Он откинулся на спинку кресла и засмеялся.
— Ты молодец, — сказала Марлен. — Я думала, ты полезешь на стену от моего рассказа.
— Возможно, я могу решить эту проблему. — Кент поднялся. — Я этим займусь.
Она посмотрела на него встревоженно и пожала плечами:
— Раз ты сегодня в настроении решать проблемы, взгляни на эти бумаги. Постройка нового крыла гостиницы затягивается, а бюджет уже съеден. Паккард хочет обсудить с тобой дела завтра.
Паккард был подрядчиком. Кент взглянул на бумаги и напрягся. Еще одна проблема.
— Что мне ему сказать? — спросила Марлен.
— Скажи, что мне не терпится услышать его объяснения. Завтра утром в полседьмого.
— Передам. — Она задержалась у двери. — Я обедаю в нашей столовой. Присоединишься?
— Не сегодня. Спасибо. Попрошу Мэй принести мне что-нибудь в кабинет.
Он еще раз взглянул на оставленные Марлен бумаги.
«Похоже, мне сегодня отсюда не уйти. По крайней мере до полуночи», — подумал он. Зато к утру он будет знать наизусть все цифры.
— Тогда до завтра, — Марлен вышла из кабинета. Кент решил, что для начала он найдет телефон издательства.
Рози запечатала письмо к Гардении и положила его рядом с письмом к матери, которое она тоже наконец-то дописала. Не прошло и недели.
Конечно, она могла бы просто позвонить, но ее мать так же обожала получать письма, как сама Рози их писать. Рози всегда посылала их на адрес гостиницы, представляя, как улыбается мать, когда видит письмо на конторке. Конверт был ярко-желтый с изображением радуги. То, что надо, чтобы скрасить будни управляющего. Рози знала, что это письмо мать вскроет первым. Письмо к Гардении, наоборот, выглядело очень будничным в простом белом конверте. Она надеялась, что ее план сработает.
Рози подошла к окну. День был светлым, хотя солнце и скрывалось за легкими облаками. К обеду оно должно выглянуть. Она задержалась взглядом на облаках. «Надо было согласиться на обед с Кентом». Пришедшая в голову мысль не исчезала. Нужно освободиться от нее. Ее рациональное «я», которое она называла «Умницей», подсказывало, что Кент Саммертон вовсе не герой ее романа. «Гормония» (ее иррациональное «я») предъявляла все новые и новые аргументы: «Он ведь даже костюма не носит». «Может быть, снаружи и нет, а внутри? — тянула Умница. — Тройка, да еще застегнутая на три пуговицы». Маме бы он понравился.
Она представила их вместе, обсуждающих экономику, теорию управления, инвестиции, маркетинг — Господи, прости! — цены на недвижимость. Она поежилась и прогнала видение. Умница права. Обед с Кентом был бы потерей времени. А по ее плану в свои двадцать восемь она не могла тратить время «не на того» парня.
— Спасибо, Умница, — сказала Рози вслух. Она впустила с улицы собаку и села за работу. Лучший способ забыть о гормонах.
Утром во время завтрака раздался телефонный звонок.
— Это я. — Голос Хеннесси из издательства.
— Что случилось? — Рози отложила кроссворд и отхлебнула кофе.
— Вы говорили, что готовы взяться за еще один проект, если такой найдется.
— Говорила. Я прямо-таки живу работой, Хеннесси.
— Как и все мы, — сказал он. — В любом случае есть работа, и заказчик просит, чтобы ты ею занялась.
Рози взяла ручку со стола.
— Хорошо быть знаменитой. Кто он?
— «Бичлайн». То шикарное место, где мы обедали после твоего подписания первого контракта с издательством. Помнишь?
Рози бросила ручку и откинулась на спинку кресла.
— Помню. Я думаю, что заказчика зовут Кент Саммертон, да?
— Точно. Откуда ты знаешь?
Она чувствовала себя польщенной, но решила, что это нормальная реакция.
— Не важно откуда. Просто любопытно, чего ради такое заведение нуждается в технических описаниях?
Про себя Рози подумала, что мужчины очень находчивы.
— Ничего особенного, обычное дело. Купили компьютерную систему с плохо составленной инструкцией. Надо ее переписать так, чтобы их люди могли пользоваться этой системой. Так ты возьмешься?
— Нет! Передай мистеру Саммертону, что ему придется найти кого-нибудь другого. У меня все расписание забито. — Мысленно Рози поблагодарила Умницу: «Спасибо, что ты на страже».
— Может быть, я что-то не понял? Разве ты не просила дополнительную работу?
— Да. Но ведь у нас есть этот правительственный контракт.
— Нет.
— Как, почему?
— Они урезали контракт процентов на сорок.
— Черт!
— Про это я и говорю. Может быть, все-таки возьмешь этот гостиничный заказ? Они готовы заплатить больше, если работа будет исполнена быстро.
Этот аргумент заставил ее вспомнить о финансовых проблемах.
— Хорошо, хорошо.
— Дать тебе их телефон?
— У меня есть. Спасибо, Хеннесси.
— Спасибо тебе, девочка. Компания любит прибыль. До встречи.
Рози положила трубку и тут же снова сняла. Набрала номер и почувствовала какую-то слабость. Она попросила мистера Саммертона к телефону и тут же услышала его голос.
— Саммертон, — ответил он деловым тоном.
Рози опять что-то кольнуло, она крепче сжала трубку. Даже его голос выводил ее из равновесия. Почему-то она вспотела. «Черт с ним, — решила она, — буду делать эту работу, но не дам себя одурачить».
— Привет, я…
— Рози?
— «Ошейник» и все остальное. Похоже, вы только что наняли редактора, Саммертон.
— И, если верить этому Хеннесси, чертовски хорошего. Когда мы встретимся?
Она просто-таки услышала, как он улыбается. Могла поклясться.
— Придется вам приехать сюда.
— Я уже привык.
— Не очень-то привыкайте. Это чисто деловая встреча, не больше.
— Конечно. Разве я намекал на что-либо другое? — спросил он холодным, без эмоций, голосом.
— Да нет, — ответила Рози. Правда, хотелось, чтобы это он волновался, а она была бы холоднее. А может быть, ей чудится что-то большее, чем есть на самом деле. В конце концов, он всего лишь приглашал ее пообедать — ответная любезность, не более того. Был еще, правда, поцелуй. Но один поцелуй погоды не делает. Парни запрограммированы на поцелуи с каждой женщиной, которая находится на расстоянии вытянутой руки и при этом не выглядит мраморной статуей. Кстати, и статуй для них почти не существует.
Кент предложил ей работу. На самом деле, ведь она редактор, что тут неестественного? Только вот если бы не ее инстинкты! Ну ладно, она влюблена, по ведь не по уши. Может быть, до кончиков носков. Это ничего не значит. Все равно он сбежит, как только узнает, как она решила устроить свою дальнейшую жизнь. «Может быть, надо было ему рассказать?» Умница иногда была невыносима, но сейчас она, похоже,
