задаваться вопросом, почему человек совершил то или иное преступление, глупо. Пытаться установить, что двигало им: жадность, страсть, заблуждение, месть или прихоть, — пустая трата времени. Единственное, о чем должен спрашивать себя полицейский, — это правильно ли он делает свое дело, не отступает ли в чем-то от закона и сумеет ли найти и привлечь к ответственности истинного виновника преступления?
Амелия проехала по Бруклинскому мосту, свернула с шоссе. Потом десяток других поворотов в одну, в другую сторону, в южном направлении.
Наконец она нашла пирс, который искала, нажала на тормоз, остановилась. Вышла из машины, громко захлопнув дверцу. Прошла по небольшому парку, миновав бетонное заграждение. Амелия проигнорировала табличку с предупреждением, вышла на пирс и сразу оказалась на жестоком, пронизывающем ветру.
Черт, как холодно!
Она остановилась у низких деревянных перил, ухватилась за них руками в перчатках. На нее обрушилась лавина воспоминаний.
Ей было десять лет, когда одним теплым летним вечером отец поднял ее и поставил на пилон. Он до сих пор здесь, тот пилон, как раз посередине пирса. Отец крепко держал ее. Амелия совсем не боялась, потому что он уже научил ее плавать в общественном бассейне, и даже если бы сильный порыв ветра столкнул их с пирса, они без труда доплыли бы до лесенки, смеясь и пытаясь обогнать друг друга, вновь залезли бы на пирс и, возможно, опять, держась за руки, с высоты десять футов прыгнули бы в темную и теплую воду.
Ей было четырнадцать… Отец со стаканчиком кофе и она с содовой смотрят сверху на воду и беседуют о Розе.
— На твою мать иногда находит, Эми. Это вовсе не означает, что она тебя не любит. Она просто такая. Но она гордится тобой. Знаешь, что она мне сказала тут как-то на днях?
И потом, много позже, уже после того, как Амелия стала работать в полиции, они снова стояли здесь рядом с тем же автомобилем, на котором она приехала сюда сегодня (но только тогда он был выкрашен в желтый цвет, великолепный «окрас» для по-настоящему крепкой машины). Амелия была в форме, Герман Сакс — в твидовой куртке и вельветовых брюках.
— У меня проблема, Эми.
— Проблема?
— Ну, в физическом смысле.
Она ждала, чувствуя, как ноготь впивается в кожу.
— Что-то вроде рака. Ничего серьезного. Мне просто нужно пройти лечение. — Он привел еще несколько подробностей — с дочерью он всегда говорил напрямую — и вдруг сделался как-то необычно мрачен и покачал головой. — Но самая главная проблема… я ведь только что заплатил пять баксов за стрижку, а теперь мне предстоит потерять все волосы до одного. — Он потер себе голову. — Лучше бы я не тратил эти деньги.
Слезы катились по щекам Амелии.
— Черт побери! — шептала она. — Остановись, возьми себя в руки.
Слезы продолжали неудержимо катиться, и от холодной влаги у нее начало покалывать лицо.
Амелия вернулась в машину, завела мотор и вернулась к Райму. Когда она вошла в дом, он уже был наверху в постели, спал.
Амелия прошла в комнату для тренировок, где Пуласки оставил доску со схемой дел Крили/Пуласки. Она не смогла сдержать улыбки. Прилежный и добросовестный парень не только оставил здесь доски, но и прикрыл их кусками материи. Амелия сняла их, внимательно прочитала все записанное его аккуратным почерком, затем добавила несколько собственных заметок.
• Бен Крили, 56 лет, предположительно покончил с собой, повесившись. На бельевой веревке. Но на момент гибели у него был сломан палец, и он не смог бы завязать петлю.
• Напечатанная на компьютере предсмертная записка с упоминанием о депрессии. Но депрессия у него явно не была столь сильной, чтобы подтолкнуть его к самоубийству. Никаких психических или эмоциональных проблем в прошлом.
• Около Дня благодарения двое мужчин вломились к нему в дом и, возможно, сожгли улики. Белые, описание лиц отсутствует. Один больше другого. Находились внутри около часа.
Вещественные доказательства в уэстчестерском доме:
• Взломан замок; аккуратная профессиональная работа.
• Следы кожи на каминных инструментах и на рабочем столе Крили.
• В грязи перед камином более высокое содержание кислот, чем в грязи вокруг дома, имеются вредные вещества. Возможно, с какого-то предприятия?
• Следы сгоревшего кокаина в камине.
• Пепел в камине.
• Финансовые документы, сводная ведомость, упоминания о миллионах долларов.
• Проверка логотипов на документах, отсылка бумаг в криминалистическую лабораторию специалисту по бухгалтерским документам.
• Дневниковые записи: смена масла в машине, стрижка у парикмахера и посещение закусочной «Сент-Джеймс».
• Анализ пепла, полученный из лаборатории в Квинсе.
• Распечатка программного обеспечения, широко используемого в бухгалтерской отчетности различных компаний.
• Заключение эксперта-криминалиста по бухгалтерии: стандартная бухгалтерская ведомость.
• Сожжена либо из-за опасного содержания, либо просто чтобы сбить следствие с пути.
• Закусочная «Сент-Джеймс».
• Крили приходил туда несколько раз.
• Находясь там, явно не употреблял наркотики.
• Наверняка не известно, с кем он там встречался, но, возможно, с полицейскими из 118-го округа, расположенного неподалеку.
• В последнее свое посещение бара — как раз накануне смерти — подрался с неизвестными.
• Проверена наличность от полицейских в «Сент-Джеймсе». Серийные номера нигде не проходят, но обнаружены следы кокаина и героина. Похищены из участка?
• Отсутствует очень небольшое количество наркотиков. Только 6 или 7 унций марихуаны и 4 — кокаина.
• В 118-м участке подозрительно мало зарегистрированных дел по организованной преступности, но никаких прямых доказательств укрывательства.
• Причастность двух банд в Ист-Виллидж возможна, но маловероятна.
• Беседа с Джорданом Кесслером, партнером Крили, и беседа с супругой Крили.
• Подтверждено отсутствие явных случаев употребления наркотиков.
• Никаких очевидных связей с преступным миром.
• Большее, чем обычно, употребление алкоголя, пристрастие к игре. Поездки в Вегас и Атлантик- Сити. Крупные проигрыши, но для Крили не катастрофические.
• Неясны причины депрессии.
• Составляется список клиентов.
• Создается впечатление, что Кесслер ничего не выиграл от смерти Крили.
• За Сакс и Пуласки следовал «мерседес-АМГ».
• Сарковски, 57 лет, бизнесмен на Манхэттене, убит 4 ноября этого года. Остались жена и двое
