видела его, а иногда я ловила этот резкий взгляд в его глазах, когда он был с Джудом — как, он узнал, что мой брат сломал его доверие.
Я сидела за столом, и ужинала в одиночестве впервые в своей жизни. Джуд сказал, что он не голоден и спустился в подвал, Черити была в своей комнате, Джеймс уже лег спать, а
родители о чем-то разговаривали в папином кабинете, плотно закрыв за собой дверь. Когда я взяла свою тарелку с макаронами и Бефстроганов из говядины, я внезапно вспомнила Даниэля, я была рада, что он оказался неправ на счет моих прекрасных семейных ужинов. Затем я поняла, что это было неправильным. Я не должна желать, чтобы плохие вещи случались с моей семьей, только чтобы что-то доказать Даниэлю. Почему он заставляет меня чувствовать себя виноватой или глупой за то, что моя семья хотела вместе поужинать и обсудить нашу жизнь?
Но сегодня вечером, было слишком тихо, чтобы есть. Я выкинула остатки пищи из своей тарелки и легла спать. Я лежала в своей комнате, пока призрачные голоса не нашли свой путь в мою голову. Но затем я поняла, громкие голоса доносились из моего собственного дома. Мои родители кричали друг на друга в кабинете. Крики не были насильственными и грубыми, но сердитые и раздраженные. Родители иногда спорят, но я никогда не слышала, чтобы они раньше ругались. Голос папы был достаточно низок, что я могла услышать его отчаяние, но я не могла понять его слов. Голос мамы стал громче, более сердитым, саркастическим.
'Возможно, ты прав,' закричала она. 'Возможно это — твоя вина. Возможно, ты принес это на всех нас. И в то время как мы в этом, почему мы не добавляем глобальное потепление к списку? Возможно это — тоже твоя вина'.
Я встала и закрыла свою дверь полностью, проскользнула под одеяло, и натянула подушку себе на голову.
Глава 7
Обязательства
Обычно папа каждое утро уходит на утреннею пробежку, но сегодня я не слышала, чтобы он вышел. Когда я проходила на кухню, то заметила, что в его кабинете горит свет. Я почти постучала в дверь, но затем передумала.
'Ты рано,' сказала мама, выкладывая стопку блинов с шоколадной стружкой на мою тарелку.
Она уже сделала две дюжины блинов, хотя никто из нас — кроме папы — обычно не спускаются вниз, чтобы позавтракать в течение еще тридцати минут.
'Я надеюсь, ты хорошо спала'.
Да, с подушкой на голове.
'У меня встреча с г. Барлоу этим утром'.
'Угу,' сказала мама. Она натирала и без того уже чистый стол. Ее отражение блестело на полу линолеума. У мамы была тенденция, она натирала все вокруг, когда была чем-то вздернута и раздражена. Чем больше было проблем в семье, тем больше она пыталась заставить вещи искриться. Вот и сейчас все в доме сверкало и искрилось от чистоты.
Я ткнула пальцем в тающую шоколадную стружку, которая сформировала симметрическое улыбчивое лицо в моем блине. Мама обычно готовила свои 'праздничные блины' для специальных случаев. Я подумала, что она пыталась смягчить удар для обсуждения случая с Мэриэнн — приготовительный для нас в одной из проповедей папы о том, что смерть — естественная часть нашей жизни. Поэтому, я не сразу увидела вину в ее глазах, пока она не поставила стакан апельсинового сока передо мной. Блины были мировым соглашением, после ее скандала с папой вчера вечером.
'Свежевыжатый'. Мама скручивала свой передник в руках. 'Или ты хочешь клюквенный? Или может быть виноградный?'
'Все нормально,' пробормотала я, и сделала глоток.
Она нахмурилась.
'Это здорово,' сказала я. 'Я люблю свежевыжатый'.
Я поняла, что папа не выходил из своего кабинета этим утром. Мы не будем говорить
о том, что случилось с Мэриэнн. И мама, конечно же, не собиралась говорить об их скандале.
Вчера вечером Даниэль заставил меня почувствовать себя виновной, за то, что у меня есть семья, которая сидела за обеденным столом и обсуждала нашу жизнь. Но теперь я поняла, что мы никогда фактически не говорили о проблемах в нашем доме. Вот почему остальная часть моей семьи никогда не упоминала имя Даниэля и не обсуждала, что случилось ночью, когда он исчез — независимо от того, сколько раз я спрашивала. Разговор об этом был бы
признанием того, что что — то было не так.
Мама улыбнулась. Это выглядело столь же густым и фальшивым, как искусственный кленовый сироп, политый на моем завтраке. Она порхнула обратно к печи и перевернула несколько блинов. Ее лицо чуть нахмурилось, и она выбросила подгоревшую партию в мусорное ведро. Она была в той же самой блузке и слаксах, что и вчера вечером.
Ее пальцы покраснели и потрескались от нескольких часов уборки и готовки.
Это однозначно был уже перебор.
Я хотела спросить ее, почему она скрывает свой скандал с Папой, готовя десять фунтов блинов, но Черити зашла на кухню.
'Что так хорошо пахнет?' она зевала.
'Блины!' Мама указала Черити на место за столом лопаточкой и поставила перед ней тарелку с блинами.
'Есть кленовый сироп, варенье, взбитые сливки, и свежие ягоды'.
'С ума сойти'. Черити полезла вилкой в коробочку с взбитыми сливками, 'ты лучшая, мама на свете'. Черити проглотила блины за считанные секунды. Она, казалось, не замечала, что маму фактически вычистила до дыр неглубокую сковороду.
Черити схватила малиновое варенье и затем застыла.
Ее глаза внезапно стали стеклянными, словно она собиралась заплакать. Банка выскользнула из ее рук и покатилась по столу. Я поймала ее прежде, чем она подкатилась к самому краю. Я посмотрела на этикетку: ОТ МЭРИЭНН ДЭЙК.
'Все в порядке,' сказала я, и положила свою руку на плечо Черити.
'Я забыла…,' сказало она тихо. 'Я забыла, что это был не сон'. Она отодвинула свою тарелку и встала из-за стола.
'Я как раз собиралась пожарить яичницу — глазунью,' сказала мама, когда Черити вышла из кухни.
Я опустила глаза себе в тарелку. Мой улыбающийся завтрак смерил меня взглядом, и я не знала, выдержит ли все это мой желудок. Я сделала еще один глоток апельсинового сока. На этот раз он показался мне до чертиков кислым. Я знала, что смогу убедить Джуда, чтобы он отвез меня пораньше в школу, но я не хотела слоняться поблизости и наблюдать за усовершенствованием чистоты и блеска в нашем доме. Я завернула несколько блинов в салфетку и встала из-за стола. 'Я должна идти,' сказала я. 'Я поем по дороге'.
Мама оторвалась от чистки. Я могу сказать, что отсутствие у нас аппетита, не смогли облегчить ее вину. Но почему то мне это было безразлично.
Я прошла несколько кварталов по дороге к школе и отдала свой завтрак беспризорной кошке, которую встретила по пути.
Часы в художественном классе прокладывали свой путь к 7:25 утра, и я проклинала себя за то, что не
