– Надеюсь на это. Наверное, я взяла все ваши деньги?
– Хватит, – ответил он угрюмо. – Нам надо продержаться неделю или чуть дольше, пока мы не пополним запасы и не определимся, куда двигаться дальше. Припасов у меня даже для одного больше, чем надо. У нас есть еда и питье. На лошадей можно рассчитывать – они резвые и выносливые. Мы без труда сможем разбить лагерь. Что вас так испугало? Вы подумали, что здесь, в пустыне, рыщут разбойники? Кстати сказать, вы напрасно оставили меня безоружным… Вы забрали мой пистолет…
– И нож, – добавила она, – вот он!
Где, черт возьми, в складках своего воздушного одеяния она могла прятать нож? Дикая мысль пришла ему в голову, вызвав приступ желания, но он тут же его подавил. На это она и рассчитывала, провоцируя его. Он попытается обойтись без оружия. Как это уже не раз бывало. В пустыне он чувствовал себя как дома, и уж там-то ей придется играть по его правилам. Он продолжал говорить, и голос его звучал бесстрастно:
– Вы правильно сделали, что захватили простыни, из них можно соорудить бурнусы, которые защитят нас от солнца. Мы будем ехать от восхода до заката. Вам, полагаю, тоже не терпится поскорее добраться до места назначения.
– Разумеется, – ответила Джорджи. Она больше не в силах была жить в Вэлли, где только и делала, что удовлетворяла похоть мужчин, зачастую против собственной воли. И вот теперь бежала из этого страшного места с единственным не пожелавшим ее мужчиной. И возможно, с единственным, которого пожелала она сама. Не ирония ли это судьбы?
Она знала, что он хочет ее. Чувствовала это. Просто он сдерживал свои желания, потому что презирал ее, считая падшей женщиной. И все же она не теряла надежды его соблазнить, хотя он не давал ей для этого ни малейшего повода. Это помогло бы ей обрести над ним власть. Особую власть.
Она порывисто встала.
– Я готова ехать сколько угодно, готова на все, только бы добраться до Англии.
Глава 8
Оружие придавало Джорджи уверенность в своих силах. Пять дюймов покрытой никелем стали могли подчинить ее воле шесть футов необузданной мужской гордости. Правда, при этом ей пришлось бы быть начеку день и ночь. Мало ли что взбредет в голову Чарлзу Эллиоту. Но пока он нуждался в ней, она могла диктовать свои условия.
Как только они перевалят за горную цепь, все изменится. Джорджи это не могло не тревожить. Она не знала, чего ждать от своего непредсказуемого попутчика, и, двигаясь верхом следом за ним, держала в руке пистолет, нацеленный ему в спину. Он знал, что девушка не умеет обращаться с оружием и, сама того не желая, может его застрелить. А Чарлзу совсем не хотелось умирать в горах.
Он выберется, а она пусть идет на все четыре стороны.
Это было долгое и тяжкое путешествие по узкой тропинке, то взмывавшей вверх, то нырявшей вниз. Тяжело груженные лошади ступали неуверенно, и в наиболее опасных местах Эллиоту приходилось вести их в поводу. Джорджи в своих легких башмачках не могла пройти пешком и нескольких шагов.
– Вам бы следовало опустить этот дурацкий пистолет и положиться на меня, – пробормотал он, когда они оказались на самом тяжелом участке пути.
– Я скорее поверю дьяволу, чем вам, – огрызнулась она.
– Ну, это все равно.
Дальше они двигались в полном молчании. Эта шлюха, надо отдать ей должное, обладала некоторой отвагой. Только напрасно она вообразила, что обвела его вокруг пальца. Впрочем, она в этом вскоре сама убедится.
На ночь они расположились на узком уступе, заросшем сухим кустарником.
Сварили немного риса и съели его с финиками, запивая водой, после чего Чарлз накормил и напоил животных и устроил их на ночь.
– Поспите, – обратился он к Джорджи. – Я вас не брошу.
– Но вы можете попытаться отобрать у меня пистолет. А этого я не могу допустить, потому что хочу добраться до Англии.
Чарлз больше не настаивал, устроился на узкой полоске травы примерно в пяти футах от нее и уснул.
Он научился этому в Оксфорде. Поспать хотя бы полчаса, а потом двигаться дальше без отдыха. Даже после короткого сна чувствуешь себя отдохнувшим и бодрым. Особенно если грозит опасность.
А эта шлюха, впервые взявшая в руки оружие, была опасна. Пока. Рано или поздно они спустятся с гор, и тогда он возьмет инициативу в свои руки.
Прежде чем въехать в селение Акка, потребовалась некоторая подготовка. Она не могла и дальше путешествовать в таком виде, и Чарлз сказал ей об этом, когда они остановились на отдых на горном уступе примерно в миле от деревни.
– И что это значит? – спросила она с подозрением.
– Это значит, ханум, что вам следует закутаться с головы до пят, оставив лишь прорези для глаз.
И все для того, чтобы остановиться на ночлег в деревне, с изумлением подумала Джорджи и обратилась к Чарлзу с вопросом:
– А почему вы назвали меня ханум? – В голосе ее звучало раздражение. – Разве вы не знаете, что меня зовут Джорджианой?
Ему даже в голову не приходило, что у королевы куртизанок и наложниц есть имя. В известном смысле она была дамой высокого ранга.
– Ханум – это нечто вроде обращения «миледи». Нет, я не знал вашего имени, да, признаться, и не
