исчезнет из ваших краев». Значит, так и произойдет, – подытожила Фролова.
– Я, пожалуй, пойду, – поднимаясь из-за стола, неуверенно произнесла Елизавета.
– Куда? – насторожилась Наталья Ивановна.
– Не знаю, – грустно вздохнула Лиза. – В Москву, наверное. Я ж нездешняя и... бездомная. Беженка из Прибалтики. Может, удастся найти работу с проживанием...
– Оставайся! – непререкаемым тоном предложила Фролова. – Работы на селе хоть отбавляй, жить будешь у нас – дом просторный, места достаточно, а там не успеешь оглянуться – замуж выскочишь... Кстати, Костику моему ты точно приглянулась, – с улыбкой добавила она. – Не сомневайся, материнское сердце верно чует!
Опустив повлажневшие глаза, девушка зарделась как маковый цвет. Вместе с тем ей почему-то казалось, что теперь она и вправду дома. Никогда прежде у Лучевской не было так легко и спокойно на душе. Кроме того, бывший майор спецназа ГРУ, Герой России Константин Фролов понравился Лизе с первого же взгляда...
ГЛАВА 9
С момента водружения над восстановленным храмом освященного православного креста завладевший телом Светланы Яковлевой демон Эазас чувствовал себя исключительно скверно. Исходивший со стороны села божественный свет нещадно палил беса. Он прекрасно понимал, что не сможет долго здесь продержаться, и буквально задыхался от бессильной злобы (если, конечно, слово «задыхался» применимо к бесплотному духу). Далеко идущие планы нечистой силы в отношении семейства Яковлевых рухнули в одночасье. По замыслу непосредственного инфернального руководителя [39] Эазаса Яковлевым предстояло продолжить сатанинскую работу Кириленок, выброшенных на адскую помойку, словно использованная туалетная бумага. По некоторым прикидкам нечистых духов, Николай Юрьевич мог послужить злу гораздо плодотворнее, нежели покойный Анатолий Борисович. Полностью одержимая Эазасом Светлана состояла бы при папаше в должности наставника-конвоира, остальные члены банкирской семьи выполняли бы функции марионеток-исполнителей... И вот на тебе! Сорвалось! Бесы, разумеется, изначально знали о той серьезной угрозе, которую представляет для них деятельность Фролова. Еще год назад выстроенная Константином часовня «обожгла» тогдашнего адского куратора Кириленок, и он, обезумев от боли, смылся в преисподнюю, предварительно уничтожив рабов- людишек. Однако Эазас, являясь демоном более высокой касты, надеялся справиться с заданием и заранее отправил в село пятерых чеченских ублюдков[40] похитить священника. Расчет беса был предельно прост. Фролов непременно встанет на пути похитителей, а те его элементарно пристрелят. Но тут в дело вмешались ангелы божии!!! Автоматы у дьявольских «шестерок» заклинило, мотор машины заглох, и безоружным чеченцам волей-неволей пришлось сойтись врукопашную с разгневанным ветераном спецназа ГРУ.
Пятикратный численный перевес в данной ситуации не имел ни малейшего значения[41]. За две минуты ичкерийские шакалы превратились в бесчувственные окровавленные человекообразные туши с переломанными костями и отбитыми потрохами...
Между тем божественный свет усиливался с каждой минутой.
Корчась в муках, Эазас обратился за инструкциями к руководству. Ответа пришлось ждать долго, не менее трех часов. Все это время демон испытывал возрастающие в геометрической прогрессии неописуемые страдания и, дабы хоть немного отвлечься, безжалостно терзал плененную им душу Светланы... Наконец Эазас услышал грозное рычание шефа, начавшего по обыкновению с ругани и клятвенных обещаний сурово покарать за нерадивость.
– Уничтожишь обитателей особняка! – в заключение проскрежетал начальник. – Забирай души (они по праву принадлежат нам, все так или иначе приобщились) да возвращайся. Я подготовил тебе великолепный сюрприз, хе-хе! Действуй, ничтожество[42]!
Связь прервалась. Приблизительно догадываясь,
День медленно клонился к вечеру. Сидя у себя в комнате, Алина тупо таращилась в стену. Разум банкирши в значительной степени помутился. Сердце переполняла лютая ненависть. Пальцы механически поглаживали «черную библию» Ла Вея. На столе в банке с водой стояла подаренная Лилианой темно- красная шипастая роза. Следуя совету «целительницы», Яковлева намеревалась в ночь на пятницу подержать ее под лунными лучами, трижды воззвать к «царице ночи» и вложить цветок в «священную» книгу, дабы окончательно закрепить «достигнутый успех». В голове банкирши вшами копошились грязные, безумные мысли: «Ирка-то, гадина, небось уже загибается, заживо гниет! В церковь регулярно ходила, стерва!
Мелодично зазвонил телефон. Яковлева сняла трубку.
– Слушаю! – буркнула она.
– Здравствуй, Алиночка! – защебетала на противоположном конце провода Ирина.
– Как самочувствие? – ехидно осведомилась банкирша, ожидая услышать горькие жалобы на резко ухудшившееся здоровье, выпадающие волосы, гнойные язвы по всему телу и т.д. и т.п.
– Самочувствие? Нормально[43]! – спокойно ответила Ирина, вопреки лживым утверждениям ведьмы, не строившая против двоюродной сестры никаких магических козней, не подозревавшая о проведенном утром колдовском ритуале и просто собиравшаяся поздравить родственницу с новосельем.
– Как нормально?! Почему ты до сих пор не сдохла, тварь?! – в истерике провизжала Алина, швыряя трубку на рычаг. – Но почему не подействовало? Почему-у-у?! – биясь лбом о стену, стонала госпожа Яковлева.
– По кочану да по капусте! – гаркнул незнакомый мужской голос.
Обернувшись, Алина увидала голую, безобразно почерневшую, перемазанную кровью дочь с ножом в руке.
– С-света! – выдохнула потрясенная банкирша.
– Зови меня Эазас! – прогремела одержимая. – И не забывай добавлять приставку: «Хозяин». Впрочем, еще успеется! Впереди вечность! А сейчас мы досрочно, не дожидаясь луны, проведем обряд по закреплению достигнутого успеха. Гы-гы!!!
