– Отлично! – громко вскричал важный господин, вылезая из гроба.
– Про… Прочная работа… – заикнулся я.
– Ну-с, любезный хозяин, теперь я вам объясню, какой гроб вы должны мне сделать. Прежде всего – вы должны сделать гроб мне с двойным дном.
– Как с двойным дном?! – попятился я.
– Очень просто, именно с двойным дном. Разве вы не знаете, что такое двойное дно? На первом дне буду лежать я, а подо мной должно находиться пустое пространство, сиречь – второе дно. Ширина его не должна быть большая… Так, примерно, вершка [5] в три, четыре. Поняли?
– П… понял… – пролепетал я.
– Затем в крышке гроба, в уровень с моим лицом, вы вырежете три дырочки-отверстия: две – для глаз, одну – для рта. Сверху вы прикроете их кусочками-кружочками из бархата. Вы примерьте-ка лучше, любезный!
Господин вновь влез в гроб. Я, накрыв его крышкой, мелом очертил на ней, где должны быть дырочки для глаз, для рта.
– Затем, и это весьма важно, вы должны поставить в углах крышки такие винтики, чтобы покойник, в случае, если бы он захотел, мог совершенно свободно отомкнуть завинченную крышку. Поняли? Гроб обейте лиловым бархатом. Ну-с, сколько вы возьмете с меня за такой гроб?
Я замкнулся. Сколько с него заломить при такой оказии? Барин чудной, богатый, видно.
– Не знаю, право, ваше сиятельство… – пробормотал я.
– Пятьсот рублей довольно будет? – улыбнулся он, вынимая из толстого бумажника пять радужных.
Я, обрадованный, спросил, куда они прикажут доставить гроб.
– Я сам за ним заеду, любезный. Если все хорошо сделаете, я прибавлю вам еще пару таких же билетов. До свидания.
Когда он ушел, мы долго с женой и подмастерьем обсуждали это необычайное, можно сказать, посещение и этот диковинный заказ. Жена моя – женщина нрава решительного – выхватила у меня деньги и прикрикнула на меня: Ну, о чем ты сусолишь? Тебе-то что? Мало ли какие затеи приходят в голову сытым господам? Пшел стругать гроб! Ну, а дальше что, Панкратьев? – спросил Путилин. Через сутки, к вечеру, приехал этот господин, гробом остался доволен, дал, как обещался, две радужных и увез гроб с собою. Ступайте! Вы свободны! – отрывисто бросил Путилин.
– Покорнейше благодарим, ваше превосходительство! – кланяясь чуть не до земли, радостно проговорил гробовщик, пятясь к дверям.
Когда мы остались одни, Путилин искренно и восторженно проговорил:
– Помилуйте Бог, какой молодец! Тот день, когда я его поймаю, будет днем моего наивысшего торжества!…
Глава V. Изумруд с крестом
Прошло несколько дней.
Необыкновенное приключение с таинственным гробом, из которого во время хода поезда исчез покойник, стало известным петербургской, вернее, всей русской публике и породило самые разноречивые и нелепые толки.
– Вы слышали страшную историю с гробом! Покойник убежал!
– Ну, уж это вы извините, покойники не бегают.
– Но позвольте, это же факт, что гроб оказался пустым?
– Из этого следует, что покойника выкрали.
– Но с какой целью?
– Весьма возможно, что покойник имел на себе драгоценности… Мошенники пронюхали об этом, проникли в вагон, и…
– Обокрали его? Прекрасно. Но зачем же им, мошенникам, мог понадобиться сам покойник? Ведь это – лишняя и страшная обуза.
Такие и в подобном роде разговоры можно было услышать везде. Стоустая молва, по обыкновению, все преувеличивая, перевирая и сдабривая своей досужей фантазией, создала целую чудовищную ле1енду о появлении какой-то страшной, таинственной шайки «мистических» злодеев, выкрадывающих для ритуальных целей покойников из гробов.
Дело дошло до того, что во время похорон родственники, прежде чем гроб их близкого опускали в могилу, требовали, чтобы перед опусканием крышка его была вновь открыта, дабы убедиться, что гроб не пуст!
Путилин был в подавленном состоянии духа.
Раскрыть истинный смысл чудесного происшествия с гробом он, в интересах дела, не мог.
– Хорошенькую кутерьму поднял этот негодяй! – ворчал он. – Воображаю, как хохочет он теперь!…
Доставленный немедленно в сыскную полицию – под строжайшим инкогнито! – виновник всей кутерьмы, гроб с двойным дном, был тщательно исследован.
В то время, как мой друг обшаривал пространство, находящееся между первым дном и вторым – потайным, я услышал его подавленно-радостный крик: – Ага! Хоть что-нибудь, хоть что-нибудь найдено…
