ты никак не можешь отправиться во Францию, будучи как магом, так и драконом, без паспорта от твоей драконьей общины здесь, в Англии, а паспорт должен состоять из лучших камней клада каждого дракона. А ни один дракон не любит расставаться с камнями из своего клада, тем более с лучшими. Нам с тобой в последний раз это стоило много трудов. «Ну, это не проблема», — сказал он. Ты знаешь, какой он раздражительный?
— Да уж знаю, — ответил Джим.
— «Ну, это не проблема, — говорит он, — лети к ним и скажи, что я велел, чтобы они сразу же дали тебе камни!» — «Но, маг, — сказал я, — они не отдадут так просто и скоро своих камней. Даже если ты сам отправишься к ним и будешь с ними спорить, и то уйдет несколько дней. Нам с лордом Джеймсом просто повезло в последний раз, что мы сумели получить паспорт до нашего отъезда». — «Неужели нет? Я просто…» И тут он внезапно замолчал, — сказал Секох, — а затем говорит: «К чему все это беспокойство? Я тебе сделаю паспорт. Сколько в нем должно быть камней и какого они должны быть размера? Разного сорта, я полагаю?» — «Всего в обшине восемьдесят семь достаточно старых драконов, имеющих клады, значит, нужны восемьдесят семь камней. Почти вот столько». — Секох расставил лапы на несколько дюймов. — Как образец размера и красоты я показал ему мою жемчужину, которую, так уж получилось, всегда ношу с собой для пущей безопасности.
Теперь Джим был уже одет и машинально в нетерпении постукивал об пол каблуком правого сапога.
— Ну, чтобы не затягивать эту длинную историю, — заторопился Секох, — в общем, Каролинус сделал камни, но, после того как сделал их, сказал, что надо добавить один настоящий, который оживит все остальные… И в самом деле, пока он не добавил туда мою жемчужину, они выглядели какими-то тусклыми. После этого они засверкали, как ты только что видел. Вот что я привез во Францию в качестве твоего паспорта, вот что ты вручил… Летану, по-моему, так его зовут. Да, кстати, — добавил Секох, — маг сказал, что камни испарятся… я точно не знаю, что это означает. Они вроде как исчезнут, насколько я понимаю, через тридцать дней, так что нам надо за это время получить их обратно.
— Хм, — сказал Джим, — значит, я надул французских драконов, да еще и объявил о своем ложном представительстве от клиффсайдской общины.
— Ну да, — сказал Секох. — Но ты должен вернуться со мной в Англию, чтобы получить настоящий паспорт. Они должны дать его тебе во второй раз.
— Это так, — сказал Джим, нахмурившись.
— Во всяком случае, — продолжил Секох, — после этого Каролинус объяснил мне, где тебя найти, и уже собрался отправить меня туда, как вдруг сказал: «Нет, подожди! Останься-ка со мной. Я скажу тебе, когда настанет время отправить тебя к ним».
— A, — сказал Джим. — Он, должно быть, почувствовал, что что-то должно произойти и кто-то может вмешаться со своей магией.
— Да, я в этом уверен, — сказал Секох. — Он, может быть, и не знал, что именно должно произойти, но не сомневался, что что-то случится. Во всяком случае, я ждал, пока он вдруг не сказал: «А теперь иди!» — и я внезапно оказался здесь, у твоих дверей. Так я и пришел.
— Это он велел тебе сказать французским драконам, что я являюсь послом?
— Да, он, — просиял Секох. — Я забыл сказать тебе об этом.
— Ну, спасибо, — поблагодарил Джим. — Всей его магии вместе с моей не удался бы этот трюк, не явись ты вовремя и не скажи как раз то, что надо.
— О, спасибо, милорд, — сказал Секох.
— Итак, теперь мы расшевелили французских драконов… А на это я не рассчитывал. За это стоило заплатить, — сказал Джим. — Единственным затруднением является то, что среди камней, которые унес Летан, оказалась твоя жемчужина.
Джим знал, что эта жемчужина — единственная драгоценность, оставшаяся в кладе Секоха. Она была всем его наследством и самым дорогим, что у него было. Его отец наказал ему никогда не продавать ее, и Секох никогда этого не делал, как бы он ни голодал вдали от своего болота. Теперь ею обладали французские драконы.
— Да, — просто ответил Секох.
Джим заметил влажный отблеск в маленьких глазках дракона.
— Не беспокойся, Секох, — сказал он, — ты получишь свою жемчужину обратно. Даю тебе слово рыцаря и мага. Я верну тебе жемчужину, даже если все и провалится!
— О, спасибо, милорд! — вскричал Секох. — Спасибо!
У него задрожали лапы, очевидно, его подмывало поцеловать Джиму руку на манер людских обычаев, но он был не уверен, что не нанесет Джиму вреда своими когтями, попробовав сделать это. Джим почувствовал себя очень виноватым.
— Давай больше не будем говорить об этом, — грубовато сказал он.
— Да, милорд, — ответил Секох, опуская лапы.
Но если Секох теперь излучал уверенность и спокойствие, то Джима начали покалывать первые признаки легкого беспокойства. В щели ставен, закрывавших окна, пробивались первые лучи света наступающего дня.
— Жиль и Брайен отсутствовали всю ночь, — сказал Джим не столько Секоху, сколько самому себе. Он облек свои страхи в слова, и в этом было что-то успокаивающее. — Давай-ка подумаем об этом — я не видел их со вчерашнего вечера. Дэффид не показывался всю ночь. Он собирался сидеть в общем зале. Мне надо разыскать их.
— Я пойду с тобой! — с готовностью предложил Секох.
Джим подумал о том, что произойдет, если кто-нибудь на постоялом дворе обнаружит Секоха, не говоря уже о половине населения Бреста, перед которым он предстанет при свете дня.
— Тебе нельзя… — начал было он и на мгновение задумался. — Нельзя допустить, чтобы люди на постоялом дворе или в городе увидели тебя. Разгуливающий по улицам дракон обязательно привлечет внимание, даже если это и не вызовет никаких неприятностей. Я тебя замаскирую.
— О! — выдохнул Секох. — А что значит «замаскирую»?
— Сейчас покажу, — ответил Джим.
Он написал на внутренней стороне своего лба:
СЕКОХА — В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБЛИЧЬЕ Перед ним внезапно предстал, — конечно, голый — довольно сморщенный невысокий человек, еще молодой, но лицо и тело его свидетельствовали о годах лишений и нужды. Волосы были цвета темной драконьей шкуры. Нос длинный и тонкий. Рот широкий, а подбородок твердый, но маленький. Его плечи были узкими, а руки и ноги такими же хрупкими, как и все тело. Он был всего лишь пяти футов двух дюймов ростом.
Секох посмотрел на себя.
— О нет! — воскликнул он в ужасе.
Глава 18
Джим тут же сообразил, что он сделал. Он совершенно забыл об одной черте драконьего характера, которую понял только через некоторое время после того, как попал в этот мир.
Драконы не отличались особым умом. При этом, как правило, они являлись достойным животным эквивалентом средневековых мужчин и женщин, с которыми Джим имел дело каждый день. Их главной заботой было личное выживание и собственное имущество, хотя на словах они и уделяли большое внимание добродетели.
Но они обладали одной чертой, о которую Джим прямо-таки споткнулся позже, возможно, это случилось потому, что сами драконы о ней никогда не говорили. Очевидно, они воспринимали это как должное в себе и в других драконах — они необычайно гордились тем, что они те, кто они есть, — драконы.
Ради этой гордости они согласны были ринуться в битву, которую при других обстоятельствах обошли бы далеко стороной.
После того как он выяснил это, Джим, задумавшись о прошлых событиях, лучше понял, почему Смргол, прадядюшка Горбаша по материнской линии, будучи почти калекой после хватившего его удара и в весьма преклонном возрасте, помог ему одолеть огра, а Секох, бездомный болотный дракон, бросился в битву с таким большим и ужасным драконом, как Брайагх, членом клиффсайдской общины, который соблазнился
