ритуальных манипуляций с сакральными предметами, большинство жрецов, участвовавших в обряде, называли «Ут» или «Вет».
После удаления основной части мозга через ноздри то, что осталось в черепе, растворялось с помощью определенных жидкостей. Внутренности затем вынимались через отверстие, проделанное в боку трупа, как сообщает Геродот, с помощью «эфиопского камня». Брюшная полость далее заполнялась измельченной миррой, кассией и различными ароматическими веществами, будучи предварительно промыта пальмовым вином и пропитана благовониями. Использование ладана, однако, не допускалось. Таким образом, в теле не оставалось никаких способствующих гниению веществ, органов или жиров.
Извлеченные органы сразу же обрабатывали, дабы поместить их в круглые глиняные сосуды с крышками в виде человеческих лиц. Эти сосуды приобрели впоследствии форму идола Осириса, воздвигнутого в абукирской гавани и подобного своеобразной вазе; греки его почитали как воплощение Канопа, кормчего Менелая, умершего, как они полагали, именно там. Археологи нашли четыре таких сосуда в богато украшенном алебастровом ящике, поделенном на четыре отделения. В них лежали завернутые в материю небольшие ящички с изображениями умершего правителя, в которых хранились забальзамированные органы. На внутренней их поверхности были вырезаны магические надписи.
Тело, лишенное всего, что может разлагаться, и чисто выбритое, помещалось на семьдесят дней в сухую соду, которая впитывала в себя всю оставшуюся жидкость. После этой операции оно промывалось и высушивалось на золотом ложе в форме фигуры животного с очень длинными ножками. Это делалось для того, чтобы жрец мог проводить обряд не нагибаясь. Возможно, три золотых ложа в гробнице использовались как раз для этой цели, хотя ничто не подтверждает данного предположения.
На следующем этапе проводилось пеленание. Для этого требовались сотни ярдов очень тонкой льняной материи, чтобы она целиком закрыла всю фигуру царя. Сначала бинтовали пальцы рук и ног (каждый в отдельности), затем каждую конечность и, наконец, все тело. Далее пелены пропитывались мазями, и все это время произносились молитвы и магические заклинания. На мумию Тутанхамона мазей положили слишком много, и они сожгли почти все ткани, затронув даже кости. Уцелели только те участки, которые были защищены золотом: лицо, закрытое маской, и руки и ноги, убереженные напаличниками. Самые крупные – верхние – куски перевязочного материала также пропитывались мазями.
Мумия была буквально усыпана драгоценностями, и ирония судьбы заключается в том, что тело фараона пострадало не от воров, а от изобилия составов, которые предназначались для того, чтобы придать ему новую жизненную силу. Однако сто сорок три предмета, помещенные между повязками, отлично сохранились. Это золотые напаличники, сандалии, золотые кольца, ожерелья, браслеты, диадемы, кинжалы, подвески, пекторали и амулеты, вырезанные из листового золота. Не поддающийся порче металл сообщил свою силу человеку, им защищенному, мумифицированный правитель превратился в бога.
Следует, однако, указать на одну очень важную деталь, которая до сих пор остается не выясненной до конца. На груди мумии лежат две простых полосы листового золота, украшенные узлом. Фараоны на барельефах и статуях носят небольшой нагрудник с единственной такой полосой. Но боги всегда изображались с двумя полосами. Тутанхамон, следовательно, считался богом, едва оказавшись в бальзамировочной мастерской, где его труп превратили в тело вечного существа.
Обряжая мумию, бальзамировщики брили череп особым образом, чтобы придать ему вид, который имели головы верховных жрецов. Когда-нибудь станет ясно, почему череп Тутанхамона был обработан совершенно иначе, нежели у большинства других властителей, обнаруженных в тайнике Дейр-эль-Бахри. На черепах великих царей Египта до сих пор сохранились почти живые волосы, но на голове Тутанхамона имеется только головная повязка из очень тонкой материи, украшенная ткаными полосками и бусами из золота и глазированной терракоты, от которой поднимаются четыре священные кобры, чьи гибкие тела украшают темя юного фараона.
Хотя Тутанхамон официально поклонялся Амону и хотя Осирис (историю которого нельзя было даже поминать во времена атоновской ереси) снова занял свое место главы загробного мира, благочестие молодого царя едва ли позволило бы ему целиком отказаться от верований своего детства. Естественно, «Божественный отец», Эйэ, настоял на том, чтобы при погребении фараона соблюдались все те обряды, какие проводили над великими царями, преданными религии своих предков. Однако последний потомок еретической эпохи не мог отбыть в мир иной без короны со знаками возлюбленного Шара. Четыре священные кобры (или уреи) были начертаны рядом с картушами, демонстрировавшими имена Солнечного Шара – Атона в том виде, как они звучали в последние годы амарнского царя: «Ра-на-горизонте-который- радуется-на-горизонте-во-имя-Ра-Отца-который-приходит-с-Атоном». Царь, возрождаясь, приходит с рассветом; теперь он – дарующий жизнь. Этот головной убор поддерживала широкая золотая полоса (более широкая на висках), опоясывавшая всю голову и закрывавшая лоб. Сверху накладывалась льняная шапочка, которая сзади имела что-то вроде косички. Коршун с распростертыми крыльями, вырезанный из листового золота, украшал лицевую часть черепа. Царственная хищная птица, богиня Верхнего Египта, соединялась со змеей Нижнего Египта, священным уреем, вздымавшимся надо лбом. Все это удерживала вторая золотая полоса, расширявшаяся между висками и глазами. Над многочисленными льняными повязками располагалась царская диадема, представлявшая собой небольшой золотой ободок, украшенный дисками из сердолика; в центре каждого из них находился золотой гвоздь, окруженный каймой из смальты, имитирующей лазурит и бирюзу. Четыре такие же ленты свешивались сзади, две боковые были сплетены с длинными, извивающимися телами двух кобр, чьи головы поднимались к лицу царя. Урей, символ верховной власти, всегда являлся частью головного убора фараона. При погребении его украшала и голова Нехбет, коршуна юга. Эти два главных элемента диадемы должны были, вероятно, располагаться как можно ближе к телу царя, но они, очевидно, занимали слишком много места под головными повязками, и жрецы положили их около бедер мумии, весьма заботясь о том, чтобы расположить их правильно. Вообще положение предметов в пространстве играло в жизни человека, в особенности царя, огромную роль, и в снаряжении, которое долженствовало сопровождать царя в вечном странствии, не могло быть ничего случайного. В гробнице мумия лежала головой на запад, а ногами на восток. Когда она восстанет, то лицом будет обращена к поднимающемуся солнцу. Следовательно, было логично расположить длинный урей у левой ноги, ближайшей к северу, символом которой он являлся. Голова же хищной птицы покоилась у правого бедра и была обращена на юг. Закончив пеленание головы, сверху закрепляли последнее украшение – переплетение нитей и шнуров, вероятно, предвестник современного головного убора бедуинов. Современный исследователь может счесть это мерой предосторожности, позволяющей священнику предотвратить чрезмерное давление погребальной маски на лицо мумии.
О сохранности лица помнили на всех стадиях обработки тела, и в сложном переплетении повязок оказывались лишь драгоценности и амулеты тщательно подобранных размеров. Особенно тщательно была защищена шея царя, от которой зависела безопасность его головы (без которой невозможно воскресение). Эту жизненно важную часть тела оберегали две полоски ожерелий и двадцать амулетов, распределенных по шести рядам. Ближайшее к шее ожерелье состояло из четырех рядов круглых бус, и несколькими слоями ткани выше помещались изображения коршунов и кобр (у одной из последних были распростертые крылья и человеческая голова), вырезанные из листа золота; они, очевидно, изготовлялись специально для мумифицирования. То был знак единства двух половин мира, который царь не покидал и в посмертии. На эти священные изображения клали новые полосы льна. Затем последовательными слоями, отделенными друг от друга повязками, следовали четыре слоя крохотных амулетов из золота и драгоценных камней, нанизанных на золотые нити. Слой ткани чередовался со слоем украшений. По-видимому, крошечные фрагменты папируса с именами божеств (там упоминаются, например, Исида и Осирис) свидетельствуют о наличии среди пелен своего рода миниатюрного молитвенника со следующими символами: змеиной головой из сердолика, изображениями папирусного скипетра из полевого шпата, который сообщал сексуальную силу и вечную молодость, и сердоликового же узла, обеспечивающего защиту со стороны Исиды и Гора и означавшего добрый прием в царстве Осириса. Рядом присутствуют изображения Тота- ибиса, Гора-сокола и Анубиса – юного шакала. Ритуал «Книги мертвых» указывает, что амулет «столб Тет», эмблема Осириса, должен изготавливаться из золота и располагаться у шеи умершего, чтобы помочь ему преодолеть врата другого мира и явиться в нем совершенным существом. Действительно, на шее царя висели два таких столбикообразных амулета, один из чистого золота, а другой – инкрустированный голубой стеклянной пастой. Наконец, последний слой составляло ожерелье Гора из чеканного золота, на котором был представлен священный сокол с распростертыми крыльями; противовес на спине служил
