Ведь и с ним это срабатывало. Одна лишь мысль о том, что в течение двух недель она будет постоянно его ласкать, повергла Чарлза в трепет. Как ни старался он в последние две недели приучить себя сдерживаться и жить без близости с женщиной, все оказалось впустую. Он лгал себе, что может обходиться без женщины. А теперь его ждало новое испытание. Пусть она и была шлюхой, использовавшей все известные ей ухищрения, чтобы соблазнить свою добычу, он не был нечувствителен к ее чарам с самого начала, с того момента, когда она прижалась к его спине своими сосками, придя к нему в ту первую ночь в Вэлли.
– И как ты все это себе представляешь? – не удержался он от вопроса. – Ты будешь лежать на спине с моим органом между ног, вместо того чтобы ласкать его руками. Но я знаю по опыту, что это доставляет почти такое же наслаждение. Ты права, ханум. Это долгое путешествие, а я всего лишь смертный. И не могу обходиться без женщины. – От него не ускользнула легкая улыбка торжества, мелькнувшая на ее губах. – Я принимаю твои условия, ханум.
Глава 15
Двумя днями позже «Малабар» вошел в гавань, возвестив о своем прибытии пронзительным гудком. Багаж, тяжелые грузы были благополучно доставлены на берег еще до темноты, а пассажиры могли подняться на корабль лишь утром.
Хотя места на корабле было маловато, Чарлзу удалось арендовать каюту на нижней палубе. Они купили сундук и погрузили в него провизию, бутылки с водой, чай и кофе и небольшую походную плиту. Не забыли мыло и ведро, кое-какие постельные принадлежности, свечи, спички и чайник, а также сковородку. На следующее утро в очереди желающих подняться на корабль они оказались среди первых. Расположились в крошечной каюте, перетащили туда свои пожитки и еще несколько часов провели на верхней палубе, наблюдая, как матросы производят погрузку. Чарлз заметил, что Джорджиана рассматривает мужчин, поднимавшихся по трапу. Интересно, о чем она думает? Ведь всего два дня назад она сделала ему довольно откровенное предложение.
Неужели Джорджи рассчитывает заключить более выгодную сделку? Теперь, когда избавилась от покрывала? Или это не она смотрит на мужчин, а они на нее, и возможно, гадают, кто она, свободна ли и удастся ли завязать с ней знакомство.
Во время такого путешествия нет ничего проще. Каюты крошечные, да и вообще на пароходе мало места, так что почти невозможно избежать общения. Путешественники делятся впечатлениями, жизненным опытом, едой, пивом, вместе развлекаются.
Женщины буквально навязывали ему себя, в надежде затащить в постель. Это путешествие во многом походило на путешествие по пустыне. На корабле тоже все изолированы от мира. Здесь свой мирок, свои неписаные правила. Чего не надо замечать, не замечают. Джорджиана бродила по палубе в поисках добычи. Он решил не мешать ей. Ведь через две недели в случае, если им будет благоприятствовать погода, они доберутся до Англии. Еще через две он окажется дома. Дома. Но разве в Англии его дом? Ну и, конечно, не в шатрах Джалаль-Бахтума, дяди, вырастившего его. Именно там он проникся жаждой мести. Именно там получил жестокие уроки жизни бедуинского принца, для которого главное – поддержать честь семьи.
И там же ему привили любовь к лошадям, которых разводил его дядя. Лошади были вопросом престижа. Символом власти.
Он вырос рядом с ними и вместе с дядей объезжал и тренировал их. Лошади давали возможность отдохновения, возможность расслабиться. Лошадь была вечным другом и спутником, спавшим вместе с ним в шатре.
Неудивительно поэтому, что он выбрал лошадь орудием и способом мести, потому что она давала возможность приблизиться к врагам, она оказалась разменной монетой, с ее помощью он намеревался отомстить за смерть отца. Но это ему не удалось, вдобавок он истратил кучу денег на приобретение лошадей для Вэлли. И Чарлз решил, что однажды начнет в Англии все сначала.
Сидя на коленях у дяди, он усвоил еще один урок. Главное – иметь план. Дядя вынашивал план мести долгие годы… Чарлз же оказался на корабле в океане близ Западной Африки, чудом спасенный от смерти куртизанкой, не имея никакого плана, если не считать планом то, что он собирался нынешней ночью отдать свое тело в распоряжение женщины.
Как же низко он пал в собственных глазах!
Ты всегда должен иметь план… потому что враг хитер и коварен, постоянно принимает новые обличья.
Так оно и было: колесо судьбы повернулось, и мать его погибла, правда, не от его руки. Но кто знал, что не он нанес Лидии последний удар? За годы, проведенные в Англии, он потратил уйму денег и не хотел возвращаться в Сирию, в семью отца.
Он отправится в Аргентину. До нее нетрудно добраться, и в то же время она достаточно далеко, чтобы чувствовать себя там свободным и никому не подотчетным, и климат вполне подходящий для разведения лошадей. В Англии он ни за что не останется. До Англии сейчас рукой подать. До нее можно дотянуться, прикоснуться к ней, попробовать на вкус. В предательском теле этой распутной Джорджианы он мог бы найти воспоминания об Англии, а также увидеть с ее помощью ту часть собственной души, о которой предпочел бы не знать.
Теперь Оливия вспомнила, почему так ненавидела Лондон. Он был холодным, туманным и негостеприимным. Здесь все находилось под контролем, все были замкнуты, никто не чувствовал себя свободным. Она ненавидела Лондон. Мортон обладал стремительностью урагана, он сорвал ее с места, и теперь ее охватили воспоминания, от которых она предпочла бы избавиться. В который уже раз она подчинялась его воле и теперь размышляла, было ли когда-нибудь иначе, могла ли она когда-нибудь поступать по-своему.
– Давай, давай, старушка, – говорил он ей за обедом в отеле. – Мы имеем возможность путешествовать на самом быстроходном и комфортабельном корабле. У нас самый лучший стол, и мы можем сколько угодно предаваться наслаждениям.
– Все это относится только к тебе, – возразила Оливия.
– Дорогая, ты просто не видишь перспектив. Оглянись вокруг, посмотри на этот ресторан. На этих юных дам в умопомрачительных нарядах, скрывающих под одеждой свои прелести, посмотри на их ужимки. Неужели ты не видишь, как их стесняют все эти условности и ограничения? Это твои голубицы, дорогая. Эти красотки готовы закричать от желания проявить свою сексуальность, которую скрывают под безупречными манерами. У меня в жизни было много таких. Они только и ждут приглашения.
– Гм-м, – фыркнула Оливия. – Я полагаюсь на тебя…
