Гаврила Романович Державин
Объяснения на сочинения Державина
относительно темных мест, в них находящихся, собственных имен, иносказаний и двусмысленных речений, которых подлинная мысль автору токмо известна; также изъяснение картин, при них находящихся, и анекдоты, во время их сотворения случившиеся
Предварительное примечание вообще ко всем сочинениям
1-я часть сих сочинений поднесена была императрице Екатерине II лично автором в Петербурге ноября 6-го дня 1795 года, которая по прочтении ее государынею и оставалась у ней в кабинете по самую ее кончину, 1796 ноября 6-го дня последовавшую. Причина тому, что при жизни ее в печать оная не издана, не иная какая была, как недоброхотство сочинителю, которое внушили ей, что якобы в ней находятся на счет ее язвительные или сатирические выражения… «…» По кончине ее, при императоре Павле, когда автор определен был в верховный совет и, знав неблагорасположение сего государя к покойной его матери, то имел случай «…» обратно оную взять к себе. В 1798 году Иван Иванович Шувалов, любя его сочинения, по временам списки им собранные отослал в университет и велел там напечатать, о чем в первом Издании сей 1-ой части подробно сказано; прочие же части напечатаны в 1808 году самим автором в Петербурге, из коих предисловия можно также видеть причины, по коим не объяснены были в том издании темные места сих сочинений и что он предоставлял их объяснить будущему времени, что сим и исполняется.
ОДА 'БОГ'
Без лиц, в трех лицах божества. - Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия, разумел тут три лица метафизические; то есть: бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и неокончаемое течение времени, которое бог в себе и совмещает.
Пылинки инея сверкают. - Обитателям токмо Севера сия великолепная картина ясно бывает видима по зимам в ясный день, в большие морозы, по большей части в марте месяце, когда уже снег оледенеет, и пары, в ледяные капли обратившиеся, вниз и вверх носясь, как искры сверкают пред глазами.
И благодарны слезы лить. - Автор Первое вдохновение, или мысль, к написанию сей оды получил в 1780 году, быв во дворце у всенощной в Светлое вокресенье, и тогда же, приехав домой, первые строки положил на бумагу; но, будучи занят должно-стию и разными светскими суетами, сколько ни принимался, не мог окончить оную, написаз, однако, в разные времена несколько куплетов. Потом, в 1784 году получив отставку от службы, приступал было к окончанию, но также по городской жизни не мог; беспрестанно, однако, был побуждаем внутренним чувством, и для того, чтоб удовлетворить оное, сказав первой своей жене, что он едет в польские свои деревни для ос-мотрения оных, поехал и, прибыв в Нарву, оставил свою повозку и людей на постоялом дворе, нанял маленький покой в городке у одной старушки-немки с тем, чтобы она и кушать ему готовила; где, запершись, сочинял оную несколько дней, но не докончив последнего куплета сей оды, что было уже ночью, заснул перед светом; видит во сне, что блещет свет в глазах его, проснулся, и в самом деле, воображение так было раэгорячено, что казалось ему, вокруг стен бегает свет, и с сим вместе полились потоки слез из глаз у него; он встал и ту ж мм-нуту, при освещающей лампаде написал последнюю сию строфу, окончив тем, что в самом деле проливал он благодарные слезы за те понятия, которые ему вперены были. «…»
ВЛАСТИТЕЛЯМ И СУДИЯМ
…ода, которой мысль почерпнута из псалма Давидова 81… «…» Когда автор поднес сочинения свои лично императрице, она приняла их благосклонно и занялась, сколько было известно, чтением оных; в наступившее воскресенье по обыкновению приехал он с прочими для свидетельствования ей своего почтения; но показалась она чрезвычайно холодна, и придворные все от него отвращались; не зная тому причины, должен был с неудовольствием возвратиться домой. В другое воскресенье то же с ним случилось. На третье он решился спросить гр. Безбородко «…»; граф, по обыкновению своему, в неприятных случаях старался отделаться от него невразумительным бормотаньем, с чем от него и должен был идти. Случившийся тут граф Мусин-Пушкин, который тогда был обер-прокурором Синода, позвал его к себе обедать; туда же приехал к обеду Булгаков, бывший посланником в Цареграде; он, быв автору довольно знакомым, спросил у него, для чего он нынче пишет якобинские стихи. Он не мог сего понять; Булгаков объяснил ему, что читал их в его сочинениях в парафразисе псалма 81. Автор ответствовал, что он никогда не бывал якобинских мыслей, и почему считают таковым сей псалом, который написал царь Давид? - 'Однако ж, в нынешние времена это очень дурно', - ответствовал Булгаков, замолчав (ибо приметить должно, что в сие время революция во Франции в жесточайшем была действии и. опосле автор уже узнал, что якобинцы, сей псалом переложа, распространили по Франции, к упрекам правления Людвика XVI). После сего разговора автор остался в крайнем смущении и не знал, от кого спросить подробнейшее объяснение сему вопросу. По возвращении домой, приехал к нему вечером г. Дмитриев, бывший тогда гвардии Семеновского полка офицер, что ныне сенатор. Как он сам был стихотворец и хороший автору приятель, то и спросил его, что с ним делается. Он ответил, что ничего. Как? Вас велено спросить г.- Шешковскому (тайной канцелярии секретарь), почему пишете вы такие дерзкие стихи, которые вы поднесли императрице. Он изумился и сказал: 'Когда так, то я сам спрошу, почему их такими разумеют…' «…» Сие было в тот самый год, когда поднесены были сочинения императрице, то есть 1795 года в ноябре месяце, а псалом сей переложен в стихи в 1787 году, о чем в том анекдоте обстоятельно объяснено. Он при письмах своих послал тот анекдот к графу Беэбородке, к статс-секретарю Тро-щинскому, у которого его сочинения, отданные графом, тогда находились и где читал их Булгаков, и третье отдал лично княаю Зубову, бывшему тогда любимцем императрицы. По отсылке их в наступившее воскресенье поехал паки во дворец, дабы узнать, что с ним далее будет, увидел императрицу, весьма к нему милостивую и господ придворных, весьма ласковых.
ФЕЛИЦА
«…» Читаешь, пишешь пред налоем. - В то время императрица занималась сочинением законов, как то: грамотой дворянства, уставом благочиния и прочими, скоро после того вышедшими законами.
Коня парнасска не седлаешь. - Императрица, хотя занималась иногда сочинением опер и сказок «…», но стихов писать не умела и не писала, а когда надобно было, то препоручала статс-секретарям Елагину и Храповицкому, потом и прочим.
К духам в собранье не въезжаешь. - Императрица не жаловала масонов и в ложу к ним не ездила, так, как делали многие энат-ные.
Скачу к портному по кафтан. - Относится к прихотливому нраву князя Потемкина, как и все три
