Даже после всего, что произошло, я не забыл о гримуаре. Не забыл, что Морган может сделать с папой. И теперь у меня появился шанс! Чувствуя, как трясутся руки при мысли о том, что я собираюсь предать Ведьмака и украсть гримуар, я отправился наверх с ведром и шваброй. Я закрыл световой люк и начал со всей возможной быстротой убирать и мыть пол. Когда с этим будет покончено, понадобится всего несколько мгновений, чтобы взломать письменный стол и спрятать гримуар у себя в спальне. На моей памяти Ведьмак ни разу не поднимался на чердак — значит, он может и не заметить исчезновения книги.
Покончив с полом, я занялся письменным столом, искусно сделанным, богато украшенным, но прочным. Прочным, но не настолько, чтобы мне пришлось с ним долго возиться. Я достал из кармана ломик, вставил его в щель между дверцами и…
… услышал шаги за спиной. Я подскочил как ужаленный и обернулся. В дверном проеме стоял Ведьмак. Он был сердит и как будто даже не мог поверить своим глазам.
— Так, парень, что тут происходит?
— Ничего, — пролепетал я. — Просто протираю старый стол.
— Не лги мне, парень. В мире нет ничего пакостнее лжи. Вот, значит, зачем ты вернулся в дом. А девочка-то никак не могла понять…
— Морган велел мне взять гримуар из вашего стола на чердаке! — выпалил я и от стыда повесил голову. — Я должен отнести ему книгу в часовню на кладбище вечером во вторник. Простите… Мне очень жаль! Я не хотел предавать вас, просто мне была невыносима мысль о том, что он сделает с папой, если я не принесу книгу.
— С твоим отцом? — Ведьмак нахмурился. — Как может Морган причинить вред твоему отцу?
— Папа умер, мистер Грегори.
— Да, девочка вчера вечером рассказала мне. Очень, очень жаль.
— Так вот, Морган вызывал дух папы и нагонял на него ужас…
Ведьмак вскинул руку.
— Успокойся, парень. Хватит мямлить, говори медленно и толком. Где все это произошло?
— У него в комнате на ферме. Сначала он вызвал свою сестру, а она привела папу. Это был папин голос, и Морган заставил его думать, что он в аду. И еще раз он сделал то же самое уже в Адлингтоне — я точно слышал папин голос у себя в голове. И Морган сказал, что будет и дальше мучить отца, если я его ослушаюсь. Я вернулся в дом, чтобы взять гримуар, но на чердаке оказалась дикая ламия, обожравшаяся птиц. Я бросился вниз по лестнице, однако там меня ждала Мэг. Первый раз я промахнулся, бросив цепь, и подумал, что мне конец…
— Верно, парень, это запросто могло стоить тебе жизни. — Ведьмак осуждающе покачал головой.
— Я был в отчаянии…
— Это меня не волнует, парень. — Ведьмак снова поскреб в бороде. — Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты держался от него подальше? Ты должен был рассказать все мне, а не кидаться воровать что-то по первому слову этого глупца!
Слово «воровать» больно задело меня. Я понимал, что он прав, но слышать это было ужасно тяжело.
— Я не мог рассказать — Мэг же держала вас в заточении. Кроме того, вы-то не рассказали мне все! — взорвался я. — Почему вы не говорили, что Морган ваш сын? Как мне было разобраться, кому доверять, когда у вас кругом секреты? Вы сказали, он сын мистера и миссис Хёрст, а это не так. Он ваш сын и Эмили Бернс, к тому же седьмой. Я делал все это, потому что люблю папу, а вот ваш сын для своего отца никогда такого не сделает. Он ненавидит вас, хочет уничтожить, называет вас старым дураком!
Я понимал, что зашел слишком далеко, но Ведьмак лишь мрачно улыбнулся и покачал головой.
— Иногда я и впрямь веду себя как старый дурак, но что касается всего остального… — Он вперил в меня сверкающий взгляд зеленых глаз. — Морган мне не сын! Он лжец! — Внезапно Ведьмак стукнул кулаком по крышке стола, его лицо исказилось от гнева. — Был, есть и всегда будет. Он просто пытается сбить тебя с толку, чтобы было легче вертеть тобой. У меня нет детей, и иногда я сожалею об этом, но неужели ты думаешь, что я отказался бы от своего ребенка, если бы он у меня был? Разве твой отец отрекся хоть от одного из вас?
Я покачал головой.
— Хочешь выслушать всю историю, раз это так важно для тебя?
Я кивнул.
— Что ж, я не отрицаю, что увел Эмили Бернс у собственного брата. Как и то, что тем самым здорово напакостил своей семье. В особенности брату. Мне нечего сказать в свою защиту — разве что сослаться на молодость. Я хотел ее, парень, и должен был заполучить ее. Придет день, и ты поймешь, что это такое, но на мне лежит лишь половина вины. Эмили была сильной женщиной и тоже хотела меня, однако очень скоро я ей наскучил, точно так же, как прежде наскучил мой брат. Она бросила меня и нашла себе другого.
Его звали Эдвин Форнер, и хотя он был седьмым сыном седьмого сына, но работал кожевенником. Не все, кто судьбой предназначен для этого, следуют путем нашего ремесла. Все шло хорошо, около двух лет они были счастливы вместе. Однако вскоре после рождения второго ребенка он уехал почти на год, оставив ее перебиваться как сможет, с двумя маленькими детьми.
Лучше бы уж он совсем не приезжал, но он то и дело возвращался, чтоб ему пусто было!.. И каждый раз, когда снова уезжал, оставлял ее в тягости. Всего их родилось семь, и да, Морган седьмой сын Форнера, который после этого сгинул навсегда.
Ведьмак устало покачал головой.
— У Эмили была трудная жизнь, парень, и мы по-прежнему оставались друзьями. Я помогал ей, чем мог. Иногда деньгами, иногда находил работу для ее подрастающих парней. Что еще я мог сделать? Отца-то у них, почитай, и не было. Когда Моргану исполнилось шестнадцать, я пристроил его работать на ферму «У пустоши». Хёрсты так привязались к нему, что в конце концов усыновили. Своих сыновей у них не было, и ферма досталась бы ему. Однако он частенько отлынивал от работы, и чем дальше — тем больше. Это продолжалось около года.
Как я тебе уже говорил, у Хёрстов была дочь, примерно ровесница Моргана, по имени Эвелина. Ну, дело молодое, и они влюбились друг в друга. Ее родители были против, потому что хотели, чтобы они оставались братом и сестрой, и всячески изводили влюбленных. Сделали их жизнь такой, что и жить-то не стоило. В конце концов, не в силах все это выносить, Эвелина утопилась в озере. После этого Эмили принялась умолять меня забрать Моргана оттуда и взять к себе учеником. Это казалось вполне разумным решением, однако у меня уже тогда были сомнения, и я оказался прав. Он продержался три года, а потом вернулся к Эмили, но его так и тянуло на ферму «У пустоши». Он частенько живет там — по крайней мере, когда не творит пакости где-нибудь в другом месте.
Сестра, видимо, задержалась тут, на земле, оказалась из тех, кто не способен перебраться на другую сторону. И по этой причине он обрел над ней власть. Без сомнения, он становится все сильнее. Он определенно обрел некоторую власть и над тобой. Давай-ка расскажи подробно, что именно произошло между вами.
Так я и сделал. Ведьмак то и дело прерывал меня, выспрашивая подробности. Начал я со встречи с Морганом в кладбищенской часовне на краю пустошей, а закончил нашим разговором у могилы Эмили Бернс.
— Понимаю, — сказал Ведьмак, выслушав мой рассказ. — Теперь все ясно. Я уже говорил, что древний курган просто зачаровал Моргана. Если покопаться там подольше, что-нибудь да найдешь. И вот он, когда ходил у меня в учениках, однажды нашел там запечатанный сундук с гримуаром. И в этом гримуаре среди прочего описан ритуал, с помощью которого можно пробудить Голгофа. Ну, Морган и попытался это сделать. По счастью, я успел прервать ритуал до того, как он зашел слишком далеко.
— А что случилось бы, если бы Морган довел ритуал до конца? — спросил я.
— Об этом даже помыслить невозможно, парень. Между прочим, один-единственный огрех в ритуале — и Моргану пришел бы конец. Но все равно это было бы лучше, чем если бы он преуспел. Видишь ли, он точно следовал указаниям и на полу своей комнаты на ферме нарисовал пентакль — пятиконечную звезду внутри трех кругов. Находясь в нем, сам он был бы в безопасности. Но вот беда — Голгоф-то
