всего лишь приманкой и он не найдет в них ничего полезного.
Шарнек добавил:
– Я подумал, пусть смотрят, и не стал извещать вас.
– Правильно сделал.
Райм скомандовал телефону отбой, затем надолго углубился в созерцание доски с перечнем вещдоков и наконец изрек:
– Лон, у меня идея.
– Какая?
– Наш подопечный все время опережает нас на один шаг. До сих пор мы относились к нему как к обычному преступнику и действовали исходя из этого. Но «5-22» не такой, как все.
– Я тоже хочу попробовать кое-что особенное. И мне понадобится помощь.
– Чья?
– Сверху.
– Широкое понятие. От кого конкретно?
– От Мэллоя. И кого-нибудь в Сити-Холле.
– В Сити-Холле? Ты чего, долбанулся? Да там с тобой никто разговаривать не станет.
– Куда они денутся?..
– С какой стати?
– Потому что ты убедишь их, Лон. Нам необходимо перехватить инициативу у этого подонка. Пусть попляшет под нашу дудку.
– И что надо делать?
– Нам нужен специалист.
– В какой области?
– По компьютерам.
– У нас же есть Шарнек.
– Родни не годится для того, что я задумал.
Его буквально зарезали насмерть.
С одной стороны, профессионально, хотя и с излишней жестокостью, рассуждала Сакс. Сначала несколько расчетливых ударов в грудь, затем кровавая баня. Еще одна особенность натуры «5-22»… Подобные раны убийца оставлял и на телах других своих жертв – глубокие, нанесенные куда попало, очевидно, в состоянии, близком к невменяемому.
В принципе это было неплохо для расследования – поддаваясь эмоциям, преступники забывают об осторожности. Они «светятся» и оставляют следы чаще, чем те, что умеют держать себя в руках. Но с другой стороны, озверевший маньяк вроде «5-22» становится гораздо опаснее – Амелия Сакс имела возможность убедиться в этом на собственном опыте в бытность патрульным копом. Ему уже все равно, кого и ради чего убивать – намеченную жертву, случайных свидетелей, полицейских.
Потеряв рассудок, подобные нелюди готовы ликвидировать на месте всех, кто, как им кажется, представляет для них угрозу – или даже просто вызывает беспокойство. И к черту логику.
Галогенные лампы, установленные бригадой криминалистов, заливали расположенные поблизости могилы ярким, до рези в глазах, голубоватым светом, придавая кладбищу жуткий, потусторонний вид. Сакс осматривала труп смотрителя. Он лежал на спине; ноги расползлись в стороны, пока дергались в предсмертных судорогах. Огромная кровавая запятая растеклась рядом с телом на асфальтовой дорожке и по краешку газона Мемориальных садов Форест-Хиллс.
Свидетелей убийства отыскать не удалось, а Мигель Абрера ничего не мог сказать по существу дела. Он пережил великое потрясение, узнав, что чуть не стал жертвой убийцы и спасся лишь ценой смерти своего друга – во время частых посещений могилы жены и сына уборщик из «ССД» успел сблизиться с кладбищенским смотрителем. По пути от станции подземки у него возникло смутное ощущение, что кто-то следит за ним; он даже остановился раз у витрины магазина, надеясь по отражению вычислить уличного грабителя, но не увидел никого подозрительного и пошел себе дальше на кладбище.
Сакс, облаченная в белый комбинезон, чтобы не заносить «грязь» на место преступления, отдавала указания двум сотрудникам главного оперативно-криминалистического отдела в Куинсе. Одному она велела все сфотографировать, другому – заснять на видеокамеру. Сама, закончив осмотр трупа, приступила к прочесыванию по сетке. Сегодня она обследовала место преступления с повышенным вниманием. Это убийство представляло особый интерес, поскольку все произошло быстро и спонтанно – смотритель явно застал «5-22» врасплох, между ними завязалась борьба, а значит, высока вероятность, что убийца оставил следы, дополняющие имеющуюся информацию о нем лично, о его жилище или профессии.
Сакс разбила участок кладбища на воображаемые квадраты и начала буквально обшаривать его фут за футом – сначала в одном направлении, потом поворот на девяносто градусов и так дальше, постепенно приближаясь к центру.
Посреди этого занятия она вдруг остановилась как вкопанная.
Звук.
Она была уверена, что слышала, как что-то негромко лязгнуло, будто осторожно передернули затвор пистолета или сработал механизм, открывающий лезвие ножа.
Сакс повертела головой по сторонам, но увидела только безлюдное сумеречное кладбище. Детектив не верила в существование призраков, и места упокоения умерших обычно производили на нее умиротворяющее, где-то даже убаюкивающее воздействие. Но сейчас она напряженно стиснула зубы, а ладони в резиновых перчатках повлажнели от пота.
Сакс повернулась обратно к трупу, и тут же поблизости вспыхнул и погас огонек. У нее сдавило грудь.
Лучик уличного фонаря пробился сквозь кусты?
Или в них прячется «5-22» и это блеснуло лезвие ножа у него в руке?
Сакс не могла избавиться от мысли, что один раз «5-22» уже попытался убить ее, чуть не спровоцировав перестрелку с федеральным агентом после операции возле дома Делеона Уильямса. Тогда ему это не удалось. А вдруг он решил довести начатое до конца?
Сакс возобновила осмотр. Она уже почти закончила сбор вещественных доказательств, когда почувствовала, как по коже поползли мурашки. Краем глаза детектив заметила какое-то шевеление за пределами освещенной зоны, но внутри периметра полицейского оцепления. Она прищурилась, вглядываясь сквозь сияние галогенов в темноту кладбища. Что это было? Деревце качнулось под порывом ветерка? Заблудилась чья-то собака?
Отец Амелии Сакс, пожизненный коп и большой знаток правил и способов выживания на улицах большого города, сказал ей как-то: «Не бойся мертвецов, Эми, они тебя не обидят. Остерегайся тех, кто сделал их мертвецами».
Или то же самое в переложении Райма: «Дело делай, но зад прикрывай».
Сакс не верила в наличие у человека шестого чувства. Она вообще считала ерундой все эти разговоры о сверхъестественных способностях. По ее убеждению, сама природа наделила всех людей огромным потенциалом, а человеческие мироощущения и мыслительные процессы настолько сложны и могущественны, что не надо быть экстрасенсом или гением для самого тесного взаимодействия с окружающей средой и постижения истины.
И сейчас у нее не было сомнений в том, что там, в темноте, кто-то прячется.
Сакс сделала несколько шагов за обозначенную лентой границу места проведения следственных мероприятий и перевесила кобуру с «глоком» на бедро. Несколько раз похлопала ладонью по рифленой рукояти, запоминая ее расположение на случай, если понадобится быстро выхватить пистолет. Потом вернулась на «сетку», закончила поиск вещественных доказательств и быстро обернулась в ту сторону, где раньше засекла движение.
Несмотря на слепящий свет ламп, Сакс была уверена, что видит мужскую фигуру в тени, отбрасываемой зданием крематория. Неизвестный наблюдал за ней. Возможно, это работник крематория, но
