— Любовь! — презрительно усмехнулась Мэг. — Что такой человек может знать о любви?
— Это произошло, когда вы впервые встретились и он должен был посадить тебя в яму, как ему велел долг. Но он не смог сделать этого, Мэг! Не смог, потому что слишком сильно любил тебя. Вопреки всему, чему его учили, во что он верил, он избавил тебя от ямы! И давал тебе этот чай только потому, что у него не было выбора. Яма или чай — и он избрал то, что, как ему казалось, лучше, потому что заботился о тебе.
Мэг яростно зашипела и заглянула в ведро с таким видом, словно хотела вылизать его дочиста.
— Ну, это было давным-давно, и он нашел странный способ проявлять свои чувства. Может, теперь он поймет, что это такое — по полгода сидеть тут взаперти. Торопиться некуда. Я должна хорошенько обдумать, что с ним делать. Что касается тебя, ты всего лишь мальчик, и большой вины на тебе нет. Ты не знаешь ничего другого, потому что так он учил тебя. И это нелегкая жизнь. Нелегкое ремесло.
Я позволила бы тебе уйти, — продолжала она, — но ведь ты на этом не успокоишься. Так уж ты устроен. Так тебя воспитали. Ты отправишься за помощью, захочешь спасти его. Здешний народ плохо относится ко мне. Может, в прошлом я давала для этого повод, но по большей части они заслуживали то, что получили. Они явятся сюда всей толпой, и тогда мне с ними не справиться. Нет. Если я тебя отпущу, для меня вскоре все будет кончено. Но одно я тебе обещаю. Я не отдам тебя своей сестре. Этого ты не заслуживаешь.
Она жестом велела мне отступить, закрыла дверь и снова заперла ее.
— Попозже я принесу тебе еды, — сказала она сквозь прутья. — И может, к тому времени придумаю насчет тебя что-нибудь получше.
Прошло немало времени, прежде чем она вернулась. Я использовал это время, чтобы разработать план.
Наконец наверху послышались шаги. Снаружи уже наверняка начало темнеть. Я представил себе, что она несет мне ужин. Хотелось надеяться, что не последний. Я услышал лязг открываемых ворот. Сосредоточившись, я постарался засечь, сколько времени прошло от этого до того момента, когда снова послышался лязг теперь уже закрываемых ворот и возобновился стук остроносых туфель по ступеням.
У меня было два плана. Второй очень рискованный, и я надеялся, что сработает первый.
Сквозь прутья мелькнул свет свечи, Мэг положила что-то у двери, отперла и открыла ее. На полу стоял поднос с двумя источающими пар чашками горячего супа и двумя ложками.
— Я тут кое-что надумал, Мэг. — Я приступил к исполнению первого плана, состоящего в том, чтобы убедить ее с помощью слов. — Такое, от чего может стать лучше для нас обоих. Почему бы тебе не позволить мне управляться по дому? Я могу разводить огонь, носить воду… Вообще много в чем могу помочь. Что ты собираешься делать, когда Шанкс привезет продукты? Если ты откроешь ему дверь, он поймет, что ты на свободе, а если я, в жизни не догадается. А если кому-то понадобится помощь ведьмака, я просто могу сказать, что он все еще болен. Если встречать гостей буду я, пройдет много времени, прежде чем люди поймут, что ты на свободе. Ты успеешь решить судьбу мистера Грегори.
Мэг улыбнулась.
— Бери свой суп, парень.
Я наклонился, взял с подноса чашку и ложку. Когда я выпрямился, Мэг взмахом руки дала мне понять, чтобы я отступил, и начала закрывать дверь.
— Звучит заманчиво, парень, но как скоро ты попытаешься освободить хозяина? Спорим, очень даже скоро!
Она заперла дверь. Мой первый план полностью провалился. Оставалось одно — предпринять попытку со вторым. Я поставил чашку с супом на пол и вытащил из кармана свой ключ. Мэг между тем повернула ключ в замке камеры Ведьмака. Я ждал, не теряя надежды, хотя для этого не было почти никаких оснований.
И я оказался прав! Она вошла в камеру Ведьмака. Наверно, он был слишком слаб, чтобы встать и подойти к двери. Может, она даже сама кормит его. Не тратя времени даром, я отпер свою дверь, осторожно открыл ее и вышел. По счастью, на этот раз ее не заело и никакого шума не было.
Я все очень тщательно продумал, взвесил все возможные опасности. Первый вариант был такой: пойти прямо в камеру Ведьмака и попытаться справиться с Мэг. При нормальных обстоятельствах мы вдвоем с хозяином не уступали ей в силе, но сейчас вряд ли можно ждать от Ведьмака помощи. И у нас нет ничего для успешной борьбы с ней: ни рябинового посоха, ни цепи.
Поэтому я решил сходить за серебряной цепью, которая лежала в кабинете в моей сумке, и уж потом попытаться связать ею Мэг. При этом я рассчитывал на две вещи: что дикая ламия не схватит меня до того, как я доберусь до железных ворот, и что Мэг эти ворота не заперла. Вот почему я засекал время. Второй раз ворота лязгнули почти сразу же после первого. У нее не было времени запереть их. Или, по крайней мере, так мне казалось!
Сначала я шел на цыпочках, по одному шажку зараз, и все время оглядывался через плечо на камеру Ведьмака, чтобы вовремя заметить, если Мэг выйдет, и на поворот лестницы, из-за которого могла появиться дикая Марсия. Я от всей души надеялся, что она все еще сыта после утренней кормежки или что не посмеет вылезти из подвала, пока Мэг здесь. Похоже, Марсия боится сестры, во всяком случае, тут же убралась обратно по приказу Мэг.
Наконец я добрался до ворот. Заперты ли они? Я вцепился в холодное железо. К моему облегчению, ворота подались, и я начал открывать их как можно более медленным, плавным движением. Однако Ведьмак знал, что делал, когда сооружал эту лестницу. Послышалось клацанье, и весь дом завибрировал, словно колокол.
Мэг тут же выскочила из камеры Ведьмака и помчалась ко мне, вскинув руки, растопырив и изогнув пальцы, словно когти. На мгновение я оцепенел, пораженный тем, как быстро она двигалась. Еще пара секунд, и было бы слишком поздно, но потом я тоже побежал — вверх по лестнице, через весь дом к кухне, ни разу не оглянувшись, подгоняемый топотом Мэг за спиной и страхом, что в любой момент она может вонзить в меня свои ногти. Заходить в кабинет за мешком времени не было — я бы не успел развязать его и достать оттуда серебряную цепь. Домчавшись до задней двери, я сорвал с крючка плащ, куртку, схватил посох, отпер дверь и выскочил на обжигающий холод.
Я не ошибся — уже темнело, однако света еще хватало. Я то и дело оглядывался, но никаких признаков преследования не заметил. Идти по заваленной снегом расселине было нелегко, и все же я торопился изо всех сил. Снег был глубокий и уже начал подмерзать.
Добравшись до края склона, я остановился и снова оглянулся. Мэг не преследовала меня. Холод кусался, дул резкий северный ветер, дыхание в морозном воздухе вырывалось паром. Я натянул куртку из овчины, а сверху надел плащ. И задумался.
Это казалось трусостью — что я бросил Ведьмака на милость Мэг; терзаемый чувством вины, я понимал, что непременно должен исправить содеянное — спасти учителя, вырвать его из ее когтей. Но для этого мне требовалась помощь. И помощь вот она, совсем рядом: в Адлингтоне живет и работает брат Ведьмака, кузнец Эндрю, который однажды уже помог мне в Пристауне. Это он выковал для Ведьмака ключ от Серебряных врат, удерживавших Лихо. Изготовить ключ от железных ворот к подвалу Ведьмака наверняка легче, а без него мне никак не обойтись.
Потом я проскользну в дом, пройду через ворота и выпущу Ведьмака. Конечно, это было легче сказать, чем сделать, — там, почти на свободе, дикая ламия, не говоря уж о самой Мэг.
Что толку заранее ломать голову над поджидающими впереди трудностями? Я побрел по снегу в Адлингтон. Хорошо хоть, путь все время шел вниз по склону холма. Однако, ясное дело, вскоре мне предстояло вернуться.
Глава 14
Снегопад
Мощенные булыжником улочки Адлингтона были завалены снегом выше чем по щиколотку. Только
