Сергей прошел на кухню, достал из холодильника яйца и молоко и, взбив все это в кастрюльке, посолив и добавив сливочного масла, вылил на сковороду и включил плиту. Налил воды в чайник и, вернув на подставку, включил и его. И лишь после всех этих действий подошел к окну, открыл форточку и закурил свою обязательную утреннюю папиросу. Но после двух затяжек вместо обычного легкого головокружения он вдруг ощутил неприятное давление на затылок и в висках: сказывался принятый накануне алкоголь. Поморщившись, Сергей выкинул папиросу и закрыл форточку. В этот момент раздался звонок в дверь.
– Пап, звонят, – донесся из комнаты голос Танюшки.
– Я слышу, малыш, – ответил он, выходя из кухни в коридор.
Открыв дверь, Сергей увидел Андрея с неизменной бутылкой портвейна в руках. Он отступил на шаг, давая другу пройти в квартиру.
– Похмеляться будешь? – первым делом спросил тот.
– Не хочу, – ответил Сергей. – Раздевайся. У меня омлет горит. Я еще ребенка не кормил.
Он закрыл дверь, развернулся и направился назад на кухню.
– Какой омлет! – снимая куртку, вдогонку ему сказал Андрей. – Ты знаешь, что я сейчас на тундре видел?
– И что же там такого интересного? – спросил Сергей. – Ты проходи сюда и рассказывай.
Он переставил на холодную конфорку сковороду с аппетитно поднявшимся омлетом.
– Давай нож и стакан, – входя на кухню, сказал Самойлов.
– Андрей, ты что, не дома, что ли? Сам справишься. Мне ребенка накормить надо. Так что же все-таки ты там видел? – спросил Сергей, выкладывая кусок омлета на тарелку дочери.
– Куропатки прилетели, – сообщил Андрей, наливая темно-красную жидкость в кружку, из которой Сергей обычно пил чай.
– Что, серьезно? – Сергей повернулся к другу.
– Ага. – Кружка уже была в руках у Андрея, но он еще смаковал предвкушение терпко-сладкого удовольствия. – Сейчас мотался на заправку и видел, как целых три стаи пролетели на тундру. Давай сейчас махнем за старую погранку, постреляем. Я уже по дичи соскучился.
И с этими словами он опрокинул в себя содержимое кружки.
– Андрей, я бы с удовольствием, но у меня же сегодня Ларка на работе. Куда я Танюшку-то дену?
– Какие проблемы? Моя-то дома. Сейчас завезем, она посидит. Поедем-то всего часика на три-четыре. Зато ужин будет королевский.
– Ну, в принципе, можно, – согласился Сергей. – Сейчас я только дочурку накормлю.
Он отрезал кусочек хлеба, налил в кружку молока и позвал:
– Таня, иди кушать.
– Пап, а можно я здесь? – донеслось из комнаты.
– Можно. Только подстели газетку. А я с дядей Андреем поговорю.
– Хорошо.
Спустя час, сдав Танюшку на попечение Ирины, друзья ехали на Андреевом 'уазике' по грунтовке в сторону старой пограничной заставы. Подъезжая к месту, где они в прошлом году останавливались и откуда уходили на поиски исчезнувших медведей, Сергей опустил боковое стекло и стал внимательно всматриваться в глубь тундры. Андрей перехватил его взгляд и спросил:
– Все никак из головы не выкинешь? Да брось ты, Серега. Уж полгода прошло.
– Да нет, ничего, – ответил Сергей. – Просто на самом деле интересно – куда они тогда делись?
– Хрен с ними. Вот сейчас куропаток набьем, и будет 'Вася заходи!'.
Сказав это, Андрей прибавил газу, и его 'УАЗ' побежал еще бойчее, оставляя позади себя пыльный шлейф.
Доехав до торчащих из земли развалин погранзаставы, Андрей повернул направо. Здесь по-над крутым обрывом, у подножья которого плескалось Охотское море, тоже проходила грунтовка, идущая вдоль берега на север и связывающая основную дорогу с поселками и рыбацкими станами, раскиданными через большие промежутки вдоль всего побережья. По ней ездили только ГТТ и большегрузные трехосные автомобили, способные переправляться вброд через многочисленные речки. В дожди эта дорога сильно разбивалась, колея была довольно глубокая, и Андрей ехал очень медленно, постоянно маневрируя, чтобы не съехать в эту самую колею и не посадить машину на 'брюхо'.
Проехав еще километров восемь, Андрей съехал в сторону от дороги, на очень редкий здесь ровный, без кочкарника, кусочек земли, остановился и заглушил мотор.
– Ну что? Отсюда уже выстрелы не услышат, – сказал он.
– Да. Отсюда и пойдем, – согласился Сергей, доставая с заднего сиденья чехол с ружьем. Сегодня он взял с собой двустволку – с 'Вепрем' идти на птицу не было смысла.
Друзья вышли из машины, привычными движениями собрали каждый свое ружье, зарядили их, опоясались патронташами и, закурив, не торопясь двинулись в глубь тундры. Пройдя с километр, они взяли ружья наперевес и спустили предохранители. В этот момент шагах в тридцати от них взлетела птица и стала плавно набирать высоту. Друзья синхронно вскинули ружья, но, не успев толком прицелиться, так же одновременно их опустили. Взлетев ввысь, сокол уже плавно парил высоко над их головами. Мужчины с восхищением следили за полетом гордой птицы.
– Сапсан, – прикладывая руку козырьком к глазам, защищаясь от яркого солнца, стоящего почти в
