— Выпьем еще? — автоматическая защита. Но она приняла ее за автоматическую вежливость. Бармен подошел, отошел.
— Миры пяти Галактик, — повторила она. — Удивительно. Мне всего двадцать шесть лет.
Глаза ее остановились на чем-то невидимом, она еще не выпила и половины первой порции.
— В вашем возрасте Китс уже был мертв.
Она пожала плечами.
— Это странное время. Оно так быстро и внезапно выдвигает героев и так же быстро и внезапно убивает их.
Он кивнул, вспомнив о полдюжине певцов, писателей, которые в конце второго или в начале третьего десятилетия своей жизни объявлялись гениями, чтобы исчезнуть через год-другой. Ее репутация удерживается очень долго.
— Я принадлежу своему времени, — сказала она. — Я хотела бы вырваться за его пределы, но время не пускает меня, — руки ее оторвались от гладкой поверхности стекла. — Вы в армии должны испытывать то же самое, — она подняла голову. — Дала ли я вам то, чего вы хотели?
Он кивнул. Легче было солгать жестом, а не словом.
— Хорошо. Теперь, генерал Форестер, расскажите мне о Вавилоне-17.
Он оглянулся в поисках бармена, но сияние вернуло его взгляд к ее лицу: сияние оказалось просто ее улыбкой — краем глаза он принял эту улыбку за вспышку света.
— Возьмите, — сказала она, пододвигая к нему свой второй стакан. — Я еще не кончила первый.
Он взял его, отхлебнул.
— Захват, мисс Вонг… Это связано с Захватом.
Она оперлась рукой, слушая с сузившимися глазами.
— Это началось с серии несчастных случаев, точнее, вначале они казались несчастными случаями, но теперь мы уверены, что это диверсия. Они происходят на всем пространстве Союза с шестьдесят восьмого года. Некоторые — на боевых кораблях, некоторые — на базах космического флота… Обычно не срабатывает самое важное оборудование. Дважды взрывы привели к гибели правительственных деятелей. Несколько раз эти случаи происходили на индустриальных предприятиях, производящих важную военную продукцию.
— Что же объединяет все эти «случаи» кроме того, что они связаны с войной? При современном развитии экономики любой случай нетрудно связать с войной.
— Их объединяет Вавилон-17.
Он смотрел, как она заканчивает свою порцию и аккуратно ставит стакан на влажный круг.
— Непосредственно перед, в течение и сразу после каждого случая пространство заполнялось радиопереговорами из неизвестных источников. Некоторые из них по мощности отстоят на сотни ярдов, но иногда встречаются и такие, которые доносятся за световые годы. Во время последних трех «случаев» мы записали эти радиопередачи и дали им рабочее название Вавилон-17. Вот. Сможете ли вы из этого что- нибудь извлечь?
— Да. Есть хорошая возможность перехватить того, кто передает эти радиоинструкции для саботажа…
— Но мы ничего не можем найти! — в его голосе прорвалось раздражение. — Нет ничего, кроме этого проклятого бормотания! И, наконец, кто-то заметил повторение в передачах и заподозрил существование кода. Криптографы потратили много сил, но целый месяц ничего не могли сделать, поэтому и обратились к вам.
Продолжая говорить, он заметил, что она задумалась. После продолжительного раздумья она сказала:
— Генерал Форестер, вам нужен оригинал записи радиопереговоров плюс полный отчет, если можно, секунда за секундой, обо всем происшедшем во время «случая».
— Не знаю, можно ли…
— Если вы не можете получить такой отчет, постарайтесь его составить во время следующего «случая». Если этот радиохлам представляет собой разговор, обмен репликами, я сумею выяснить, о чем в них говорится. Вы могли бы заметить, что в той копии, которую мне передали из криптографического отдела, нет обозначений, кому принадлежат реплики. Нет даже пауз, не говоря уже о словах. Простая техническая запись.
— Я могу дать вам все, кроме оригинала записи…
— Но вы должны. Я хочу сама составить транскрипцию, тщательно и со своими обозначениями.
— Мы сделаем для вас перезапись по вашим указаниям.
Она покачала головой.
— Я должна все проделать сама, иначе я ничего не могу обещать. Вся проблема заключается сейчас в распознавании фонематических и аллофонических противопоставлений. Ваши люди даже не поняли, что это язык, поэтому эта проблема их не заинтересовала…
Теперь он прервал ее:
— Что за противопоставления?
— Вы знаете, что некоторые люди азиатского происхождения путают Р и Л, когда говорят на западных языках. Это потому, что в западных языках это разные фонемы, а восточные люди на их месте слышат и пишут одно и то же. Или сравните межзубное «th» в «они» (They) и «театр» (Theator).
— А в чем же разница между этими «т»?
— Они различаются так же, как В и Ф: из них один звук звонкий, а другой глухой.
— Понятно.
— Но проблема заключается в том, чтобы иностранец мог правильно затранскрибировать язык, который изучает. Иначе он может просто не услышать различий, которых нет в его собственном языке.
— А как вы собираетесь сделать это?
— Используя свои знания звуковых систем множества языков, а также при помощи чутья.
— Опять профессиональное мастерство?
Она улыбнулась.
— Я надеюсь.
Она ждала его одобрения. Но что он должен одобрить? На какое-то мгновение он был отвлечен ее голосом.
— Конечно, мисс Вонг, — сказал он, — вы наш эксперт. Приходите завтра в криптографический отдел и получите все необходимое.
— Спасибо, генерал Форестер. Я направлю вам свой официальный доклад.
Он стоял неподвижно, окаменев от ее улыбки. «Я должен идти, — в отчаянии подумал он. — О, нет, сначала нужно что-то сказать».
— Хорошо, мисс Вонг. Потом мы еще поговорим…
Что-то еще, что-то еще…
Он начал поворачиваться. Надо сказать еще спасибо, спасибо. Подошел к двери, по-прежнему размышляя: «Кто она? О, что-то я должен сказать! Я груб, властен, я военный. Но богатство мыслей и слов отдано ей.»
Дверь раскрылась, и вечер опустил ему на глаза свои синие пальцы.
«Боже, — подумал он, когда прохлада коснулась его лица, — все это во сне. А она не знает. Я не могу этого выразить! — слова притаились где-то в глубине. На поверхности было молчание. Не могу ничего сказать!»
Ридра встала, ухватилась руками за стойку. Она смотрела в зеркало. Подошел бармен, чтобы унести стаканы. Он нахмурился.
— Мисс Вонг?
Лицо ее было напряжено.
— Мисс Вонг, но…
Костяшки пальцев ее побелели, и бармен видел, как белизна ползет по ее руке.
— Вам плохо, мисс Вонг?
