Джозеф не знал о его последнем письме Тео и даже не подозревал о ее намерении устроить теплый прием Аарону с участием всего семейства. Вице-президент, прячущийся в доме своей дочери… Никогда… Аарон не был скрывающимся преступником, он был лишь человеком, угодившим в большое несчастье, и его следовало бы принять с честью, но, что поделаешь, прежде всего необходимо соблюдать осторожность.
– Я думаю, нам следует устроить прием в честь Вильяма Алгернона и миссис Янг, – заявила Тео однажды вечером за обедом.
Джозеф был удивлен и обрадован. Ее гостеприимство никогда не было добросердечным настолько, насколько он того желал.
– Превосходно! – ответил он. – На следующей неделе я должен уехать в Колумбию, а когда вернусь…
– Слишком долго ждать, – прервала она.
– Я думаю о субботе… Нет… – продолжала она торопливо, предвидя возражение Джозефа, который никогда не любил внезапных планов, особенно если они исходили не от него, – я обо всем позабочусь. Я уже написала всем приглашения. Помпеи разнесет их сегодня вечером. Кроме того, если мы будем слишком долго откладывать, миссис Янг может уехать. Она собирается в Чарлстон за свадебным нарядом, ты же знаешь.
Он неохотно кивнул.
– Хорошо, но мне все это кажется весьма поспешным. Это ни в коем случае не должно быть чем-то обыденным, ведь мы так редко развлекаемся здесь.
– Конечно. Мы дадим великолепный прием. Вэккэмоу-Нек никогда его не забудет. Я тебе обещаю.
«Особенно, когда узнают, кто является настоящим виновником торжества», – подумала она, втайне ликуя, и приступила к обдумыванию своего плана.
Это, в самом деле, должен быть великолепный прием. От угощений до развлечений. Он не должен походить ни на один из их нудных обедов с жареным мясом и рисом, ромовым пуншем и с последующей карточной игрой или бреньканьем детей на клавикордах. Она выведет их из состояния самодовольной важности и покажет, что, коль скоро взялась, может принимать гостей с щедростью и блеском.
Все приглашения были приняты, как она и полагала. Всеобщие сборища были редки в их отдаленных краях, и вся семья одобрила ее намерение устроить прием в честь обрученной пары, хотя они приписывали эту идею Джозефу.
Тео отдала Элеоноре необходимые наставления по поводу обслуживания гостей и сообща они привели прислугу в движение. Не доверяя кулинарным способностям Фиби, Тео выписала из Джорджтауна повара, вольного негра. Дидо, конечно, не была допущена в кухню: даже Дидо не могла подняться до кулинарных высот, о которых мечтала Тео. Тео с радостью узнала, что выписанный ею повар умел готовить ее любимое кушанье. Оно называлось «птичий двор», хотя это название не говорило ничего об изощренных рецептах его приготовления. Оно сооружалось на манер китайских коробочек – игрушки, которую когда-то подарил ей Аарон. Голубь должен быть упрятан в куропатку, куропатка – в тетерку, они вместе – в дикую утку, затем – в каплуна, каплун – в гуся и, наконец, все они помещались в громадную индейку. Каждая птица предварительно очищалась от костей и приправлялась специями и пряным соусом. Предполагая сделать такое блюдо из четырех птиц, Тео направила к запарившемуся повару небольшую армию помощников. Приготовления требовали нескольких дней.
Она лично наблюдала за уборкой и украшением комнат. Полы были натерты так, что сияли, будто коричневые зеркала. Она извлекла весь запас миртовых свечей для канделябров и в субботу после полудня украсила все комнаты огромными букетами цветов, всех, какие только могла найти нетронутыми морозом.
Она оглядела дело своих рук критически: комнаты все еще выглядели несколько пустынно. Внезапно ее осенило и, выбежав к ветвистым дубам возле дома, нарвала большие пучки свисающего с них мха. Вернувшись, она убрала им ветвистые канделябры, и, вызвав двух слуг, велела принести несколько корзин моха и укрепить его серовато-зеленые гирлянды так, чтобы они спадали с потолка. Комнаты наполнились загадочными качающимися тенями. Элстоны всегда восхищались этим вечнозеленым чудом здешних краев и считали его, вовсе безосновательно, еще одним подтверждением их превосходства перед севером. Хорошо, они получат его предостаточно!
Джозеф вернулся с рисовых полей, когда она уже заканчивала свою работу. На полях он наблюдал за рабами, жгущими стерню, оставшуюся после уборки риса, – осенью нужно было приготовить землю для нового урожая. Он в изумлении застыл в дверях.
– Что это ты делаешь? К чему здесь весь этот хлам? – потребовал он ответа с заметным недовольством.
Она одной рукой откинула свои растрепанные волосы и повернула к нему раскрасневшееся смеющееся лицо.
– Я хотела украсить комнаты, но у нас не было ни полотна, ни достаточно бумаги, чтобы сделать гирлянды, вот я и придумала все это. Я считаю, что это мило. К тому же наши потолки еще не закончены, а это укроет их.
– Я полагаю, что это крайне глупо, – резко перебил он. – Куча растительности в доме, наверное, привлечет насекомых.
Но эффект был все-таки потрясающим, да и потолки действительно находились в плохом состоянии. Они ему уже порядком надоели: недавно нанесенная штукатурка осыпалась, оставив коричневые разводы. Джозеф предпочел перейти к более важному предмету разговора.
– Я намеревался отдать некоторые распоряжения Измаилу, но мне было сказано, что его нет, и будто ты отправила его в Джорджтаун вместе с шестью нашими людьми на большой барке. Скажи, прошу тебя, для чего ты это сделала?
Она закусила губу и принялась сосредоточенно разглаживать изображение китайской пастушки на своей накидке. Измаил был их лучший лодочник, и в то утро она спешно послала его к джорджтаунской пристани, чтобы он, дождавшись, когда судно Аарона причалит, незамедлительно доставил его в Оукс. Хотя, в конце концов, Джозеф все это узнает, она не хотела, чтобы это случилось сейчас. Приход гостей еще не поздно отменить, и он, конечно, так и сделает, узнав о прибытии Аарона.
