери и... перевязать подранка, – майор махнул дулом пистолета в сторону заходящегося надрывными стонами Поплавского. – «Язык» нам здорово пригодится!.. И обезболивающего вколите, – немного погодя добавил он.
– Правильно! Выясним, кто нанял! – подал голос доселе молчавший Лёнчик.
– Это как раз хорошо известно, – мрачно усмехнулся Кузнецов. – Убийцу прислал Терентий Кныш по приказу господина Самолюбова. – И, заметив вытянувшееся лицо Киборга, предложил: – Давай-ка пройдем в кабинет, передохнем, расспросим пленного да обсудим некоторые вещи.
Кстати, учти: выручал я тебя не из горячих личных симпатий (по причине отсутствия таковых) и, конечно же, не ради денег. Мне нужно нечто другое, а именно – определенная информация! Моя, между прочим, тебя тоже весьма заинтересует! Короче, произведем взаимовыгодный обмен сведениями, касающимися одного и того же типа. Пардон, двух типов: Кныша с Самолюбовым!
– Отличная идея! – вместо пахана ответил хранитель общака. – Проходи, парень!..
– Е-мое! Никогда бы прежде в такое не поверил! Буквально мозга за мозгу заходит! – хватался за голову потрясенный Григорьев.
– А чему ты, собственно, удивляешься? – раздраженно скривился Лёнчик. – Просто Генка-подлец решил пойти ва-банк. Уж больно бабки возвращать не любит! К сожалению, мы не знали о наличии у него персональной бригады мокрушников. Иначе приняли бы меры! А теперь все встало на свои места! Двадцать шестого утром Самолюбову выдвинули конкретную предъяву – до наступления минувшего вечера перевести в «Хабар-банк», по крайней мере, половину суммы, выделенной из общака на проведение избирательной кампании в Малашихинске. (Остальное потом.) Он клятвенно обещал, однако деньги на счет не поступили!
