автобусная станция. Никакого Грейхаунда у нас нет. Таким городкам, как наш, не положено иметь больше одного автовокзала. Нонпарель обосновался у нас давно, еще до того, как Грейхаунд вообще появился на свет. Грейхаунд попробовал перекупить автобусные линии, но ему отказали. Тогда Грейхаунд попытался…
— Хорошо, хорошо, — сказал Рэгл.
Он заплатил по счетчику, прибавил на чай и пошел к квадратному кирпичному зданию автовокзала, единственному строению во всей округе, заросшему по сторонам сорняками…
«Сорная трава, битые бутылки, обрывки бумаги… До чего здесь пустынно», — думал Рэгл.
Это был самый отдаленный район города. Рэгл оглянулся. Вдали виднелась бензозаправочная станция. А еще дальше — уличные фонари. И больше ничего. Рэгл поежился от холодного ночного воздуха.
Открыв деревянную дверь, он вошел в зал ожидания.
На него сразу же обрушилась волна людских голосов, отдельных выкриков, тяжелого, спертого до осязаемости воздуха. Зал ожидания был переполнен народом. Все скамейки были заняты моряками, понурыми, измотанными беременными женщинами, стариками в пальто, коммивояжерами с набитыми образчиками товаров портфелями, закутанными непоседливыми, крутящимися вокруг матерей детьми. От самых дверей до окошечка кассы тянулась очередь. Уже отсюда было видно, что она не движется.
Рэгл закрыл дверь и встал в конец очереди. Никто не обратил на него внимания.
«Первый раз, когда мне хотелось бы, чтобы моя мания превратилась в реальность, — усмехнулся Рэгл. — Сейчас я был бы просто рад оказаться в центре всеобщего внимания. По крайней мере в такой степени, чтобы меня пропустили к окошечку».
«Интересно, как часто ходят автобусы?» — сменил он направление своих мыслей.
Он закурил и попытался устроиться поудобнее: прислонился к стене в надежде, что не будут слишком уставать ноги. Но это не помогало.
«Сколько же здесь придется проторчать?» — подумал он.
За полчаса он продвинулся буквально на один метр. А от окошечка кассы так никто и не отошел. Рэгл вытянул шею, стараясь увидеть кассира. И тоже не сумел. Первой в очереди стояла массивная пожилая женщина. Она стояла к Рэглу спиной, и он предположил, что она покупает билет. Но что-то там застопорилось. Процесс купли-продажи никак не заканчивался. Следом за женщиной стоял тощий мужчина средних лет и тоскливо грыз зубочистку. За ним — шептавшаяся о чем-то молодая пара, всецело занятая своим разговором. А дальше очередь словно бы закручивалась сама в себе, и рассмотреть что бы то ни было становилось невозможно. Рэгл видел только спину стоявшего перед ним человека.
Через сорок пять минут он все еще топтался на том же месте.
«Интересно, — пришло ему в голову, — может сумасшедший еще раз рехнуться? Сколько же времени может занять покупка билета? Я что, вечно буду тут стоять?»
Его начала охватывать паника. Может быть, он так и умрет в очереди. Замершая реальность: тот же мужчина перед ним, тот же молоденький солдат за ним, та же несчастная, с ввалившимися глазами женщина на скамейке напротив…
Стоявший за ним солдат судорожно дернулся, толкнул Рэгла и проговорил:
— Извини, приятель.
Рэгл пробормотал что-то невнятное.
Солдат сцепил замком руки, похрустел пальцами, облизал губы и обратился к Рэглу:
— Приятель, у меня к тебе просьба. Не посторожишь мое место в очереди?
Рэгл не успел ответить. Солдат обернулся к стоявшей за ним женщине:
— Мне надо глянуть, как там мой приятель. Я отойду, только так, чтобы вы пустили меня назад.
Женщина кивнула.
— Спасибо, — сказал солдат и стал проталкиваться сквозь толпу в конец зала.
В углу сидел еще один солдат. Он уткнулся головой в колени, а руки бессильно свешивались до полу.
Его сослуживец присел рядом с ним, потряс и начал что-то втолковывать. Скорчившийся солдат приподнял голову. Рэгл увидел бессмысленные глаза и перекошенный рот с отвисшими губами: солдат был совершенно пьян.
«Наклюкался, бедняга, — подумал Рэгл. — До поросячьего визга».
Во время своей службы в армии Рэгл сам несколько раз мотался с перепою по таким же тоскливым автовокзалам, пытаясь добраться до базы.
Солдат чуть не бегом вернулся на свое место в очереди. Он был взволнован и поминутно облизывал губы.
— Ну очередь! — сказал он Рэглу. — Совсем не движется. Я стою, наверное, с пяти часов.
У него было молодое и, наверное, симпатичное лицо. Но сейчас по нему пробегали судороги.
— Мне кровь из носу надо добраться до базы. Нам с Филом надо быть там до восьми. Иначе нас будут считать дезертирами.
На взгляд ему было лет восемнадцать-девятнадцать. Светловолосый, худощавый. Из них двоих, естественно, ему приходилось искать выход из создавшегося положения.
— Скверно, — сказал Рэгл. — Далеко твоя база?
— Я служу на аэродроме. Это дальше по шоссе, — сказал солдат. — В действительности это ракетная база. А раньше там был аэродром.
«Господи, — подумал Рэгл, — то самое место, откуда уходят и где приземляются эти штуки».
— А вы совершили мягкую посадку прямо здесь, в вокзальном баре? — спросил Рэгл.
— Хрен в этом бардаке делать! — с искренним презрением воскликнул солдат. — Мы начали с побережья и доехали досюда. У нас был отпуск на целую неделю. И машина.
— Машина, — повторил Рэгл. — А чего ж ты стоишь в очереди?
— Водителем Фил, — ответил солдат. — Я не умею крутить баранку. А он никак не может протрезветь. Так что мы бросили эту вшивую тарахтелку на дороге. Не ждать же, когда он очухается! Да и все равно нужна новая камера. Сейчас машина стоит там со спущенным колесом на шоссе. Ерунда. Вся-то эта развалюха стоит долларов пятьдесят. Тридцать шестой «додж».
— А если бы кто-нибудь сел за руль, вы бы поехали на машине?
«Я-то умею», — подумал Рэгл.
Солдат непонимающе посмотрел на Рэгла и спросил:
— А как с шиной?
— Скинемся на новую, — сказал Рэгл.
Он вытащил солдата из очереди и потащил через зал ожидания к его скрюченному приятелю.
— Я думаю, его лучше оставить здесь, — сказал Рэгл. — Мы заедем за ним.
Действительно, скрюченный Фил не производил впечатления человека, могущего с легкостью идти на большие расстояния. Его сил хватало только на то, чтобы приблизительно понимать, где он находится. Его приятель сказал:
— Фил, машину поведет этот парень. Дай ключи.
— Это ты, Уэйд? — пробормотал Фил.
Уэйд присел на корточки и стал шарить в карманах приятеля.
— Вот, — сказал он, вытаскивая ключи и передавая их Рэглу. — Слушай, — начал он объяснять Филу, — оставайся здесь. Мы вернемся к машине и починим ее. На обратном пути заберем тебя. Идет? Все понял?
Фил замотал головой.
— Пошли, — сказал Уэйд Рэглу.
Они вышли из зала ожидания на темную, холодную улицу.
— Я сильно надеюсь, — сказал Уэйд, — что этот сукин сын не начнет паниковать и не вылезет оттуда. Тогда мы его уже с концами не найдем.
Темнота была отчаянная. Рэгл с трудом различал под ногами растрескавшуюся, заросшую травой мостовую. Но надо было идти.
— Сволочная даль! — сказал Уэйд. — Автобусные станции всегда строят в каких-нибудь трущобах,
