А псам и нужды нет: они под тень ложатся; Лишь бедный мечется Пастух: То за бараном в лес во весь он мчится дух, То бросится к овце, которая отстала, То за любимым он ягненком побежит, А между тем уж волк барана в лес тащит; Он к ним, а здесь овца волчихи жертвой стала. Отчаянный Пастух рвет волосы, ревет, Бьет в грудь себя и смерть зовет. «Вот точный образ мой, — сказал самовластитель.— Итак, и смирненьких животных охранитель Такими ж, как и мы, напастьми окружен И он, как царь, порабощен! Я чувствую теперь какую-то отраду». Так думая, вперед он путь свой продолжал, Куда? и сам не знал; И наконец пришел к прекраснейшему стаду. Какую разницу монарх увидел тут! Баранам счету нет, от жира чуть идут; Шерсть на овцах как шелк и тяжестью их клонит; Ягнятки, кто кого скорее перегонит, Толпятся к маткиным питательным сосцам; А Пастушок в свирель под липою играет И милую свою пастушку воспевает. «Несдобровать, овечки, вам! — Царь мыслит. — Волк любви не чувствует закона, И Пастуху свирель худая оборона». А волк и подлинно, откуда ни возьмись, Во всю несется рысь; Но псы, которые то стадо сторожили, Вскочили, бросились и волка задавили; Потом один из них ягненочка догнал, Который далеко от страха забежал, И тотчас в кучку всех по-прежнему собрал; Пастух же все поет, не шевелясь нимало. Тогда уже в царе терпения не стало. «Возможно ль? — он вскричал. — Здесь множество волков, А ты один… умел сберечь большое стадо!» «Царь! — отвечал Пастух, — тут хитрости не надо: Я выбрал добрых псов».

1802

Воспитание Льва[74]

У Льва родился сын. В столице, в городах, Во всех его странах Потешные огни, веселья, жертвы, оды. Мохнатые певцы все взапуски кричат: «Скачи, земля! взыграйте, воды! У Льва родился сын!» И вправду, кто не рад? Меж тем, когда всяк зверь восторгом упивался, Царь Лев, как умный зверь, заботам предавался, Кому бы на руки дитя свое отдать: Наставник должен быть умен, учен, незлобен! Кто б из зверей к тому был более способен? Не шутка скоро отгадать. Царь, в нерешимости, велел совет собрать; В благоволении своем его уверя, Препоручил избрать ему, По чистой совести, по долгу своему, Для сына в менторы[75] достойнейшего зверя. Встал Тигр и говорит: «Война, война царей великими творит; Твой сын, о государь, быть должен страхом света; И так образовать его младые лета Лишь тот способен из зверей, Который всех, по Льве, ужасней и страшней». «И осторожнее, — Медведь к тому прибавил, — Чтоб он младого Льва наставил Уметь и храбростью своею управлять». Противу мненья двух Лисе идти не можно; Однако ж, так и сяк начав она вилять, Заметила, что дядьке должно Знать и политику, быть хитрого ума, Короче: какова сама. За нею тот и тот свой голос подавали, И все они, хотя себя не называли, Но ясно намекали, Что в дядьки лучше их уж некого избрать: Советы и везде почти на эту стать. «Позволено ль и мне сказать четыре слова? — Собака наконец свой голос подала. — Политики, войны нет следствия другова, Как много шума, много зла. Но славен добрый царь коварством ли и кровью? Как подданных своих составит счастье он? Как будет их отцом? чем утвердит свой трон? Любовью. Вот таинство, вот ключ к высокой и святой Науке доброго правленья! Кто ж принцу лучшие подаст в ней наставленья? Никто, как сам отец». Тигр смотрит как шальной, Медведь, другие то ж, а Лев, от умиленья
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату