заглянувший сюда за последние годы.
Бартона это заинтересовало. Мид был врачом, он мог что-нибудь знать. Допив кофе, Бартон осторожно спросил:
– Вы давно здесь работаете, доктор?
– Всю жизнь. – Мид неопределенно махнул рукой. – У меня своя клиника на вершине холма, мы называем ее Дом тени. – Он понизил голос. – Муниципалитет не обеспечивает врачебного надзора, поэтому я построил клинику и содержу ее за свой счет.
– Когда-то здесь жили мои родственники, – сказал Бартон, старательно подбирая слова. – Это было давно.
– Бартоны? – Мид задумался. – Насколько давно?
– Восемнадцать—двадцать лет назад. – Глядя на внушительное лицо врача, лучившееся спокойным знанием, Бартон добавил: – Дональд и Сара Бартоны. У них был сын, он родился в двадцать шестом году.
– Сын? – Мид с интересом посмотрел на него. – Кажется, я что-то припоминаю. В двадцать шестом? Наверняка именно я принимал его. Но тогда я, конечно, был гораздо, моложе. Все мы были моложе.
– Этот мальчик умер, – медленно сказал Бартон. – Умер в тридцать пятом году. От скарлатины. Тут был зараженный водоем.
Доктор поморщился:
– О, я вспомнил. Да, это я велел закрыть его, это была моя идея. Так это были ваши родственники? Тот мальчик был вашим кузеном? – Он нервно затянулся сигарой. – Я помню тот случай: трое или четверо детей умерли, прежде чем мы закрыли этот пруд. Бартоны, говорите? – Он задумался. – У них был один ребенок: красивый мальчик. Волосы были как у вас, и вообще лицо похожее. Теперь понятно, почему мне все время казалось, что я вас откуда-то знаю.
Бартон затаил дыхание.
– Вы помните? – Он наклонился ближе к доктору. – Вы видели, как он умирал?
– Я их всех видел, когда они умирали. Это было еще до постройки Дома тени. Да, совершенно точно, в старом окружном госпитале. Боже, до чего мерзкое место! Ничего странного, что они умерли. Грязь, запущенность… После этого я и построил свою больницу. – Он покачал головой. – Сегодня я спас бы их всех… без труда. Но теперь поздно об этом говорить. – Он коснулся руки Бартона. – Мне очень жаль. Но ведь и вам тогда было не много лет. Какое между вами было родство?
«Хороший вопрос, – подумал Бартон. – Я бы и сам хотел это знать».
– Когда я думаю об этом, – медленно произнес доктор Мид, – мне кажется, что того мальчика звали так же. Ваше имя, случайно, не Теодор?
– Теодор, – подтвердил Бартон.
Врач задумчиво нахмурился.
– Такое же, как у вас. Мне с самого начала казалось, что я уже где-то его слышал.
Бартон вцепился в край стола.
– Доктор, – сказал он, – его похоронили здесь, в городе?
– Разумеется, – медленно подтвердил доктор. – На городском кладбище. – Он изучающе взглянул на Бартона. – Хотите навестить могилу? Нет проблем. Вы за этим сюда и приехали… навестить могилу?
– Не совсем, – ответил Бартон.
По другую сторону стола, рядом с матерью, сидел Питер Триллинг. Шея у него опухла и горела, правая рука была забинтована куском грязной марли. Был он мрачен и явно недоволен. Ушибся? Или кто-то его укусил? Бартон смотрел, как тонкие пальцы ребенка мнут кусочек хлеба «Я знаю, кто вы, – звучал в его ушах крик мальчика. – Знаю, кто вы на самом деле». Точно ли он знал или просто похвалялся?
– Послушайте, – произнес доктор Мид, – я не собираюсь лезть в ваши дела, это было бы невежливо. Но я вижу, что вы не в своей тарелке. Вы приехали сюда не отдыхать?
– Да, вы правы, – ответил Бартон.
– Может, расскажете, в чем дело? Я старше вас и живу здесь очень давно. Я родился и вырос здесь, знаю тут всех и каждого, а многим помог появиться на свет.
«Может, это и есть нужный человек? Друг?»
– Доктор, – медленно сказал Бартон, – мальчик, который тогда умер, связан со мною, но я и сам не знаю, каким образом. – Он потер лоб. – Я не понимаю этого и должен выяснить, какая же между нами связь.
– Зачем?
– Этого я вам сказать не могу.
Доктор вынул из маленькой гравированной коробочки серебряную зубочистку и принялся задумчиво ковыряться в зубах.
– Вы были в редакции? – спросил он. – Нат Тейт наверняка мог бы вам помочь. Старые записи, снимки, газеты… И в участке вам тоже могли бы помочь: налоги, долги, штрафы… А вообще, если вы хотите установить свою связь с этим мальчиком, лучше всего сходить в суд.
– Меня интересует Миллгейт, а вовсе не суд. – Бартон помолчал, потом добавил: – Это связано со всем городом, а не только с Тэдом Бартоном. Я должен узнать обо всем. – Он повел рукой вокруг. – Это все как- то связано между собой. И с Тэдом Бартоном тоже. Разумеется, с другим Тэдом Бартоном.
Доктор Мид задумался, потом спрятал зубочистку и встал.
– Идемте на веранду. С мисс Джеймс вы еще не знакомы?
Что-то словно подтолкнуло Бартона, усталость вдруг исчезла, и он быстро поднял голову.
– Мне знакома эта фамилия. Я ее уже слышал когда-то.
Доктор Мид как-то странно посмотрел на него.
– Возможно, – согласился он. – Она сидела за обедом почти напротив вас. – Он придержал дверь. – Она библиотекарша и знает о Миллгейте все.
На веранде царил полумрак, и Бартону потребовалось несколько минут, чтобы к нему привыкнуть. Несколько человек сидели вдоль стен на старомодных стульях и софе. Одни курили, другие дремали, наслаждаясь вечерней прохладой. Веранду защищала сетка от насекомых.
– Мисс Джеймс, – заговорил доктор Мид, – это мистер Тэд Бартон. У него возникла проблема. Возможно, вы сможете ему помочь…
Мисс Джеймс взглянула на Бартона поверх сильных очков и улыбнулась.
– Рада познакомиться, – сказала она приятным мягким голосом. – Вы здесь новичок?
Бартон присел на подлокотник софы.
– Я приехал из Нью-Йорка.
– Вы первый человек, заглянувший сюда за многие годы, – сказал доктор Мид, наблюдая за Бартоном. Он выпустил большое облако дыма, и оно медленно поплыло по веранде; слабый красный огонек сигары слегка разогнал царивший полумрак. – Дорога практически разрушена, никто по ней не ездит. Мы каждый день видим одни и те же лица. Но у нас есть свои дела: я, например, руковожу клиникой. Мне нравится узнавать новое, экспериментировать, вообще работать с моими пациентами. У меня около десятка пациентов, требующих постоянного наблюдения. Иногда нам помогают женщины из города. В общем, у нас довольно мило.
– Вам известно что-нибудь о так называемом… барьере? – неожиданно спросил Бартон у мисс Джеймс.
– О барьере? – удивленно переспросил доктор Мид. – Каком барьере?
– Вы никогда о нем не слышали?
Доктор Мид медленно покачал головой:
– Нет, ни о каком барьере я никогда не слышал.
– И я тоже, – поддержала его мисс Джеймс. – А что это за барьер?
Никто не обращал на них внимания. Миссис Триллинг, остальные жители пансионата, Питер, дочь доктора Мида и еще несколько обитателей пансионата дремали или перешептывались на другом конце веранды.
– Что вы знаете о сыне миссис Триллинг? – спросил Бартон.
Мид откашлялся.
