— Я знал о нападении шамана, — тихо прошептал Чупрак. — Мало того, меня специально послали в Киев заранее…
— Ты?! Ты?! — в приступе гнева заорал воевода, вскакивая на ноги.
Он был готов голыми руками разорвать печенега. В глазах у Хвоста потемнело, и он вновь рухнул на лавку.
— Тихо! — прикрикнул на него волхв. — После моего зелья, спокойствие надобно! Сиди и не дергайся! Парень сам к тебе пришел! Значит, есть, что сказать! Не перебивай!
Чупрак с благодарностью взглянул в маленькие медвежьи глазки Белояна.
— Я… я… прости меня, воевода! Если хочешь — руби мою дурную голову!
— А чего это ты вдруг хана своего предать решил? Али не ценил он славного парня Чупрака?
— Ценил! Он послал лучшего!
— А ты его значит…
— Да помолчи ты! — вновь не выдержал Белоян, вздыбив шерсть на загривке.
— Молчу, молчу! — поднял руки воевода. — Только не рычи, а то меня так и подмывает тебя на рогатину поднять!
Волхв глухо рыкнул, игнорируя бородатые шуточки Волчьего Хвоста. За долгие годы общения он давно успел к ним притерпеться.
— Рассказывай парень!
— Моя мать родом из Чернигова, рабыня, наложница моего отца…
— Вот почему ты так по-нашему так хорошо болтаешь! — возбужденно хлопнул себя по ляжкам воевода, вновь перебивая печенега. — Мать научила?
— Да замолчишь ты, наконец? — вновь недовольно заревел Белоян. — Я тебе рот заткну!
— Все! Все! Это твое зелье так язык развязывает! — оправдывался Волчий Хвост.
— В следующий раз лечить не буду! — ворчал волхв. — Давай, продолжай парень!
— Отец меня никогда не любил, мать бил частенько. Я его боялся, боготворил и ненавидел одновременно. Я рос крепким и высоким — я был выше сверстников, сильнее…
— Наша кровь! — довольно воскликнул Белоян. — Она везде дорогу найдет!
Теперь на Белояна недовольно взглянул воевода. Волхв стушевался и замолчал. А Чупрак тем временем продолжал:
… за что они меня не любили, даже родные братья! Били скопом, правда, я им этого никогда не спускал, если их не больше трех было… Всегда я один, никогда мне никто руку помощи не протягивал. Даже когда я стал лучшим нукером хана, мне больше завидовали, чем уважали! А тебе, воевода я благодарен — первый раз кто-то за меня вступился! А ведь я тебя об этом даже не просил! Кров свой со мной разделил! Поэтому я решил тебя вчера напоить, травки у меня были сонные — шаман перед отъездом дал, на всякий случай. Я тебя спасти решил, чтобы Горчак, шаман, что в Золотой Палате шороху навел, тебя не…
— От спасибо, заступничек! — едко сказал воевода, пряча наворачивающие на глаза слезы. — А остальных, значит, в расход определил?
Печенег продолжал, не слушая воеводу:
…но ты крепок оказался — все зелье на тебя извел, пришлось пивом, брагой да хмельным медом наверстывать! А ты только на моем бурдюке с кумысом сломался! Ты великий батыр, Волчий Хвост! Среди моих соплеменников таких нет!
— Погоди, — самодовольно произнес воевода, — годик другой на Руси поживешь, будешь батыром не хуже моего!
— Я тоже порядком набрался, — сознался Чупрак, — хоть и вылил добрую половину выпивки на землю…
При этих словах воевода недовольно поморщился:
— Эх, добро только зря перевел…
— Я проспал и явился только в самом конце, шаман уже упокоил всю палату…
Волчий Хвост в ярости скрипнул зубами, но сидевший рядом волхв, положил свою мощную руку на его плечо.
— Шаман заканчивал плести заклинания, еще чуть-чуть и все богатыри отправятся к праотцам… но за спиной шамана возник человек — я его раньше не видел. Простолюдин. Он размозжил голову Горчаку — тот не успел… Я легко мог убить этого простолюдина, но не сделал этого… рука не поднялась! Хотя я должен был сделать это… должен! Я был обязан защитить шамана, но я позволил его убить! Я сбежал из Золотой Палаты, сел на коня… Мне нужно было доложить обо всем случившемся хану, но я не смог уехать — что-то держало меня в Киеве! Хан до сих пор не знает, сумел шаман погубить богатырей или нет!
— Тебе откуда это знать? — насупился воевода.
— Хан послал нового лазутчика!
— Что? — Волчий Хвост подскочил с лавки. — Ты откуда об этом узнал?
— Он нашел меня…
— И ты…
— Он сидит связанный в погребе, у тебя в тереме! — первый раз за весь разговор улыбнулся Чупрак.
— Фу! — с облегчением вздохнул воевода.
— Только он рассказал мне, что если от него тоже не будет вестей — хан все — равно двинет на Киев!
— Когда? — деловито спросил Волчий Хвост.
— Через пять дней!
— Мы подготовимся! А он пусть понервничает! Пусть думает, что богатыри живы — здоровы! А мы уж постараемся их не разочаровать! Осада — дело тонкое! Не для печенежских мозгов!
Толман нервно обкусывал грязные ногти. Лазутчик, засланный несколько дней назад в Киев, так и не вернулся. Ждать больше было нельзя! Хан вызвал верного Карачуна:
— Командуй сбор! Мы выходим!
Глава 19
Покинув судно, Мор постарался как можно скорее исчезнуть. Он не хотел, чтобы кто-нибудь раньше времени узнал его настоящую сущность. Изображать смертного в пекле — трудная задача для бывшего пекельного князя. Тут оплошать — раз плюнуть! Если бы не царившая на судне неразбериха, его сразу уличили бы в том, что ядовитые пары, скосившие добрую часть команды, на него совершенно не действуют. Но на все странности рано или поздно кто-нибудь обратил бы внимание и тогда… Да мало ли как могло все повернуться. То, что судно попало в Пекло, на самом деле было на руку старому демону: носитель вожделенного меча здесь обязательно погибнет и оружие вновь вернется к своему исконному владельцу. Нужно только дождаться удобного момента… Но для этого ему самому нужно остаться невредимым. Нет, Мор не страшился ужасов преисподней, а вот гнева истинного хозяина пекла — Ящера он опасался. Демон подозревал, что драккар погибшего варяга не изменил бы курс, не будь его, Мора, на борту многострадального судна. Каким образом Ящер узнал о его воскрешении, оставалось загадкой. Но то, что именно его ожидал увидеть владыка Пекла, Мор не сомневался. Прикрывшись зловонным туманом болота, серый балахон растворился в окружающих сумерках преисподней. Не теряя времени, Мор поспешил к невысокой скальной гряде, видневшейся неподалеку, но скрытой от людских глаз густым Стигийским туманом. Где-то здесь была потайная дверь в Кощное царство — вотчину Ящера. Вот и приметный выступ — Мор узнал его сразу, хоть и не был здесь бездну лет. Но к изумлению старого пройдохи дверь в душное царство Ящера так и не открылась. Он бился над ней и так и этак: шептал заклинания, давил на выступ, прикладывал к нему руку — прохода не было. То ли Ящер перенес вход, то ли сменил опирающее заклинание, то ли просто решил унизить бывшего преданного слугу.
— И где же теперь искать дорогу? — задумался Мор. — Неужели Ящер перекрыл все старые дороги и
