золота в нем нет, ты пожалеешь, что вообще родился на свет!
— А ведь он лжет! — сообщил Словомудр, когда ромей покинул княжеский терем.
— Города нет? Или он пуст?
— Город существует, и богатства в нем поистине несметные, но они шелуха в сравнении с чашей!
Князь удивленно поднял брови:
— Что в этой чаше такого?
— Это чаша Светоносного велета, ромеи зовут его Прометеем. Именно в этой чаше он принес людям огонь, нарушив тем самым заповеди богов!
— В ней до сих пор горит этот огонь? — заинтересованно спросил Тарган.
— Нет, — ответил волхв, — огня там уже нет. Но любая вещь, что соприкасалась с Божественным Огнем Творения — бесценна! Именно этот огонь помог Создателю осуществить его мечту — сотворить наш мир!
— Что она может? — хрипло выдохнул князь.
— Конечно, сотворить мир она не поможет, — улыбнулся старик, — это доступно только богам и то не всем, да и пламени творения в ней больше нет. Предания говорят, что если чего-то очень захотеть, то она поможет осуществить это желание…
— Хорошо, — немного подумав, сказал Тарган, — сделаем вид, что принимаем предложение. О чаше ни-ни! Будем разбираться на месте.
— Да, вот еще что, — словно вспомнив нечто важное, произнес Словомудр, — этот Либерий неплохой колдун. Он это усиленно скрывает. Конечно, против нас со Стоймиром ему не выстоять, но мало чего у него там припасено. Ты, князь, приглядывай за ним! Чувствую, не так уж он прост, как хочет казаться.
Тарган согласно кивнул.
— Может его на дыбу, — предложил он, — или на кол? У меня заплечных дел мастера лучшие в округе — любое признание вырвут.
Волхв отрицательно мотнул головой:
— Лучше не рисковать! Вот как найдем город — тогда и о других секретах спросим.
Князь вновь согласился с мудрым волхвом.
— Тогда сутки на сборы, — распорядился он. — А с колдуна глаз не спускайте!
К вечеру Либерий заметил некую странность: он вел отряд на закат, но солнце постепенно смещалось вправо. Ромей указал на эту особенность княжеским волхвам. Некоторое время волхвы совещались, пока, наконец, не решили, что здесь не обошлось без колдовства.
— Мы пришли! — коротко, но вызывающе сказал Либерий, обращаясь к Таргану. — Завтра ты увидишь град Люцифера.
— Чей град? — переспросил князь.
Колдун испуганно замолк, быстро сообразив, что проговорился.
— Это по ихнему, по погански он так называется, — пояснил Таргану Стоймир. — А по нашенски — град Светоносный.
Князь удовлетворенно кивнул и прекратил дальнейшие расспросы. Ромей облегченно вздохнул.
— Распрягайте коней! — громогласно распорядился князь. — Ночевать будем здесь!
Колдун расположился на некотором отдалении от основного лагеря. Всю ночь он жег на костре какие- то вонючие колдовские травы и пел заклинания на гортанном неизвестном языке. С первыми лучами солнца он заявился к князю. Тарган пребывал в не самом лучшем расположении духа: от мерзкого запаха снадобий ромея у него болела голова. Налитые кровью глаза Таргана взглянули на колдуна из-под нахмуренных бровей. Но Либерий выдержал тяжелый взгляд варвара.
— Все готово! — хрипло сказал колдун. — Сейчас я развею чар невидимости, и город предстанет перед тобой как на ладони!
Тарган тяжело поднялся с медвежьей шкуры, на которой провел ночь, и вышел низ походного шатра. Пред ним расстилалась обширная долина, сплошь заросшая вековыми соснами. Князь оглянул, поискал глазами своих волхвов. Те без разговоров подошли к повелителю и встали за его плечами.
— Начинай! — разрешил князь.
Либерий неспешно подошел к своему костру и зачерпнул горсть золы. Зате поднес сжатую ладонь ко рту и что-то пошептал. Верхушки деревьев пришли в движение — колдун призывал ветер. Вызванный стихийный дух закружился вокруг колдуна, подхватил из его раскрытой ладони горсть заговоренной пыли и понес её в долину. Через несколько мгновений лес в долине подернулся легкой рябью и исказился, словно в сболомученной воде. Вековые деревья раздались в стороны, и на их месте проявился мощный каменный кряж. На вершине этой горы стоял Светоносный город. Свидетели этого чуда пораженно ахнули. Либерий повернулся лицом к Таргану.
— Я все выполнил, великий каган, — самодовольно произнес ромей. — Не забудь же и ты о своих обещаниях.
— Не переживай, не забуду! — мрачно ответил Тарган, хотя в его душе все ликовало. — Посмотрим, что таит в себе этот город!
В темных глазах князя вспыхнул алчный огонек. Колдун тоже уловил настроение повелителя варваров:
— Ну, так давайте посмотрим, что он бережет для нас!
От подножия кряжа наверх вела вырубленная прямо в скальной породе лестница. Ступени заканчивались у резной арки, сотворенной неведомыми мастерами. Тарган остановился и взглянул вниз — вся долина была занята его многочисленным войском. В город вместе с князем и иноземным колдуном отправились лишь волхвы. Сразу за аркой находились массивные литые врата, покрытые пылью веков. Колдун провел рукой по металлу, стирая пыль. Очищенный пятачок ярко сверкнул в лучах утреннего солнца.
— Золото! — коротко сказал Либерий. — В этом городе Золотые Врата не пустой звук!
Пораженный князь застыл перед вратами. Перед ним лежал такое богатство, о котором он даже и не мечтал. Тарган решительно толкнул врата и вошел в город.
— Добрыня! Добрыня!
Богатырь почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Но сон не хотел отпускать его из своих объятий. Добрыня с трудом разлепил веки. Над ним нависало встревоженное лицо Дуная.
— Ты как, Добрыня? Я тебя добудиться никак не мог!
— Я видел странный сон, — сказал, зевая, богатырь. — Все как наяву!
— В дозоре стоять сможешь? Или давай я…
— Все нормально, Дунай! — успокоил друга Добрыня. — Тебе тоже отдохнуть надо!
— Ну, раз так, — повеселел Дунай, — утром увидимся.
Он рухнул на нагретое Добрыней место и мгновенно уснул. Добрыня подбросил в костер сушняка и тот разгорелся с новой силой.
Добрыня разбудил друга с первыми утренними лучами солнца. Расстилающаяся перед ними долина тонула в густом тумане. Дунай потянулся и протер кулаками заспанные глаза.
— Видишь, — весело произнес он, — ничего с нами не случилось! Ни мертвяки, ни упыри нас не сожрали!
— Не сожрали, — согласился Добрыня, — но мне кажется, что все еще впереди.
— Прорвемся! — просто сказал Дунай, подкидывая последние дрова в костер. — Вот сейчас перекусим.
Он достал из седельной сумы горбушку хлеба и разломил её надвое и протянул половину Добрыне.
— Ты тоже перекуси, — посоветовал он, — сразу полегчает!
Добрыня взял хлеб, откусил от него небольшой кусочек и вяло принялся жевать.
— Ты чего? — забеспокоился Дунай. — Не заболел часом?
— Да понимаешь, сон этот у меня из головы не идет, — задумчиво произнес богатырь. — Уж больно
