раскалилась до вишневого цвета и в ней, вы не поверите, возник призрачный лепесток первоогня! Да-да того самого Огня Творения! Солнце померкло, невесть откуда собравшиеся тучи пронзила чудовищная молния. Земля задрожала, потом взбрыкнула, словно необъезженная лошадь. Напоследок громыхнуло так, что я лишился сознания. А когда очнулся все выглядело так, как вы имели честь лицезреть — ни города, ни леса, ни войска…
Либерий замолчал, он выдохся — ему уже давно не приходилось общаться с живыми людьми.
— А ты почему не ушел? — недоумевал Дунай. — Ведь всех порешил, да и чаша у тебя осталась!
Ромей нащупал рукой кресло и тяжело опустился в него.
— Я пытался, но у меня ничего не вышло!
— Почему?
— Я не мог найти выход — дверь исчезла! Единственное окно, — колдун махнул рукой в сторону тяжелой портьеры, закрывающей его, — для меня тоже оказалось в некотором роде потеряно.
Колдун поднялся, шаркающей походкой подошел к окну и сорвал штору. Ворвавшиеся в окно солнечные лучи разогнали царивший в зале полумрак. Либерий закрыл глаза руками — он уже давно не открывал окно. Чаша все также стояла на хрустальном постаменте возле окна, но возле нее, словно в почетном карауле стояли трое — погибший триста лет назад князь Тарган и два волхва. Мертвые хранители чаши были подобны каменным изваяниям, глаза их были закрыты. Но стоило ромею подойти к ним поближе, как глаза хранителей распахнулись, и Тарган стоявший немного впереди волхвов, предупреждающе поднял правую руку.
— Стой! — глухим замогильным голосом произнес он. — Тебе дальше не пройти!
Колдун, не обращая внимания на слова стажа чаши, продолжал идти вперед. Глаза Таргана зажглись недобрым зеленым светом, волхвы стоявшие за его плечами вскинули свои посохи. С них сорвалось два огненных сгустка, ударивших колдуна в грудь. Они откинули старика к противоположной стене. Колдун стек по ней и кулем осел на пол. Добрыня кинулся к нему, но старик на удивление быстро оправился. Тряхнув головой, он поднялся на ноги без посторонней помощи.
— Здесь я кое-чему научился! — хитро произнес он, указав на множество книг и свитков, заполнявших небольшое помещение. — Но превозмочь силу чаши и её хранителей, — он кивнул головой в сторону троицы угостившей Либерия чувствительным ударом, — так и не смог! За столетия проведенные в одиночестве этой башне я много передумал — не нужна больше мне эта чаша! Чтоб ей пусто было!
— Слушай, а чего ты все это время здесь жрал? — неожиданно спросил Дунай. — Ты ж голодухи ноги давно должен был протянуть, лет так этак триста назад! А смотришься бодрячком…
— Дунай! — укоризненно останови побратима Добрыня.
— А чего? — не понял Дунай. — Пусть хоть гостей накормит, если может!
— А он прав! — колдун звонко хлопнул ладонью по лбу. — Давно с людьми не общался — отвык!
Старик что-то зашептал, поводил руками и перед изумленными богатырями на столе, поверх рассыпанных в беспорядке бумаг, возникло позолоченное блюдо с дымящимся горячим гусем. Следом за ним из ничего на столе появилась большая пыльная бутыль вина. Затем зажаренная на вертеле бычья нога, молочный поросенок с хреном, десяток карасей, осетрина — в мгновение ока на большом столе не осталось места.
— Вот это я понимаю, — радостно воскликнул Дунай, непроизвольно сглатывая слюну, — вот это колдовство! Ну, дед, удружил!
— Кушайте, гости дорогие! Соскучился я по людям! Вы уйдете — а я останусь, — горестно вздохнул Либерий.
— Так пойдем с нами! — предложил Добрыня. — Мы же сюда зайти смогли…
— А вот сможете ли выйти?
Дунай опрометью побежал вниз по лестнице.
— Тута дверка — никуда не делась! — донесся снизу его голос.
— Значит для вас она открыта, а для меня — нет выхода! — пояснил старец. — Сколько раз я смотрел на дверь с лестницы, но стоит мне приблизиться к ней — она тут же исчезает! Все дело в чаше! Она не хочет меня отпускать! Я узник этой башни на веки вечные!
Старик вцепился скрюченными пальцами в бороду.
— А если чашу вынести из башни? — спросил Добрыня.
— Как? После моего опрометчивого желания она не дается в руки!
Добрыня решительно шагнул к окну. Молчаливый страж вновь открыл глаза и вытянул вперед руку.
— Стой! Тебе не пройти!
— Но мне нужна чаша! — твердо ответил бывшему князю Добрыня.
— С какой целью? — вопросил его один из волхвов.
— Я отвезу её в Киев — пускай она послужит земле Русской.
Лицо Таргана дрогнуло — хранитель чаши что-то мучительно вспоминал.
— Ты можешь взять её! — наконец произнес он. — Но прежде, чем что-нибудь пожелать — хорошенько подумай!
Стражи превратились в голубоватую дымку, которая тонкой струйкой всосалась в чашу. Подойдя к хрустальному постаменту, Добрыня взял чашу и засунул её в дорожный мешок.
Глава 14
Невесть откуда налетевший мелкий дождик так и не смог охладить разгоряченные тела. Но он все- таки принёс небольшое облегчение. Дунай сорвал с головы шлем, перевернул, подставляя его под жиденькие струйки. Набрав немного дождевой воды, он с наслаждением вылил её себе на голову. Веси и селища на пути богатырей попадались все чаще и чаще, что говорило о приближении большого города.
— Скоро Ворута, — словно услышав мысли Добрыни, произнес Дунай. — Давненько я не был здесь!
Добрыня с интересом осматривал все вокруг. Он бывал в разных странах, и много чего повидал, но в Литве бывать не приходилось.
— А ведь люди везде одинаковые живут! — вдруг подумалось ему. — По разному одеваются, говорят на разных языках, но суть одна… готовы перегрызть друг другу глотку за самую малость. Таким уж создал их бессмертный Род, и зачем только это понадобилось старику?
— Смотри! — оторвал Добрыню от таких необычных для богатыря дум Дунай. — Город уже видно! Прибыли, слава Богам!
— Ну ничего себе! — удивленно присвистнул Добрыня, оглядывая городские стены.
Ворута, по сравнению с Киевом, был маленьким городком. Но это не мешало ему огородиться от мира каменной стеной, в то время киевские стены были в основном из дерева.
— Да, этот городок с наскоку не возьмешь! — задумчиво проговорил Добрыня.
— Так мы ж сюда не за этим! — удивился Дунай.
— Это так, — как бы между прочим откликнулся Добрыня, — на будущее пригодиться.
Широкий, мощенный брусчаткой, двор короля Турберна встретил путников неприветливо: на мокрых после дождя камнях Снежок поскользнулся. Копыто застряло в выбоине. Добрыня спешно спрыгнул с коня и осмотрел ногу. К облегчению богатыря все обошлось.
— Не к добру это! — огорчился Дунай.
— Да все нормально! — оборвал причитания спутника Добрыня.
Тут к ним подскочил бойкий светловолосый мальчуган. Дунай кивнул ему. Парнишка затараторил что- то по-своему, Дунай ответил. Затем спрыгнул с коня и бросил повод пареньку.
— Смотри, — предупредил Дунай паренька, — чтоб накормил самым отборным зерном!
Добрыня, передавая повод в руки мальчишке, попросил Дуная:
— Скажи ему, чтобы ихний лошадник ногу Снежка осмотрел! Мало ли что!
