Стук льда в стакане вернул Джессику к действительности. Она отогнала мучительные воспоминания прошлого и робко взглянула на Патрика, ставившего на стол поднос с напитками. Он вручил ей запотевший стакан с соком, бросив при этом на нее испытующий взгляд.
— Предавалась приятным воспоминаниям, Джесс? — язвительно поинтересовался он.
— Приятным?! — негодуя, возмутилась она. — Ты, наверное, шутишь?
— Значит, ты из тех, кто переписывает историю в угоду собственным интересам, — попытался пошутить он.
— Что ты хочешь этим сказать?
О'Донелл сел в большое кресло напротив нее, вытянул вперед длинные ноги и ядовито улыбнулся.
— Полагаю, ты вспоминала нашу встречу в лифте.
Зачем лгать? В любом случае ее выдаст яркий румянец на щеках.
— А если и так, то, что тогда?
— Тогда ты не станешь отрицать, что она была приятной.
На минуту воцарилось тягостное молчание.
— С чего ты так решил, черт возьми? — гневно спросила Джессика, уязвленная его шокирующей самоуверенностью.
— Я ведь тоже был в лифте, помнишь? Я держал тебя в своих объятиях, чувствовал, как отвечает твое тело на мои ласки…
— Прекрати! Замолчи сейчас же. — Джессика бросила яростный взгляд на Патрика и со стуком поставила стакан на столик. — Поэтому ты нанял меня? Ты захлебываешься от злорадства, вспоминая то, о чем бы я мечтала забыть!
— Неужели? — наигранно удивился он, оставаясь приторно-вежливым и спокойным. — Забыть о таком?
От этих слов кровь бросилась в голову Джессике.
— Ты действительно считаешь, — удрученно спросила она, — что я со всеми веду себя так?
— Позволяешь абсолютно незнакомым мужчинам ласкать тебя в лифтах? Ты это хотела сказать? — с шокирующей откровенностью уточнил он.
Все, что случилось с ними пять лет назад, Патрик умудрился облечь в совершенно непозволительную, жестокую, грубую форму.
— Да, — нехотя буркнула она, потянувшись за стаканом. Но рука ее так сильно дрожала, что ей пришлось отказаться от этой затеи.
— Я не тешу себя мыслью, что только для меня было сделано исключение. — Патрик испытующе посмотрел на нее.
— Пожалуйста, не прикидывайся дураком! — огрызнулась Джессика.
— О… — Он задумчиво потер щеку. — Значит, я все-таки был исключением. Я прав?
На какое-то мгновение Джессика потеряла дар речи. Если она согласится, что позволила ему ласкать ее так, как никогда не разрешала прикасаться к себе другим мужчинам, даже жениху, то сразу же возникнет вопрос: почему? Но именно на него она не хотела отвечать, потому что сама до сих пор не знала ответа. Возможно, ей не хватало мужества честно признаться себе в причинах своего поведения тогда, пять лет назад, накануне свадьбы. Она закрыла глаза, чтобы избежать холодного, серо-стального взгляда, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на планах мести этому человеку. А когда открыла их, к ней уже вернулась часть присущей уверенности.
— Скажи мне откровенно, почему ты хотел, чтобы именно я занялась организацией твоего вечера? — спросила она, твердо смотря в лицо О'Донеллу.
Сложив руки на груди, Патрик, казалось, погрузился в раздумья.
— Потому что ты талантлива, — наконец произнес он и рассмеялся, увидев, как его собеседница от удивления открыла рот. Но смех был холодный и циничный. — О, не волнуйся, Джесс! Я говорю не о твоей сексуальности и удивительной способности быстро и полно реагировать на ласки, а о мастерстве специалиста по организации различных приемов. Когда я поинтересовался, кто мог бы мне помочь, каждый раз на первом месте стояло твое имя.
— И это единственная причина, по которой ты нанял меня? — насмешливо спросила Джессика. — Только потому, что я лучшая в своей профессии?
— А разве должна быть другая? — холодно парировал О'Донелл.
— Я до сих пор помню, как ты смотрел на меня, когда нас освободили из лифта! — вскричала Джессика, вновь остро переживая унижение, которое она испытала в тот момент. — Ты смотрел на меня, как на мерзкого червя, выползшего на свет Божий!
— Ой, ли?
— Не притворяйся! А потом… на свадьбе…
Во время церемонии в церкви каким-то образом ей удавалось избегать холодного, уничтожающего взгляда Патрика, и она решила, что самое страшное позади. Но ошиблась. Когда они с Джоном вышли на улицу под дождем конфетти и вспышками фотоаппаратов, О'Донелл подошел к новобрачным.
— Можно поцеловать твою жену, Джон? — невозмутимо спросил он.
— Конечно, мой друг, — с легкостью ответил новоиспеченный муж.
Она подставила для поцелуя холодную и бледную щеку, но Патрику было этого мало, и у него еще хватило наглости пошутить:
— Да ладно, Джесс. Наверняка я как друг жениха заслуживаю настоящего поцелуя. — С этими словами О'Донелл развернул ее к себе лицом и испепелил презрительным взглядом.
О'Донелл умышленно выбрал слово «заслуживаю», вложив в него особый, только им доступный смысл. Он нежно обнял смущенную невесту, приподнял легкую вуаль и сладко поцеловал прямо в губы. Гостям это, возможно, показалось невинным поцелуем, но для Джессики все было иначе. В то мягкое прикосновение губ Патрик сумел вложить все отвращение, которое испытывал к ней. Да и к себе тоже.
Но самым ужасным и унизительным стало для нее не его презрение, а ее собственная реакция на поцелуй. Трепетная дрожь воспоминаний о случившемся накануне охватила девушку, едва Патрик коснулся ее губ. Пристально посмотрев ей в глаза, он увидел то, что и ожидал: она все еще желала его. Не было ли это главной причиной, по которой он пригласил ее к себе домой пять лет спустя: стремление отомстить?
Стараясь скрыть неприязнь, Джессика поинтересовалась:
— Пат, ты действительно хочешь, чтобы я работала на тебя? Даже после всего того, что случилось?
— Ты хочешь сказать, это может создать проблемы? — удивился О'Донелл.
— Конечно, это осложнит дело, — чинно сказала она.
— Тогда почему ты приехала, — холодно спросил он, — если знала, кто тебя нанял? Просто так, поболтать? Мне известно, что ты не нуждаешься в средствах, потому что одной из причин, по которой ты вышла замуж за Джона, было стремление запустить жадные ручонки в его денежки, не правда ли? Так ответь, почему?
Джессика предпочла не обращать внимания на его несправедливое обвинение, касающееся денег Джона. Если она станет отрицать свою заинтересованность в деньгах покойного мужа, то О'Донелл все равно не поверит. Так зачем переливать из пустого в порожнее? Все, чем она владела, было честно заработано ею самой. А что касается вопроса, почему она здесь, то на него Джессика могла ответить лишь наполовину.
— Потому что на моем чистом и светлом жизненном небосклоне, — с чувством заявила она, — ты — единственное грязное пятно!
Ее пламенное заявление не произвело на О'Донелла никакого впечатления, и он продолжал бесстрастно разглядывать свою собеседницу.
— Правда? В это трудно поверить, — флегматично заметил он. — Только не пойми меня превратно. Я догадываюсь, почему у тебя ко мне такая жгучая неприязнь. Наверняка ты стараешься изгнать меня из своей памяти. Но мне кажется, что в твоей жизни есть еще большее грязное пятно, которое просто невозможно стереть.
