осторожно. Естественно, не околачиваюсь поблизости, а наблюдаю через окно ресторана на противоположной стороне улицы, запихивая в себя гамбургер и запивая его водой. В полиции этот отдел называют «противокриминальным», что неизменно поражает меня своей абсурдностью. Как будто остальные полицейские подразделения «
В частности, я уже знаю в лицо некоторых полицейских, столь усердно занимающихся мной персонально. Вот, к примеру, эта рыжеволосая девица в белом синтетическом комбинезоне, обследующая место преступления с той же сосредоточенностью, с какой я изучаю интересующие меня досье.
Я вижу, как она выходит за территорию, обтянутую желтой лентой, и выносит с собой несколько пакетов. Укладывает их в серые пластиковые ящики и стягивает с себя белый комбинезон. Хотя у меня еще не выветрился неприятный осадок, оставленный недавним ужасом, я ощущаю внутренний позыв при виде обтягивающих ее джинсов – тем более что от чувства глубокого удовлетворения, возникшего после моей операции с Майрой-9834, не осталось и следа.
Пока ее коллеги расходятся по машинам, рыжеволосая звонит по телефону.
Я оплачиваю счет и с безмятежным видом выхожу на улицу, изображая заурядного обывателя, отужинавшего в ресторане в воскресный вечер.
Подальше от «сетей».
Ах да, кажется, была еще какая-то причина, приведшая меня сюда.
Просто хотелось бы защитить себя – свои сокровища, свою драгоценную жизнь. И я пойду на все, чтобы заставить «их» убраться прочь с моего пути.
– Что нашли в мусорном баке? – Райм говорил в микрофон головного телефона.
– Не много. Но мы уверены, что наследил именно «5-22». Окровавленное бумажное полотенце и пластиковая упаковка со свежей кровью – очевидно, намеревался испачкать ею машину или гараж Уильямса. Я уже отправила образец в лабораторию, чтобы срочно сделали анализ на соответствие ДНК Майры Уэйнберг. Еще там была компьютерная распечатка ее фотографии, моток винилового пластыря из «Хоум-депо». И одна кроссовка – похоже, совсем новая.
– Только одна?
– Ну да. Правая.
– Возможно, украл ее из дома Уильямса, чтобы оставить след на месте преступления. Его кто-нибудь видел?
– Снайпер и двое ребят из ПНГ, но он был от них далековато. Вероятно, белый или светлокожий цветной, нормального телосложения. Темно-желтая бейсболка, солнцезащитные очки, рюкзак. Возраст и цвет волос не установлены.
– Это все?
– Все.
– Значит, так, во-первых, срочно тащи сюда обнаруженные вещдоки. А после поезжай на место изнасилования и убийства Майры Уэйнберг и прочеши там все «по сетке». Оперативники обещали мне ничего не трогать до твоего приезда.
– Райм, у меня есть еще одна ниточка!
– Вот как? Что за ниточка?
– Мы нашли стикер, прилепленный к свертку с вещдоками. «5-22», несомненно, собирался избавиться от него, но не думаю, что вместе с той записочкой.
– Что в ней?
– Номер меблированной комнаты в гостинице на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде. Хочу проведать ее обитателя.
– Полагаешь, это «5-22»?
– Нет, я уже позвонила в приемную гостиницы, и мне сказали, что жилец за весь день ни разу не выходил из комнаты. Некто по имени Роберт Джоргенсен.
– Сакс, нам надо осмотреть место преступления.
– Пошли туда Рона, он справится.
– Лучше займись этим сама.
– Печенкой чую, между Джоргенсеном и «5-22» существует связь. И если мы хотим выяснить какая, необходимо поторопиться.
Райм и сам это понимал. Кроме того, он вместе с Сакс долго и упорно учил Пуласки прочесывать по сетке – изобретенный им термин, подразумевающий разделение места преступления на квадраты и обследование их один за другим; при этом минимизировалась вероятность пропуска какой-нибудь важной детали.
Райм, обуреваемый противоречивыми чувствами начальника и наставника, испытываемыми по отношению к молодому полицейскому, понимал, что тому рано или поздно предстоит провести первое самостоятельное расследование убийства, а потому пора доверять ему серьезные задания.
– Ладно, – с явным недовольством проворчал он. – Будем надеяться, этот стикер действительно окажется ниточкой. – И, не удержавшись, добавил: – А не пустышкой, на которую только время зря потратим.
Сакс рассмеялась:
– Мы ведь всякий раз надеемся на это, правда, Райм?
– И Пуласки пусть знает, что не имеет права на ошибку!
Разговор закончился, и Райм сообщил Куперу, что вещдоки уже в пути. Затем, задумчиво глядя на список улик, пробормотал:
– Он ушел…
Велев Тому переписать на доску уместившееся в одну строчку описание внешности подозреваемого «5-22», Райм несколько раз перечитал его.
Вероятно, белый или светлокожий…
Интересно, будет ли от этого какой-нибудь толк?
Амелия Сакс сидела на переднем сиденье своего «камаро», припаркованного у тротуара. Предвечерний весенний воздух вливался через открытую дверь в машину, пахнущую старой кожей и машинным маслом. Сакс делала пометки для будущего протокола обследования места преступления. Она всегда записывала свои находки и наблюдения сразу после окончания подобных процедур, зная, как поразительно легко стирается из памяти информация за короткий промежуток времени. Искажаются цвета, левое становится правым, окна и двери перемещаются с одной стены на другую или исчезают вовсе.
Сакс остановилась на минуту, в очередной раз задумавшись над хитросплетением обстоятельств нынешнего дела. Еще немного, и убийце удалось бы повесить совершенные им вопиющие преступления на невинного человека. Как такое могло произойти? Ничего подобного в ее практике еще не бывало. То есть случалось, конечно, что полиции подбрасывали фиктивные улики с целью направить ее по ложному следу, но сегодня Сакс узнала о существовании прямо-таки виртуозного устроителя подстав.
Ее машина стояла на безлюдной тенистой улочке в двух кварталах от места, где находился тот самый мусорный бак.
Боковым зрением Сакс уловила какое-то движение и, погруженная в мысли о подозреваемом «5-22», внезапно испытала неясное чувство тревоги. Подняв глаза, она увидела в зеркало заднего обзора, что к ней по тротуару приближается мужчина. Рассматривая его, сосредоточенно щурясь, Сакс пришла к заключению, что внешне незнакомец выглядел вполне безобидно, типичный манхэттенский бизнесмен. В одной руке он нес пакет, в какие упаковывают в ресторане еду, купленную навынос; другой прижимал к уху мобильник, разговаривая на ходу и улыбаясь. Ну что ж, ньюйоркцы любят побаловать себя на ужин блюдом китайской
