— Превосходно, — произнес Райс, отметив, что почта разложена на рабочем столе. По-видимому, Пфердхуф где-то поблизости. Кабинет заперт, конечно, им, — специально, на тот случай, если бы шефу СД вздумалось провести небольшую внеплановую проверку.
— Все это очень серьезно, — сказал Крайц фон Мере. — Я уже докладывал Кальтенбруннеру. Дело чрезвычайной важности. С минуты на минуту выйдет на связь Берлин. Если только эти наши Unratfressers[22] там, в Германии, чего-нибудь не напутали. — Он уселся прямо на стол рейхсконсула, извлек из кармана пиджака стопку карточек и принялся тщательно раскладывать их. Пожевав губами, сказал:
— Здесь он значится под фамилией Бэйнс. Выдает себя за шведского промышленника, торговца — словом, за человека, связанного с производством. Сегодня где-то после восьми ему звонил японский чиновник, который уточнил время и место встречи. В десять двадцать в бюро этого япошки. Сейчас мы выясняем, о+куда звонили. Результат получим через каких-нибудь полчаса. Дадут знать прямо сюда.
— Вот как, — проговорил Райс.
— Возможно, мы этого типа сцапаем, — продолжал фон Мере. — Если это удастся, мы, естественно, отправим его обратно в Рейх ближайшим же рейсом «Люфтганзы». Впрочем, япошки или власти Сакраменто могут заявить протест. В этом случае протест будет заявлен лично вам. Их нажим может оказаться достаточно сильным. Они даже могут прислать в аэропорт грузовик, полный головорезов.
— А могли бы вы сделать так, чтобы никто ни о чем не догадался?
— Теперь уже поздно об этом думать: он уже отправился на встречу. Нас могут вынудить забрать его прямо оттуда. Придется ворваться, захватить его и удрать.
— Мне это не нравится, — сказал Райс. — А если это встреча с какими-нибудь важными лицами из Японии? Не исключено, именно сегодня Сан-Франциско посетит личный представитель Императора. В последнее время до меня дошли слухи…
— Это не имеет значения, — перебил его фон Мере. — Германский подданный должен нести ответственность по законам Рейха.
«Мы-то уж знаем, что из себя представляют законы Рейха», — подумал Райс.
— У меня наготове группа коммандос, — продолжал фон Мере. — Пятеро неплохих ребят. — Он рассмеялся. — Они похожи на скрипачей. Одухотворенные аскетические лица. Совсем как семинаристы- богословы. Они войдут туда, и япошки примут их за скрипичный квартет.
— Квинтет, — уточнил Райс.
— Ну да. Они беспрепятственно доберутся до места: одели их подобающим образом. — Он смерил взглядом консула. — Почти так же, как вас.
«Ну, спасибо», — подумал Райс.
— На глазах у всех, среди бела дня. Подойдут прямо к Вегенеру. Окружат его. Со стороны это будет выглядеть, как будто они с ним беседуют. — Пока фон Мере продолжал свой монотонный рассказ, консул принялся распечатывать почту.
—…И никакого насилия. — «Герр Вегенер, пройдемте с нами. Вам же все ясно». И небольшой укольчик между позвонков. Верхняя часть тела — отключена…
Райс кивнул.
— Вы слушаете меня?
— Ganz bestimmt[23].
— Затем они выводят его, сажают в машину — и ко мне в бюро. Япошки поднимают страшный шум, но, как обычно, остаются корректными до конца. — Крайц фон Мере неуклюже слез со стола, дабы продемонстрировать японский поклон. — «Как это некрасиво с вашей стороны, господин Крайц фон Мере, так обманывать нас… Впрочем, до свидания, господин Вегенер…»
— Бэйнс, — поправил его Райс.
— Бэйнс… «Очень жаль, господин покидает нас… Нам так хотелось поговорить с вами… может, в следующий раз?..»
Зазвонил телефон, и Крайц фон Мере мгновенно оборвал клоунаду.
— Это меня. — Он протянул было руку, но Райс, опередив его, поднял трубку:
— У телефона Райс.
Ему ответил незнакомый голос:
— Господин консул, это Отдел международной связи, Новая Шотландия. Срочный звонок из Берлина.
— Слушаю.
— Минуточку, господин консул. — Отдаленный шум, треск. И, наконец, женский голос произнес:
— Канцлер.
— Отдел Международной связи, Новая Шотландия. Связь с консулом в Сан-Франциско установлена. Консул на проводе.
— Ждите. — Долгая минута тишины. Раис все еще распечатывал одной рукой корреспонденцию. Крайц фон Мере лениво наблюдал.
И, наконец, мужской голос:
— Герр консул, извините, что отвлекаю вас. — У Райса мороз прошел по коже. Хорошо знакомый, прекрасно поставленный бархатный баритон. — Доктор Геббельс.
— Да, канцлер. — На лице фон Мере мгновенно появилась улыбка, однако раскрыть рот он уже це решался.
— Только что меня попросил позвонить генерал Гейдрих. В Сан-Франциско находится агент Абвера Рудольф Вегенер. Вам необходимо тесно сотрудничать с полицией. Посвящать вас в детали нет времени. Просто передайте ваше бюро в их полное распоряжение. Ich danke ihnen sehr dafu?r[24].
— Я понял вас, герр канцлер, — проговорил Райс.
— До свидания, — рейхсканцлер положил трубку. Крайц фон Мере с интересом следил за Райсом.
— Ну что, я оказался прав? — спросил он.
Райс пожал плечами:
— А кто, собственно, спорил?
— Прошу предоставить мне полномочия на выдворение этого Вегенера с последующей депортацией в Германию.
Райс взял ручку, заполнил ордер и, расписавшись, вручил его шефу СД.
— Благодарю. В случае, если японские власти обратятся с протестом…
— Если обратятся.
Крайц фон Мере смерил его взглядом.
— Обратятся. Они будут здесь уже через четверть часа после похищения Вегенера. — Его шутовской тон исчез бесследно.
— Надеюсь, это будет не смычковый квинтет?
Крайц фон Мере проигнорировал его остроту.
— Он окажется в наших руках еще до полудня, поэтому будьте наготове. Можете потом сообщить япошкам, что это — опасный маньяк, фальшивомонетчик. Он, мол, разыскивается за совершение особо опасных преступлений. Словом, что-нибудь в этом роде. Только не вздумайте им сказать, что он преследуется по политическим мотивам. Вам прекрасно известно: они не признают девяти десятых национал-социалистического кодекса.
— Да, известно, — зло подтвердил Райс, ощущая себя обманутым. — Но я и сам знаю, что следует делать. «Опять они все решают через мою голову, — думал он. — Как всегда… Обратились прямо к канцлеру. Негодяи».
У него тряслись руки. Но только ли из-за звонка доктора Геббельса? Что это? Страх перед высшей властью? Нет, скорее, ощущение обиды от осознания того, что его провели… «Черт бы побрал эту тайную полицию! Насколько усилилось их влияние. Вот уже и сам Геббельс работает на них. Они помыкают всем Рейхом. Но что поделаешь? Да и кто способен этому хоть как-то противостоять?»
«Лучше уж с ними сотрудничать, — подумал он с безразличным смирением. — Вряд ли это самый
