сих пор никто не знает, кроме того, кто украл наконечники и арбалет, что она твоя. Остальное могло быть твоей игрой, ведь могло же, Ланс?
Он нехотя кивнул, соглашаясь.
— Так чего было ожидать еще? Знамений в небесах?.. Дальнейшее тебе известно. В заключение, могу лишь сказать, что искренне рад видеть тебя живым и здоровым.
— Что-то заставило тебя изменить мнение обо мне. Что же?
В этот раз Фредерик молчал значительно дольше обычного.
— Сначала позволь еще пару слов. Исключительно, чтоб ты понял мое состояние на тот момент и психологический фон… в целом. Прежде всего, знай, кроме меня и Вика твоей крови жаждали и все остальные. За исключением Винсента, разумеется. Не знаю уж, действительно ли они считали виновным тебя, либо пользовались случаем устранить лишнего конкурента, сам знаешь на что. В общем, все дружно кинулись тебя искать. Но оставалось еще множество государственных дел, которые после смерти короля вел мой отец. Когда погиб и он, все пошло на самотек. Положение мое и Вика оказалось отличным от положения остальных… Как дети погибшего, мы обязаны были оставаться в городе и принимать соболезнования. И, поскольку все остальные гонялись по стране за тобой, на нас навалились и общегосударственные дела. Вероятно, ты сочтешь меня бессердечным, но в тот момент я ушел во все это с головой, и эта деятельность помогла мне отвлечься от своего горя.
Примерно в то время Империя подняла вопрос о границах. Они были на редкость настойчивы, но я постарался похоронить это дело под ворохом второстепенных вопросов и неувязок в дипломатических протоколах наших стран. Думаю, мне это удалось, хотя, как я понимаю, теперь все это ставится мне в вину. Ты не мог бы сказать, почему мнение так резко поменялось? Поверь, это важно для меня.
— Все считают, что в разведенных тобой бумажных дебрях Порта может отыскать законную тропинку к отторжению от нас некоторых земель. Должен признаться, Фред, что я согласен с этим.
— Как же, я виноват во всем, — горько произнес Фредерик. — Не вышло с тобой, так перекинулись на меня.
— Но, ведь там и в самом деле…
— Да ничего подобного, — перебил кузен. — Возможно, при определенной подтасовке бумаг, там и отыщется комбинация не в нашу пользу, но ведь не секрет, что любая бумажка может иметь двоякое, а то и троякое толкование. Уверен, что из тех же данных вы бы могли сделать и другие выводы, просто никому это не было нужно.
— Мы рассматривали только худшие варианты, и их оказалось немало. Согласись, это здравый подход.
— Вот-вот, об этом я и говорю. Хотели обвинить меня, и обвинили.
— Я здесь ни при чем, я был сам в бегах, — напомнил Ланс.
— Да, конечно, я слегка забылся… С тех пор я сам по себе, Ланс.
— Ты так и не сказал, почему перестал меня подозревать.
— Я помню. Прежде всего, ты должен знать, что изменилось мое мнение относительно недавно, и это было следствием как проведенного мной расследования, так и моих догадок.
— Будь добр, поподробнее об этом.
Фредерик сегодня был — сама кротость.
— Обвинив тебя, я не успокоился и продолжал искать дальше. Я был уверен, что ты действовал не один. Первым кандидатом был, естественно, сбежавший вместе с тобой, Винсент. Но Винс — рыцарь, без страха и упрека, и копать под него — дело чрезвычайно тяжелое и почти бесперспективное. Даже притом, что он так явно поддержал тебя и вел себя по отношению к остальным очень дерзко, никто так и не решился открыто обвинить его в соучастии в убийстве. Подсознательно все понимали, что именно так он и должен был поступить, и скорее заподозрили бы неладное, включись он в охоту на тебя.
Вскоре и я отказался от этой версии. Какое-то время я подозревал Эдвина, волком смотревшего на меня и почти не скрывавшего своего желания убивать. Но проследить его для моих сыщиков труда не составило. Я знал чуть ли не по минутам его жизнь в пределах месяца до убийства, и, естественно, все, что он делал после. Эдвин — бесхитростный, ни на что не годный дурак, вся жизнь которого, как раскрытая книга. Это был и не он. Где-то в тот промежуток времени все прибрал в свои руки Леонард, и у меня появилась масса свободного времени. Боль не ушла, но чуть отступила, и я мог более трезво смотреть на вещи. И меня впервые насторожило отсутствие Эмилии.
Заметив недоверчивое выражение на лице слушателя, он повторил:
— Да, да, Эмилии. Мы привыкли считать, судя по жесткости содеянного, что убийцей был мужчина, но, строго говоря, это могла быть и женщина.
— Конечно, — саркастически согласился Ланс, — могла, например, перерезать компанию опытных, хорошо вооруженных воинов.
— Почему бы и нет? Эмилия не так уж и проста, как привыкла выставляться. Вспомни-ка, как часто горел свет в ее окнах, когда весь Дворец спал. Мы привыкли думать, что она давится дешевыми романами для престарелых дев, но ведь мы только так думали. Что, если все это время она упорно училась и ждала своего часа.
— И все равно, в это верится с трудом.
— Да, тогда я и сам не верил, что она убила отца и его охрану. По-моему мнению, это сделал ты, она же действовала в паре и устранила пущенного по твоему следу шпиона, а потом у меня из-под носа выкрала оружие. Это ей вполне по силам. Она — почетный Президент Стрелкового Общества и обращается с луком и арбалетом так, как нам с тобой и не снилось. Я сам видел, можешь мне поверить. Короче, я уделил ей особое внимание. Потом объявился ты и я был готов выйти и потребовать твоей головы, но… тогда я был уже далеко не тот, что раньше. Наши не скрыли твоего появления, и более того, судя по их поведению, стали тебе полностью доверять. А я стал задавать себе вопросы. Теперь пойдут мои догадки, ты же можешь, по ходу дела, подтверждать либо опровергать их.
— Идет, — согласился заинтригованный сверх всякой меры Ланс. — Должен сказать, что ты скромничаешь, считая, что находишься в изоляции.
Фредерик улыбнулся:
— Приходится изворачиваться. Итак, судя по тому, что тебя не убили сразу после появления, ты сумел как-то оправдаться. Могу предположить, что были применены нестандартные методы допроса, исключающие возможность лжи.
Дождавшись кивка, он продолжил:
— Лично я знаю три способа. Первый — допрос под гипнозом, второй…
— Хватит, ты уже угадал, — перебил Ланс и тут же пожалел об этом.
Сам он знал лишь один, испытанный на собственной шкуре, и был бы не прочь узнать на будущее еще несколько. Но теперь, разумеется, было поздно спрашивать.
— Отлично, но как им удалось сломить твое сопротивление? Ты ведь маг и к тому же природный аморф.
— Они что-то ввели мне, когда я был в бессознательном состоянии, — неохотно признался Ланс.
— Я так и думал, — не без гордости заключил Фредерик, — и это означало, что не ты убил отца, если только… если только остальные не желали смерти папы из-за его участия в каком-то неблаговидном деле.
Догадливость брата ошеломила Ланса, и по выражению лица того он понял, что не сумел скрыть это.
— Что вы там нашли? — негромко спросил Фредерик.
У него были более чем законные права знать все, поэтому Ланс счел себя не вправе молчать.
— У твоего отца было тайное соглашение с кланом убийц Дже-ту. За ранением Виктора в церкви, в день похорон Лоуна, стоит именно он.
— Это точно? — только и спросил Фред.
— Боюсь, что да. Имеется официальный документ. Только во времена, о которых мы говорим, никто еще не знал этого. Мне поверили лишь потому, что я не стоял за убийствами. О твоем отце мы узнали гораздо позже.
— В этом документе упоминается еще кто-нибудь, кроме отца?
