всего этого может получиться, тем более с таким ожесточенным народом, как сейчас? А у тебя там фашисты и Бог знает какие еще сумасшедшие!
- Может получиться, а может и не получиться - смотря как и ради чего вести Дело,- возразил Корсаков. - Но ты не дослушал.
- Ну давай дальше,- вздохнул капитан, внезапно ощутивший крайнюю усталость. Ему захотелось поехать в свою холостяцкую комнатушку и завалиться спать. Словно издалека до него донесся голос Корсакова:
- Идея окончательно оформилась после занятия чеченцами Грозного в августе 96 года. Как ты помнишь, город они не штурмовали, просто заняли все те точки, где не было федеральных войск, но этого оказалось достаточно для большого шантажа. Наши уникально гнилые в моральном отношении средства массовой информации назвали эту операцию 'взятием Грозного', хотя то, что чеченцы действительно пытались штурмовать, они взять так и не смогли, а наше храброе правительство вывело войска из всех захваченных ранее с боями вражеских опорных пунктов. Шантаж состоял в том, что новый штурм Грозного продлится долго и потребует больших жертв. Об этом постоянно твердили телевидение и газеты, ну а правительству страшно хотелось поддаться на шантаж и потерпеть поражение, так что оно соглашалось.
Некоторые пассажи речи Корсакова повторяли собственные мысли Ищенко, так что он невольно прислушался. Корсаков неторопливо продолжал:
- Нет никаких оснований думать, будто правительство поведет себя иначе, если нечто подобное произойдет в Москве. Пусть даже заваруху устроят не чеченцы, которых правительство так нежно любит, но ведь будет захвачен центр столицы страны, парализована власть в общенациональном масштабе! Чтобы избежать анархии и развала государства, верхи будут вынуждены поделиться деньгами, которыми они довольно небескорыстно распоряжаются.
Вкратце общая логика замысла такова.
- Будет захвачено много занятных документов...- неожиданно для самого себя продолжил Ищенко. - Много компьютеров со всей информацией... Много информированных людей...
- Да и просто много людей - важных и не очень,- добавил Корсаков. - Акция начнется рано утром, но сначала будет проходить скрытно, то есть люди смогут спокойно прийти на работу. О захвате объектов будет объявлено гораздо позже, чтобы увеличить панику.
- Нет, это будет черт знает что!- воскликнул Ищенко, утирая пот со лба. - Даже вообразить трудно!
- Согласен,- кивнул Корсаков,- переполох поднимется изрядный. Однако прошу заметить, что автор идеи не я. Можешь мне поверить, что если бы осуществлять ее взялся наш фюрер, как предполагалось сначала, то крови пролилось бы море, а вся затея провалилась бы. Сейчас хотя бы есть какие-то шансы на успех, к тому же без кровопролития.
- Но в центре масса военных объектов...- заметил Ищенко.
- А никто и не собирается их штурмовать,- пожал плечами Корсаков. - Мы их просто блокируем - и Кремль, и Министерство обороны, и все остальные объекты, где есть оружие и есть военные люди. Выводить население из домов и персонал из учреждений не планируется, да и некуда - все будут содержаться в тех же зданиях в специально отведенных помещениях или квартирах. Поэтому если правительство изберет силовой вариант разрешения конфликта, то ему придется крушить захваченные здания вместе с находящимися там мирными людьми. Эти люди не будут заложниками в полном смысле слова, просто им будет запрещено покидать те объекты, где их застанет начало акции. Настоящими заложниками станут некоторые нынешние деятели, по которым давно тюрьма плачет,- вот их-то нашим правителям придется выкупать, иначе мы их с большим удовольствием расстреляем... Так что сам посуди: пойдет правительство в такой ситуации на штурм собственной столицы? Если учесть его морально-волевые качества, то я очень сильно в этом сомневаюсь, к тому же разрушений и жертв действительно будет очень много. А если верхи все же изберут силовой вариант, то им будет очень трудно объяснить отказ от штурма Грозного в 96 году. Впрочем, я думаю, что до этого не дойдет. Правда, придется несколько раз хорошенько показать зубы, чтобы все уяснили серьезность наших намерений.
- Слушай, у тебя ведь на Западе наверняка денежки в банке есть...- простонал Ищенко. - Ну зачем тебе все это? Ведь тебя не оставят в покое, даже когда вся эта ваша акция кончится. Как-нибудь без тебя разобрались бы...
- А почему, собственно, без меня?- спросил Корсаков. - Я такой же русский, как и ты. Я, может, даже больше русский, потому что мне, в отличие от тебя, стоило кое-какого труда остаться русским. Так почему кто-то за меня должен разбираться?
Корсаков помолчал с минуту и задумчиво произнес:
- А может, все объясняется гораздо проще: кто-то может терпеть все происходящее, а кто-то не может - он просто страдает физически. Не может ведь нормальный человек просто страдать и ничего не делать, чтобы прекратить страдание? Вот так же и я. То, что я собираюсь сделать - это просто моя борьба с болью.
- В общем, ты решил выступить по идейным соображениям,- подытожил Ищенко. - По каким - пока не спрашиваю. И что, все остальные тоже так?
- Ну конечно, нет,- усмехнулся Корсаков. - Я же сказал: первоначально все задумывалось как шантаж, как простая уголовщина. Захватываем центр Москвы, торгуемся, получаем деньги и разбегаемся. Так все это виделось нашему фюреру. Для него этот замысел остается в силе. Какое-то количество денег нам, конечно, не повредит, но деньги - не главное.
- Что значит - 'получаем деньги'?- хмыкнул Ищенко. - С мешками денег будем разбегаться?
- Ну почему? Допустим, есть банк на Каймановых островах, куда на определенный счет можно перевести из Москвы любую сумму. Там ждет перевода денег человек, контролирующий данный счет. Когда деньги деньги поступят, их можно дальше перевести куда угодно. Я в этих вопросах не очень хорошо разбираюсь, но технически они решаются достаточно легко. Кстати, на меня сейчас работает финансовым советником некто Хмырь - раньше он был главбухом в фирме Пистона. Подлец, конечно, невероятный, я его держу на расстоянии и не даю никакой власти, но в бухгалтерии разбирается прекрасно. От него доходы не скроешь.
- Ну хорошо, а разбегаться как?- продолжал допытываться Ищенко.
- А как в 93-м защитники Белого дома разбежались?- ответил Корсаков вопросом на вопрос. - Ясно, что через подземные коммуникации. Вообще если хочешь вести боевые действия в городе, то эти коммуникации надо знать, а уж если в конце боевых действий планируешь смыться, то тем более. Про движение диггеров слышал? Ну вот, там у нас давно уже свои люди. Более того, мы создали специальные команды диггеров целиком из наших людей. Эти команды связаны с нашими людьми в службе метрополитена - в начале акции те и другие остановят метро и заблокируют подземные подходы к захваченным нами объектам, а в конце обеспечат отход. Акцию начнут обычные, ничем не примечательные люди, которые незаметно просочатся на выбранные объекты. Точно такие же неприметные людишки в конце всей заварухи вылезут из-под земли в каком-нибудь московском дворике и смешаются с уличной толпой. Не понадобится никаких самолетах с заложниками, приземляющихся в Ливии, и прочих дешевых эффектов. Мы просто протечем между пальцев, как вода.
- А если кого-нибудь все же поймают и он расколется?- спросил капитан. - Размотают всю веревочку, и пойдет народ в Сибирь...
- Думаю, что веревочка быстро оборвется,- возразил Корсаков. - На такой случай мы приняли целый ряд предосторожностей. Когда мы составляли боевые группы, то сделали так, чтобы члены одной группы не знали членов другой, а между собой общались только через командира группы. Им было запрещено обмениваться всякими личными координатами и встречаться друг с другом без санкции командира. Командиры, конечно, друг друга знают - еще по Абхазии, Боснии или Чечне, но они все поменяли место жительства и тоже не встречаются без моей санкции. Это только часть предосторожностей, так что если кого-то и поймают, катастрофы не произойдет. Ну а кроме того, командиры имеют инструкции на предмет восстановления организации после рассредоточения. Когда структура восстановится, то она будет уже далеко не беззащитна.
Ищенко слушал и чувствовал себя в каком-то нереальном мире, балансирующем на кромке обрыва
