сам хотел удостовериться в том, что подозрительный гость ни на секунду ни остался без присмотра. Выйдя в коридор вместе с Ищенко, охранник в темных очках обратился к своему коллеге, прохаживавшемуся взад-вперед по коридору:
- Слышь, покажи ему, где туалет.
Второй охранник, плотный брюнет с волосами, чем-то смазанными и зализанными, словно у выдры, сделал приглашающий жест и зашагал вперед. Ищенко двинулся за ним. Охранник в темных очках смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом коридора. В туалете Ищенко честно помочился, ополоснул руки под краном и вытащил из кармана предмет, который называл про себя 'прикуриватель'. Это была пачка из- под сигарет 'Мальборо', в которой помещался кастет, изготовленный из прозрачного плексигласа. В обычную пачку кастет не поместился бы, и потому пачка, сделанная на заказ, чуть превосходила по размерам стандартную, однако со стороны это было совершенно незаметно. Ищенко сделал вид, будто вытряхивает из пачки сигарету,- на самом деле в этот момент он надел на руку прозрачный кастет.
- Покурим?- с улыбкой спросил капитан, поднося к носу охранника пустую пачку. Тот не успел ничего ответить, однако на секунду отвлекся. Капитан перенес вес тела на левую ногу и нанес охраннику прямой удар в челюсть, сконцентрировав в этом движении всю тяжесть своего тела. Голова охранника мотнулась в сторону и с силой ударилась о кафельную стену, обрызгав ее кровью из носа и рта. Обмякшее тело сползло по стене на пол и застыло в сидячем положении. Капитан сноровисто подхватил потерявшего сознание противника под мышки, отволок его в кабинку, посадил на унитаз и примотал его за руки ремнем к унитазной трубе, а в кровоточащий рот жертвы засунул ее собственный галстук. Затем, отмотав кусок туалетной бумаги от рулона, он намочил его под краном и стер с белой стены чересчур уж выделявшиеся ярко-красные брызги. По опыту капитан знал, что охранник после такого удара минут двадцать будет находиться в глубоком забытьи и лишь потом начнет издавать разные бессмысленные звуки вроде стонов и мычания. Ищенко вышел из туалета и пошел назад по коридору. Кастет с руки он не снимал, благо разглядеть это прозрачное оружие в тусклом электрическом освещении было почти невозможно. Отбирать пистолет у обезвреженного противника капитан не стал, поскольку человеку, одетому только в брюки и рубашку, негде спрятать массивный 'ПМ',- он только вынул магазин и сунул его в карман.
Повернув за угол коридора, он увидел стоявшего у двери приемной охранника в темных очках, но, не смущаясь, ровным шагом направился к нему. Бдительный страж спросил его еще издали:'А этот где?' - имея в виду своего напарника.
- В туалет зашел,- не останавливаясь, равнодушно ответил Ищенко. Обманутый его спокойствием, охранник позволил капитану приблизиться вплотную и посторонился, пропуская его в приемную, но тут же икнул и согнулся в три погибели, получив молниеносный удар в солнечное сплетение. От мощного удара по затылку несчастный обмяк и начал валиться навзничь, однако уже в падении судорожно вскинулся и всплеснул руками от удара коленом в лицо. Ищенко подхватил безвольное тело за шиворот, ворвался вместе с ним в приемную и, швырнув бесчувственного охранника в кресло, подскочил к столу секретарши. Та не успела даже открыть рот - настолько стремительным оказалось вторжение, а когда она увидела в сантиметре перед собой свирепое лицо капитана с выкаченными глазами и услышала его змеиное шипение:'Ну ты, овца, пикнешь - завалю!' - то бедная секретарша и вовсе оцепенела. Для большей доходчивости Ищенко сгреб ее за волосы и треснул лбом о столешницу, а затем вырвал под мышки из-за стола и швырнул на пол.
- Лежи, не дергайся, сучка!- глухо прорычал он, отдирая провода от телефонных аппаратов. Этими проводами он с невероятной скоростью связал сначала охранника, заткнув ему рот галстуком, как и его коллеге, а затем секретаршу. Той он засунул в рот ее собственный лифчик, одним движением сорванный с торса. Найдя в ящике стола связку ключей, капитан наметанным глазом выделил ключ от двери приемной и запер дверь изнутри. Подойдя к охраннику, он снял с бедняги подмышечную кобуру, затем скинул с себя рубашку и приладил кобуру на голое тело, а потом надел рубашку сверху. Посмотревшись в зеркало, капитан пришел к выводу, что кобуру, конечно, видно, но только если присмотреться, а он же не собирался давать бандитам время приглядываться к его фигуре. Ищенко встряхнулся, пригладил ладонью волосы, прошелся взад-вперед по приемной и решительно направился к двери в кабинет.
Обитая кожей дверь широко распахнулась от хозяйского толка, и капитан вырос на пороге как раз в тот момент, когда директор банка Андрей Арменович Аракелов тупо глядел на телефонную трубку в своей руке, удивляясь ее загадочному молчанию. Таким же непонимающим взглядом Андрюша уставился и на непрошеного посетителя. В следующий момент черты его лица выразили строгость и желание поставить нахала на место, однако капитан его опередил.
- Андрюха, сто х..в тебе в брюхо!- ликующе раскинув руки, завопил Ищенко. - Что ж ты старого корифана в приемной держишь? Тебе разве не передали, что я пришел?
На Ищенко уставилось несколько пар глаз: два заместителя директора, доверенный охранник, он же референт, и два посетителя - директор и заместитель директора одного довольно крупного завода, пакет акций которого банк вознамерился приобрести по дешевке. Посетители были вполне интеллигентные люди, хотя и связанные в силу особенностей новой российской экономики с криминальными кругами, поэтому Андрюша старался произвести на них впечатление своими учтивыми манерами и грамотной речью. Как бывшему студенту МГИМО ему это почти удалось, однако приход Ищенко мгновенно смазал образ банкира- джентльмена. Раздосадованный Андрюша холодно произнес:
- По-моему, я вас не приглашал. У меня посетители, выйдите, пожалуйста.
- Андрюха, ты чего, не узнал меня, что ли?- удивился Ищенко. - Чего такой кисляк смандячил? Это ж я, капитан Ищенко, твой крестный, можно сказать! Ты не боись, я надолго не задержу, у меня дело-то на две минуты...
Капитан уверенно направился к свободному креслу возле директорского стола, плюхнулся в него и заявил:
- Андрюха, я слышал, ты в поряде, а мы тут последний х.. без соли доедаем... Меня братва каждый день спрашивает: твой крестный думает нас греть или нет? Неудобняк получается, Андрей!
Посетители директора во все глаза смотрели на Ищенко, видимо, стараясь получше запомнить столь яркий типаж. Директор же, судя по всему, не знал, как себя вести,- устраивать потасовку при гостях ему в любом случае не хотелось. Поэтому он отшвырнул бесполезную телефонную трубку и рявкнул:
- Какой у вас вопрос? Быстрее говорите, у меня посетители! Кого вы представляете?
- Ты лошадей-то не гони, Андрюха, дело-то серьезное,- возразил Ищенко. - Кого я представляю, хочешь знать? Представляю оперов безработных, бездомных, с женами, с дитями...- капитан покрутил носом, заморгал, сморщился, но все же удержался от слез.- Без тебя скоро все ебаря дадим. Кто ж нам руку помощи протянет, если не ты? Вспомни: это ж мы тебе на четыре года казенную пайку обеспечили, казенную одежду, жилье... - капитан начал загибать пальцы. Только тут до Аракелова дошло, что над ним нагло издеваются. Он с принужденной улыбкой бросил гостям:'Извините' и наконец сделал знак давно уже напрягшимся охранникам. Капитан уловил этот знак, но не испугался - еще при входе в кабинет он оценил уголовные физиономии Андрюшиных клевретов и подумал, что с такой публикой иметь дело не в пример легче, чем с бывшими коллегами из силовых структур, продавшимися бандитам за хорошие деньги. Ищенко даже не повернулся в кресле, хотя прекрасно слышал мягкие шаги у себя за спиной. Аракелов предостерегающе поднял ладонь, и шаги стихли. Раздраженным тоном директор банка спросил, уже не стараясь соблюдать вежливость:
- Ты скажешь наконец, чего тебе надо?
Капитан приподнялся, ловко выхватил из стоявшего на столе открытого ящика сигару, откусил кончик и метко выплюнул его на пиджак одного из посетителей, сидевшего за столом напротив. После этого Ищенко картинным
жестом вставил сигару в рот и развалился в кресле, хотя никогда не курил и сейчас не собирался начинать. Выдержав паузу, он заявил:
- Мы тут покумекали с братвой... В общем, на первое время двести тыщ баксов нам хватит, а там будем что-то еще решать. Так что скажи, когда подъехать за деньгами. Только большая просьба, Андрюха, чтоб не очень долго, а то я ж говорю - последний х.. без соли доедаем...
Посетители смотрели на Ищенко широко раскрытыми глазами - хотя они сами давно в тех или иных формах платили разным бандам, однако тот рэкет осуществлялся как-то буднично и серо и походил скорее на рутинное деловое партнерство. Здесь же перед ними предстали подлинная жизнь и подлинные нравы
