— Конечно, конечно, — мягко согласился Моллинари. — Извините, что с первого раза вывалил на свои заботы.
Подавленный, с усталым лицом, на котором еще резче обозначились морщины, Молинари повернул к экрану, к полному сил и здоровья и абсолютной искусственному образу своего прошлого я.
На кухне своей квартиры Кэти Свитсент с труди подняла небольшой нож, попыталась очистить лиловую луковицу и с удивлением обнаружила, что сильно порезала палец; она стояла в недоумении с ножом в руке и наблюдала, как алые капли скатываются с пальца и перемешиваются с водой, струящейся по запястью. Она была неспособна теперь на самую элементарно деятельность. “Проклятый наркотик, — подумала она с горечью и злобой. С каждой минутой он делает меня все более беспомощной. У меня все валится из рук Как же я, черт побери, приготовлю обед”.
Стоя у нее за спиной, Джонас Акерман озабоченно произнес:
— С тобой надо что-то делать, Кэти. — Он наблюдал за ней, пока она ходила в ванную комнату за бинтом. — Теперь ты запутала весь бинт, ты даже с этим не можешь справиться. Если бы ты сказала мне, что с тобой происходит, что…
— Можешь ты перевязать меня? — Она молча наблюдала, как Джонас заматывает ее палец. — Это Джи-Джи 180, — выпалила она внезапно, без всякого предисловия. — Я попалась, Джонас. Это подстроили лилистарцы. Ты ведь поможешь мне, правда?
Потрясенный Джонас сказал:
_ Я… я не знаю, что я могу сделать, это абсолютно новое вещество. Конечно мы немедленно свяжемся с Детройтом. Вся компания будет поставлена на ноги, начиная с Вирджила.
— Поговори с Вирджилом немедленно.
— Сейчас? Ты знаешь, сколько сейчас времени? Я смогу увидеть его только завтра.
— Черт побери, я не собираюсь умирать из-за этого наркотика. Лучше поговори с ним сегодня, Джо-нас, ты понимаешь?
Помедлив, Джонас сказал:
— Я позвоню ему.
— Все видеолинии прослушиваются лилистарцами.
— Что за бредовая мысль! Это наркотик.
— Я боюсь их, — она вся дрожала. — Они способны на все. Иди и поговори с Вирджилом с глазу на глаз, Джонас, просто позвонить, это не то. Или тебе все равно, что со мной будет?
— Конечно нет. Хорошо, я пойду к старику. С тобой одной ничего не случится?
— Нет, — сказала Кэти, — я просто сяду в гостиной и буду сидеть. Я буду просто ждать, когда ты придешь и поможешь. Что может со мной случиться, если я буду просто сидеть, ничего не предпринимая?
— Ты можешь войти в состояние болезненного возбуждения, тебя может охватить паника… ты бросишься бежать… Если ты сказала правду,…
— Это правда! — вскричала она, — ты думаешь, я тебя разыгрываю?
— Хорошо, — сдался Джонас. Он подвел ее кушетке в гостиной и усадил, — Надеюсь, с тобой будет в порядке, надеюсь, я не делаю ошибки. — Он был бледен, его лицо осунулось от беспокойства, на лбу появились капли пота. — Я буду через полчаса. Кэти, Боже, Эрик никогда мне не простит, если что-нибудь случится, я сам себе не прощу. — Входная дверь за ним захлопнулась. Он даже не попрощался. Кети осталась одна. Она подбежала к видеофону и набрала номер Такси. — Она назвала свой адрес и повесила трубку Мгновение спустя она уже мчалась в накинутом на плечи пальто к выходу из здания. Когда показа лось автоматическое такси, она просто показала; точку с адресом Корнинга. “Если я раздобуду наркотик, — соображала она, — то мои мысли прояснятся, и я смогу придумать, что делать дальше; в таком состоянии, как сейчас, я не могу ничего сделать. Что бы я не придумала сейчас, будет не правильным. Я обязана восстановить нормальную, или скорее, желаемую работу моего мозга. Без этого я не способна ни спланировать что-то, ни просто выжить; я обречена. Я знаю, — напряженно думала она, — единственный выход для меня — это самоубийство; у меня есть самое большее несколько часов. А Джонас не успеет помочь мне за такое короткое время.
Единственный способ избавиться от него, — решила она, — был тот, который я выбрала, рассказав ему о Джи-Джи 180. Иначе он так бы и вертелся вокруг меня, и я бы никогда не смогла отправиться к Корнингу за новой порцией. Я получила эту возможность, но теперь Акерман все знает, и они будут еще больше стараться удержать меня от поездки в Чиенну к Эрику. Может быть стоит отправиться туда прямо сейчас, не заходя домой. Сразу же, как только я получу капсулы. Бросить все, что у меня есть.
Интересно, насколько я не в себе, — спрашивала она себя, — После одной единственной дозы Джи-Джи 180 на что я буду похожа после второго раза… или даже третьего?”
Будущее, к счастью для нее, было туманным.
— Приехали, мисс, — такси пристроилось на оборудованной на крыше здания площадке. — С вас один доллар двадцать центов, плюс двадцать пять процент чаевых.
…Тебя и твои чаевые, — сказала Кэти, открывая кошелек, ее руки дрожали и она едва смогла достать деньги.
Да, мисс, — послушно ответил автомат. Она расплатилась и вышла. Тусклый свет освещал “спуск в здание. “Неужели лилистарцы могут жить в таком захудалом доме, — подумала она. — Конечно такой дом не по ним; они просто притворяются перед землянами. Единственное утешение было достаточно горьким — Лилистар, как и Земля, тоже проигрывает войну, наверняка проиграет”. Приободрившись от этой мысли, она ускорила шаг и почувствовала себя более уверенно; она не просто ненавидела лилистарцев — она могла в этот момент презирать их. В таком состоянии духа она достигла квартиры, занимаемой лилистарцами, позвонила и принялась ждать. Дверь открыл сам Корнинг; позади него она заметила еще несколько лилистарцев, похоже они о совещались. “Я помешала, — сказала она себе. — Плохо”. Он пригласил ее войти.
— Миссис Свитсент, — повернулся Корнинг к присутствующим. — Разве не замечательное имя Проходите, Кэти, — он широко распахнул дверь.
— Дайте мне это здесь. — Она осталась в холле. — Я собираюсь в Чиенну; вам будет приятно это услышать. Так что не задерживайте меня, — она протянула руку.
Выражение жалости — как это ни невероятно, — промелькнуло на лице Корнинга; он мастерски подавил его. Но она успела заметить, и ничто из происшедшего с ней, ни само отравление, ни ее страдания во время ломки, ничто не потрясло ее так, как эта жалость на лице Корнинга. “Если это смогло тронуть лилистарца… — она сжалась от ужаса. — О Боже подумала она, — я на самом деле попалась. Похоже, я на пороге смерти”.
— Послушайте, — рассудительно сказала она, — оя наркомания не может продолжаться вечно. Я узнала, что вы лгали; наркотик получен на Земле, не у врагов, и рано или поздно наша фирма сможет вылечить меня. Мне нечего бояться.
Она ждала, пока Корнинг ходил за наркотиком; по крайней мере, она предположила, что он пошел именно за ним, но где-то запропастился.
Один из лилистарцев, лениво наблюдая за ней, произнес:
— Вы можете наводнить этим наркотиком всю Лилистар на десятилетия вперед и все равно не найдете ни одного из нас достаточно неуравновешенного, чтобы ему поддаться.
— Верно, — сказала Кэти, — и в этом разница между нами; мы только выглядим одинаково, но внутри вы крутые, а мы слабые. Я завидую вам. Сколько, мне еще ждать мистера Корнинга?
— Он будет через минуту, — ответил лилистарец, Своему товарищу он сказал: — Она красивая.
Да, красивая, как бывают красивы животные, — сказал тот. — Так тебе нравятся красивые животные? Поэтому ты и здесь? Корнинг вернулся.
— Кэти, я даю вам три капсулы. Не принимайте больше одной за один раз. В противном случае ее токсичность может оказаться фатальной для сердечной деятельности.
— Хорошо, — она взяла капсулы. — У вас есть чашка или стакан воды, чтобы я могла принять одну из них прямо сейчас?
Он принес ей стакан и сочувственно наблюдал, как она глотала капсулу.
— Я сделала это, — объяснила она, — чтобы прочистить мозги и решить, что делать дальше. У меня есть друзья, которые могут помочь. Но мне нужно в Чиенну, потому что дело есть дело, даже с вами. Можете вы назвать мне кого-нибудь, к кому я могу там обратиться, кто может дать мне еще, когда мне понадобится. Я имею в виду, если мне понадобится.
— В Чиенне у нас нет никого, кто мог бы вам помочь. Боюсь, что вам придется прилететь сюда, когда эти капсулы кончатся.
— Ваша сеть в Чиенне, похоже, не слишком разветвленная.
— Полагаю, что так, — Корнинг совсем не выглядел смущенным.
— До свидания, — сказала Кэти, направляясь к двери. — Посмотрите на себя, — обратилась она к остальным. — Вы же отвратительны. Так самоуверенны. С кем вы справились, чтобы… — она замолчала; это было бесполезно. — Вирджил Акерман знает, что со мной. Я уверена, он сделает что- нибудь, он не боится вас, он влиятельный человек.
— Прекрасно, — кивнув, ответил Корнинг. — Лелейте это успокоительное заблуждение, Кэти. И да. заботьтесь о том, чтобы, кроме него, об этом не узнал, а то больше никаких капсул. Вам не следовало говорить об этом и Акерману, но забудем об этом. Вы были слишком напуганы, когда началась ломка, мы это ожидали. Вы сделали это в состоянии паники. Удачи, Кэти! Мы скоро о вас услышим.
— Разве ты не можешь дать ей дальнейшие инструкции прямо теперь? — спросил, растягивая слова, стоящий за Корнингом, похожий на жабу, лилистарец с сонным взглядом.
— Она сейчас неспособна ничего запомнить, — ответил Корнинг. — Нельзя требовать от нее слишком многого, посмотри, как она перенапряжена.
— Поцелуй ее на прощанье, — предложил из-за спины лилистарец. Он выдвинулся вперед. — Или, если это ее не утешит…
Дверь захлопнулась у Кэти перед носом. Она постояла немного и направилась через холл обратно к лестнице. “Кружится голова, — подумала она. — Я начинаю терять ориентацию. Надеюсь, в такси я с этим справлюсь. Лишь бы добраться до такси, Боже, как они со мной обращались! Как ни странно но мне это безразлично. По крайней мере, пока у меня есть эти две капсулы. И возможность достать еще”. Капсулы казались съежившейся до мельчайших размеров формой самой жизни, и все же то, из чего они были сделаны, представляло собой чистейшую иллюзию. “Какая мешанина у меня в голове”, — смутно подумала она, выбравшись на крышу и осматриваясь в поисках мигающего красного огонька автоматического такси.
Она нашла такси, и только когда уже сидела внутри и была на пути в Чиенну, она поняла, что наркотик начал действовать.
Первое проявление было озадачивающим. Кэти пыталась найти ключ к разгадке действия наркотика именно в нем Это событие показалось ей страшно важным и она попыталась собрать все свои душевные силы, чтобы найти ключ к разгадке. Случившееся с ней казалось простым и многозначительным одновременно.
