— Да. Мы понимаем нелегкое материальное положение нашей милиции и ее сотрудников. Сотрудничество по договору с вами, существенно поправит материальное положение и материально- техническую базу «Тантала» — первое. Взвод, Вы понимаете, будет полностью независим от госбюджета, который давно и надолго, пуст. А люди, в достойных условиях — и работать будут достойно. Так?
— Так, — согласился Потемкин.
— Мы, в свою очередь, надеемся получить надежную, гарантированную государством, охрану.
— Главным образом — охрану физических лиц?
— Да.
— Вооруженную и полномочную, в лице государства?
— Верно.
— Это, мы сейчас говорим о втором аспекте?
— М-м… — уличенный в некоторой непоследовательности, Альфред Петрович загладил ее улыбкой, — Да, это уже о втором.
— Со своей стороны, — кивнул Потемкин, мы даем вам серьезный козырь, — действия наших сотрудников, даже неадекватные, в Ваших интересах, приобретают законную силу.
— Верно, — неторопливо признал Лахновский.
— Неадекватные, вплоть до применения оружия, задержания, других силовых мер…
— Все так… Понимаете верно, — неторопливо, спокойно сказал Альфред.
— Основные аспекты поняты, Альфред Петрович. Мне поручено заняться Вашей инициативой, от изучения обстоятельств, до формирования взвода.
— Уверен, что поняты верно! Что ж получите в Ваше распоряжение все, что необходимо, — Лахновский умело скрыл вздох облегчения. — Вот не курю, — сказал он, — а привычка вредная есть. Вы как, — он явно рассчитывал на проницательность собеседника, — Вы ведь выходной. Я знаю.
— Но я за рулем.
— Не волнуйтесь, наш водитель доставит Вас, вместе с Вашей машиной. Но, — поднял палец Лахновский, — это же в интересах дела! А мне так сказали, что Вы, капитан, в этом плане последовательны.
«Не ошибся: созванивались — отметил Потемкин, — а наш подполковник благожелателен». Глупо в беседе Потемкин бы выглядел, если б сослался на занятость…
Лахновский любил, видно, низкие столики. Значимость и высоту того, кто напротив, такой столик, невольно, да подчеркнет. Но, в отдельной кабинке кафе, с Потемкиным располагались они за одним, низким столиком оба.
Не льстил бы Лахновскому тот, кто признал в нем учтивость.
— «На Ваш вкус», — Вы сказали, не так ли? — с улыбкой напомнил он. — Горячий напиток я Вам подал — на Ваш. А в холодном — ну, что ж, я учту Вашу волю — пусть будет на мой... Виски!
— Если бы не отец, я бы так и не знал, почему этот напиток считают напитком странников и мореходов.
«Ваша семья пила виски?» — не будь то Лахновский, — отпала бы челюсть.
— Почему же?
— В отличие от коньяка, этот спирт марки «сорок», настаивался не на дубовой — на хвойной…
— Понятно. Спасибо, а я, видит бог, не знал!
— Мореходов и тех, кто подолгу в пути, — косила цинга. Хвойный отвар, все, что связано с хвоей, несет в себе витамин С, — главный борец с цингой.
— Я, честное слово, не знал.
— Но и я же узнал случайно. А спирт — зерновой и, кажется, чаще всего — кукурузный.
— Спасибо, — сказал, поднимая тост, Лахновский, — у меня впечатление… И оно, скажу честно, с каждой минутой крепнет — мы, как партнеры, способны успешно и очень успешно, работать. За это!
— Первый шаг, — после паузы, непродолжительной и неизбежной — в которой звенят тонкий металл и керамика столовых приборов, и работают челюсти, произнес Потемкин, — мы сделали…
— Слабо?
— Ну, не много — пока основные аспекты.
— Детали? О них нельзя говорить с основными аспектами вместе. Аспекты — мозг, а детали — душа. Аспекты — они были там. А детали — о них лучше здесь. Первый шаг — прекрасен!
— Пришла пора первой детали…
— Верно…
И зажурчал по бокалам виски.
— Вы не коснулись, — сказал, наблюдая процесс, Потемкин, — особенностей…
— Да. Прежде всего — сверхурочные. Тут, — Лахновский развел руками, — я откровенен. Но, — предупредительно выставил он ладонь, — оплачено все будет безупречно и дополнительно. Главное — обязательно! Вам нужно будет вопрос этот согласовать с начальством: по графику смены наряда и сдачи оружия. Но — это Ваше. Не мой вопрос, правда? Главное же — не будем скрывать откровенных вещей, — Вам повезло! Лично Вам.
— Взаимоотношения между нами и Вашей службой безопасности, предусмотрены, Альфред Петрович? Момент очень важный. Либо мы конкуренты, либо коллеги. Не замечать мы друг друга не сможем.
— Конкуренты? — не согласился Лахновский, — Они безоружны. Так — сторожа, по сравнению с вами.
— Мы касаемся приоритета…
— Я бы не оценил Вас, если б Вы этого не спросили. Способный увидеть проблемы, способен понять их. Так вот, я надеюсь, что общий язык, Вы и я найти можем. А это для Вас открывает хорошие перспективы.
— Служба безопасности: охраной объектов занята, или Вы привлекаете их для решения оперативных задач?
— А кого же еще я могу привлечь? Инженеров и экономистов? А задачи такие — они неизбежны. Их ставит жизнь. Вот это — одна из тех сфер, где Вы сможете мне быть очень полезным. Нехватка специалистов... Экспертом, Вы для меня, в этом плане, вполне можете быть. На общественных, скажем так, началах. Но, Вы ж понимаете, — жестом ввел в зону внимания фразу Лахновский, — внешняя версия: «на общественных», — все это я буду достойно оплачивать и возмещать!
— Это мы: обо мне лично?
— Да.
— То есть, я получаю жалованье основное у государства, и — дополнительное у Вас?
— Да. При чем дополнительное будет превосходить основное.
— Нелегально?
— А Вам привыкать? Работнику оперативной системы!
— Я ведь ее оставил.
— Тем более, — откинулся к спинке кресла хозяин, — время поговорить о перспективах.
— Спасибо, — кивнул Потемкин, — Попробуем смоделировать ситуацию: охранники, сторожа Ваши, приехали в офис какой-то фирмы, с законными требованиями. Ну, острее всего они могут быть в сфере финансов, — а Ваших людей гонят прочь, иногда?
— Что там! В подвал посадить могут запросто!
— Ну, да. А приехали в нашем сопровождении…
— Совсем другой разговор — понимаете сами!
— Я закурю…
— Да, конечно! Так вот, о Вас…
— И моих перспективах.
— … Да. Отпуск, проблемы быта — мы все, на правах шефской помощи, главное, — без огласки, организуем: Вам, Вашей семье… А это ведь немаловажно — последнее? Вы — розыскник, человек, по профессии, скрытный. Я это пойму. У Вас столько проблем, автоматом, снимутся! Мне-то зачем? — упредил он Потемкина, — А мне затем, что у Вас, таким образом, времени больше останется делу. Ваши проблемы, такого плана, Вы можете считать моими проблемами. Ну, тост сам сложился — за Вас! Ваше личное
