Шерсть гладкая на нем, почти как у меня;Головка пестрая, и вдоль спины узоры;А уши как у нас, и я по ним сужу,Что у него должна быть симпатия с нами,Высокородными мышами».«А я тебе на то скажу, —Мышонка мать остановила, —Что этот доброхот,Которого тебя наружность так прельстила,Смиренник этот… Кот!Под видом кротости он враг наш, злой губитель;Другой же был Петух, миролюбивый житель.Не только от него не видим мы вредаИль огорченья,Но сам он пищей нам бывает иногда.Вперед по виду ты не делай заключенья».
«Как я несчастна!И как завидна часть твоя! —Однажды говорит Пиявице Змея. —Ты у людей в чести, а я для них ужасна;Тебе охотно кровь они свою дают;Меня же все бегут и, если могут, бьют;А кажется, равно мы с ними поступаем:И ты и я людей кусаем».«Конечно! — был на то Пиявицын ответ. —Да в цели нашей сходства нет;Я, например, людей к их пользе уязвляю,А ты для их вреда;Я множество больных чрез это исцеляю,А ты и не больным смертельна завсегда.Спроси самих людей: все скажут, что я пра́ва;Я им лекарство, ты отрава».Смысл этой басенки встречается тотчас:Не то ли Критика с Сатирою у нас?
Восточны жители, в преданиях своих,Рассказывают нам, что некогда у нихБлагочестива Мышь, наскуча суетою,Слепого счастия игрою,Оставила сей шумный мирИ скрылась от него в глубокую пещеру:В голландский сыр.Там, святостью одной свою питая веру,К спасению души трудиться начала:НогамиИ зубамиГолландский сыр скребла, скреблаИ выскребла досужным часомИзрядну келейку с достаточным запасом.Чего же более? В таких-то Мышь трудахРазъелась так, что страх!Короче — на пороге рая!Сам бог блюдет того,Работать миру кто отрекся для него.Однажды пред нее явилось, воздыхая,Посольство от ее любезных земляков;Оно идет просить защиты от дворовПротиву кошечья народа,Который вдруг на их республику напалИ Крысополис[79] их в осаде уж держал.«Всеобща бедность и невзгода, —Посольство говорит, — причиною, что мыНесем пустые лишь сумы;Что было с нами, все проели,А путь еще далек! И для того посмелиЗайти к тебе и бить челомСнабдить нас в крайности посильным подаяньем».Затворница на то, с душевным состраданьемИ лапки положа на грудь свою крестом,«Возлюбленны мои! — смиренно отвечала, —Я от житейского давно уже отстала;Чем, грешная, могу помочь?Да ниспошлет вам бог! А я и день и ночьМолить его за вас готова».Поклон им, заперлась, и более ни слова.Кто, спрашиваю вас, похож на эту Мышь?