таинственного уголовного мира, типичным представителем которого, по их мнению, являлся этот неожиданно заявившийся разнузданный тип.
- Слушай, иди отсюда по-хорошему!- едва сдерживаясь, процедил Аракелов.
- От х.. уши,- любезно ответил Ищенко и еще выше задрал ногу на ногу. - Сперва скажи, когда деньги будут. И убери от моего кресла своего козоеба, а то он мне на нервы действует.
Такой намек на восточную внешность Андрюшиного охранника являлся верхом наглости и требовал немедленного наказания. Конечно, следовало бы выяснить, кто прислал этого придурка, но он сам явно нарывался на скандал, при этом не говоря ничего толком. Скорее всего отставной опер просто спятил, а лучшим средством для просветления в мозгах всегда служила хорошая трепка. Банкир опустил на стол поднятую ладонь, и по этому знаку застывший за креслом Ищенко охранник шагнул вперед и мягко сомкнул ладони на горле капитана.
- Ты что сказал, мусоренок?- ласково спросил голос с чуть заметным кавказским акцентом. - Ты понимаешь, куда ты пришел, козел?
Капитан Ищенко не был таким тренированным человеком, как Виктор Корсаков. Ему не посчастливилось встретить на своем жизненном пути настоящего японского сенсэя и годами учиться в школе восточных единоборств, он не отрабатывал приемы рукопашного боя в учебных частях спецвойск и был обычным работягой-оперативником, у которого на всю эту премудрость не остается ни времени, ни сил. Однако своего рода школу единоборств довелось пройти и ему - сначала в детстве среди уличной шпаны на окраине Харькова, затем в армии в ежедневных драках с 'дедами'... Постоянно сознательно стремясь к работе сыщика, капитан затвердил себе одно правило: менту следует чувствовать себя изначально сильнее любого бандита, а для того, чтобы так себя чувствовать, нужно и в самом деле что-то уметь. И капитан постоянно тренировался - урывками, иногда с приятелями, иногда в одиночку... В итоге Ищенко добился того, что перестал ощущать страх перед любой схваткой. Свою бывшую жену не отличавшийся ни красотой, ни статью капитан - тогда еще лейтенант - покорил именно распространявшейся вокруг него аурой спокойствия и свободы: такая аура окружает никого не боящихся людей.Возможно, такое состояние духа он приобрел благодаря тренированности, а возможно, благодаря тому свойству, которое заметил в нем когда- то милицейский инструктор по самбо: наличие огромной внутренней энергии и способности концентрировать эту энергию в одной точке, на одном движении. Данное уникальное свойство внешне, однако, не проявлялось почти никак - разве что в чересчур целеустремленной походке. Во всяком случае, охранник, подошедший к Ищенко сзади, никак не ожидал встретить опасного противника в невысоком и худощавом субъекте с весело поблескивающими карими глазками. Вскоре субъекту должно было стать не до веселья.
Ощутив прикосновение чужих холодных лап к своей коже, капитан ощутил приступ безотчетной ярости. Каждая жилка в его теле завибрировала от напряжения, и внезапно вся эта энергия вылилась в одно движение: ухватив обеими руками правое запястье бандита, капитан резко вывернул его, одновременно рванув книзу всю руку. Раздался громкий хруст суставов и дикий крик боли. Тело охранника взвилось в воздух и, перелетев через кресло Ищенко, с грохотом обрушилось на стол для совещаний. Капитан еще раз рванул противника за руку, придавая его телу вращательное движение на скользком полированном столе, причем осью вращения служил собственный зад несчастного. 'И-эх!'- азартно воскликнул Ищенко и с этим возгласом запустил охранника, словно снаряд из пращи, в сторону Андрея Арменовича. Оба заместителя, сидевшие с двух сторон от директора, как по команде, отъехали назад в своих креслах на колесиках. Тело пронеслось по дуге, сметая со стола письменные принадлежности и телефоны. Андрюша в отчаянном вратарском броске поймал монитор компьютера и вместе с ним рухнул на пол. Охранник плюхнулся на ковер в то самое мгновение, когда начальник охраны рванулся вперед, чтобы расправиться с дерзким визитером. Запнувшись о тело, неожиданно распластавшееся у его ног, атаман охранников тоже упал, в падении сделав попытку ухватить Ищенко за ноги. Однако капитан увернулся и пнул начальника охраны в лоб с такой силой, что едва не снес ему верхнюю часть черепа. Тот злобно выругался и без чувств растянулся на ковре.
- Тебе что, мало?! Хочешь еще пиздюлей получить?- заорал Ищенко на второго охранника, который только что послужил ему метательным снарядом. Тот здоровой левой рукой тщетно пытался залезть в кобуру, помещавшуюся под мышкой той же руки, однако капитан пинком под ребра прервал это его занятие, сам вытащил пистолет и дослал патрон в ствол.
- Ты на кого хвост поднимаешь, х...ная голова?- с укором обратился Ищенко к Андрюше, дико взиравшему на него с пола. - Я ж вас тут всех сейчас перестреляю, жулье паршивое, и отвечать не буду! В общем, так: сегодня приготовишь двести тонн баксов, завтра я тебе позвоню и скажу, куда подвезти. Можешь связаться со своим другом Назимом и спросить, кого я представляю и стоит платить или нет. С Пистоном тоже посоветуйся, он ведь у тебя бабки держит. Короче, справки можешь наводить сколько хочешь, но чтоб завтра деньги были, а то я с тобой по-другому поговорю. И учти: вокруг твоей конторы - наши люди, поэтому постарайся, чтобы я ушел спокойно.
Уже в дверях Ищенко неожиданно повернулся и прицелился из пистолета в Андрюшу. Тот загородился монитором. Ищенко удовлетворенно ухмыльнулся и строго сказал:'Не шали!' В приемной он, уже не заботясь о маскировке, сунул пистолет в карман брюк и с удивлением отметил, что у сидящего в кресле связанного охранника остались на лице темные очки, и это несмотря на ту встряску, которую тому пришлось пережить.
- Эй, ты живой?- подойдя к охраннику и пальцем сдвигая вниз треснувшие очки, спросил Ищенко. Страж замычал и разлепил опухшие веки.
- Какой осмысленный взгляд!- с уважением произнес капитан и вышел из приемной. Дорогу к выходу он нашел безошибочно, не забыв на глазах охраны пройти через истерически зазвеневший металлодетектор.
- Пардон, совсем забыл,- извинился капитан. Не замедляя шага, он извлек магазины из обоих бывших при нем пистолетов и швырнул через плечо сначала один 'ПМ', потом другой. По холлу раскатился громкий металлический лязг, сменившийся гробовой тишиной. Стволы были наверняка зарегистрированные, и капитан расстался с ними без сожаления, дабы не навлечь на себя, чего доброго, обвинений в хищении оружия.
- Эй, ребята!- повернулся он к охранникам уже у самых стеклянных дверей, за которыми на улице маячили люди Корсакова. - На втором этаже в сортире ваш парень... По-моему, ему от курения стало плохо.
Двое охранников сорвались с места и бросились к лестнице на второй этаж, третий ринулся подобрать пистолеты, но поскользнулся и едва не разбил себе голову о гладкий мраморный пол. Клиенты банка оцепенело наблюдали за этой странной сценой. Капитан властным движением толкнул стеклянную дверь и вышел на улицу, в сияние знойного дня. Остановившись на тротуаре, он ласково похлопал ладонью по карману брюк, где лежал 'прикуриватель', и в очередной раз помянул добрым словом ныне уже покойного рецидивиста по кличке 'Фиксатый', у которого когда-то реквизировал эту незаменимую вещь. К кромке тротуара подкатила 'девятка', водитель распахнул дверцу. Когда Ищенко устроился на переднем сиденье, водитель спросил:
- Ну как все прошло?
- Нормально,- пожал плечами капитан. - Поговорили. Слушай, брат, мне надо тут заехать в одно место... Ты меня там оставь, а сам поезжай. С командиром я свяжусь, как договаривались.
- Меня будут спрашивать, где ты,- возразил водитель. - Я лучше подожду, мне спешить некуда.
- Я к бывшей жене хочу заехать,- объяснил капитан, понимая правоту водителя. - Надо дочку проведать, давно пора.
И он назвал водителю адрес.
Заявив о желании проведать дочку, капитан слегка кривил душой - повидать ее он был бы рад, но как раз сегодня ему хотелось, чтобы дочери не оказалось дома. Его бывшая жена, при своем нынешнем супруге имевшая полную возможность не работать, в это время дня только завтракала, и потому Ищенко не сомневался, что ее-то он застанет. Дочка, по его расчетам, все-таки должна была находиться в школе, но насчет ее отчима Ищенко ничего не мог сказать с уверенностью: счастливый соперник капитана умудрялся с одинаковым успехом делать деньги и прохлаждаясь дома, и сидя в офисе. Однако успешные переговоры с
