с этим оружием. Дело только в моем личном душевном мире.
Надо высвободиться их этого плена, взволнованно решил он. Когда не станет револьвера, уйдут и все остальные тревоги, как тучи прошлого. Потому что это не просто в моей психике; это — как всегда говорят об этом, теоретизируя об историчности — в равной мере и в этом револьвере. В связывающем нас уравнении.
Он подъехал к магазину. Здесь я часто бывал, подумал он, расплачиваясь с водителем. Как по сугубо личным вопросам, так и по делам. Он быстро вошел в магазин, не забыв прихватить с собой портфель.
У кассы стоял мистер Чилдэн, протирая тряпкой какое-то изделие.
— Мистер Тагоми, — произнес Чилдэн, поклонившись.
— Мистер Чилдэн, — он тоже поклонился.
— Какой сюрприз, я тронут. — Чилдэн отложил изделие и тряпку. Обошел угол возле кассы, выходя навстречу. Последовал обычный ритуал, дружественные приветствия и все прочее. Да, Тагоми почувствовал, что сегодня этот человек какой-то не такой, как обычно. Какой-то менее суетливый, менее речистый. И это понравилось ему. Чилдэн всегда был немного шумным, назойливым, возбужденно заискивающим. Но это в такой же степени могло быть и весьма нехорошим признаком.
— Мистер Чилдэн, — начал Тагоми, выложив портфель на прилавок и расстегивая его, — я бы желал вернуть один предмет, купленный мною у вас несколько лет назад. Я это точно помню.
— Пожалуйста, — ответил Чилдэн. — Все зависит от его состояния. — Он напряженно следил за Тагоми.
— Кольт 44-го калибра, — произнес Тагоми.
Они оба долго не решались заговорить, глядя на револьвер, покоившийся в открытом футляре из тикового дерева вместе с частично израсходованными боеприпасами к нему.
Лицо мистера Чилдэна выражало мрачное безразличие.
— Вас, значит, это не заинтересовало? — произнес Тагоми.
— Нет, сэр, — сдавленно вымолвил Чилдэн.
— Не буду настаивать. — Он и не чувствовал в себе должных сил, чтобы настаивать. Я уступаю. «Инь», податливость, уступчивость, боюсь, овладели мною в очередном качании маятника…
— Извините меня, мистер Тагоми.
Тагоми поклонился, аккуратно положил назад в портфель револьвер, боеприпасы, футляр. Судьба. Мне придется не расставаться с ним. — Вы, кажется, несколько разочарованы? — спросил Чилдэн.
— Вы это заметили. — Тагоми был явно расстроен. Позволяя своему внутреннему миру раскрыться для всеобщего обозрения? Определенно, именно так. Он пожал плечами.
— У вас имеется особая причина, по которой вы хотели бы его сдать? — спросил Чилдэн.
— Нет, — ответил он, снова пряча свой личный мир — как и подобало.
Чилдэн, несколько поколебавшись, спросил:
— Мне… захотелось узнать, в самом ли деле этот предмет был продан в моем магазине? Я не держу подобные предметы…
— Я в этом уверен, — ответил Тагоми. — Но это не имеет ровно никакого значения. Я не возражаю против вашего решения. Меня оно нисколько не задело.
— Сэр, — вдруг обратился к нему Чилдэн, — позвольте мне показать новые поступления. У вас есть свободная минута?
Тагоми почувствовал, как что-то прежнее зашевелилось в нем.
— Что-то, представляющее особый интерес?
— Пройдемте, сэр. — Чилдэн провел его через весь магазин.
Внутри запертой прямоугольной стеклянной витрины на плоских дощечках, обитых черным бархатом, лежали маленькие металлические спирали и другие, несколько абстрактные геометрические фигуры, каждая из которых была скорее намеком на нечто, чем чем-то реально существующим. При виде их у Тагоми возникло какое-то странное ощущение, и он приостановился, чтобы лучше их рассмотреть.
— Я показываю их всем, без малейшего исключения своим заказчикам, — сказал Роберт Чилдэн. — Сэр, вы догадываетесь, что это такое?
— Напоминает ювелирные украшения, — произнес Тагоми, заметив булавку.
— Это все, разумеется, американской работы. — Однако, сэр, это не старинные украшения.
Тагоми поднял взор.
— Сэр, все это новое, — обычно бледное, бесцветное лицо Чилдэна сейчас едва ли не пылало энтузиазмом. — Это новая жизнь моей родины, сэр. Начало ее в форме крохотных непереходящих зерен. Красоты.
С подобающим данному случаю интересом Тагоми осмотрел в руках несколько таких предметов. Да, в них есть что-то такое новое, что одухотворяет их, решил он. Здесь подтверждается главный закон Тао. Когда всюду простирается «инь», вдруг в самых темных глубинах зарождаются первые проблески нарождающегося света… мы все с этим хорошо знакомы, мы уже видели, как это случалось прежде, как я вижу это сейчас здесь. И все же это для меня всего лишь простые капли металла, металлический лом. Я не в состоянии прийти в такой же восторг, которым сейчас охвачен мистер Чилдэн. К превеликому огорчению — для обоих нас. Вот так.
— Весьма прелестны, — пробормотал он, кладя на место украшения.
— Сэр, — произнес чилдэн с уверенностью в голосе, — такое не возникает просто так, сразу.
— Простите?
— Вы обращены в новую веру, — заметил Тагоми. — Я тоже очень бы хотел стать таким же неофитом. Но не могу. — Он склонил голову.
— Как-нибудь в другой раз, — произнес Чилдэн, провожая его к выходу из магазина. От внимания мистера Тагоми не ускользнуло, что он уже больше не пытался, как раньше, демонстрировать перед ним другие предметы взамен отвергнутых.
— Ваша уверенность весьма сомнительного свойства, — заметил Тагоми. — Она может завести вас в неблагоприятном направлении.
Чилдэн не проявил при этих словах какого-либо раболепного страха.
— Простите меня, — сказал он, — но правота на моей стороне. Я безошибочно распознаю в этих изделиях сконцентрированные ростки будущего.
— Да будет так, — произнес Тагоми. — Но ваш англо-саксонский фанатизм не находит во мне ответного отклика. — Тем не менее, где-то в глубине души он ощущал возрождение надежды. Его собственной надежды. — До свидания. — Он низко поклонился. — Я непременно встречусь с вами еще в ближайшие же дни. Мы, возможно, тогда и обсудим ваше пророчество.
Чилдэн низко поклонился, ничего не сказав на прощанье.
Забрав свой портфель с кольтом-44 внутри, Тагоми вышел из магазина. Я ухожу с тем же, что и пришел сюда, размышлял он на ходу. Все еще ищу, не располагая тем, в чем я нуждаюсь, если и суждено мне вернуться в мир.
Что, если бы я приобрел один из этих странных, непонятных мне предметов? Подержал бы его у себя, вновь внимательно бы рассмотрел, поразмышлял… отыскал бы я, в результате этого, свой путь назад? Сомневаюсь.
Такие предметы пригодны для него, но не для меня.
И все же, даже если кто-то один в состоянии найти свою дорогу… это означает, что выход существует. Даже если мне лично не удастся его достичь.
Завидую я ему.
Круто развернувшись, Тагоми направился назад, в покинутый им только что магазин. У дверей стоял Чилдэн, внимательно за ним наблюдая. Он так до сих пор и не вернулся в магазин.
— Сэр, — произнес Тагоми, — я куплю один и этих предметов, любой по вашему усмотрению. Нет у меня веры, но в настоящее время я рад схватиться и за соломинку. — Он прошел вслед за мистером Чилдэном еще раз вглубь магазина, к застекленной витрине. — Я не верю. Но я унесу с собой этот предмет, время от времени стану регулярно на него поглядывать. Например, по разу каждый день. Если через два месяца я так и не увижу…
— Вы сможете всегда мне его вернуть за полную стоимость, — произнес Чилдэн.
