Дорогой мой, обещаю написать тебе, как только попаду домой. А ты обещай, что напишешь и расскажешь, приняла ли мисс Чизик твое предложение руки и сердца.
– Раз она меня за сорок лет не простила, не простит и сейчас.
Он хмыкнул, изображая презрение.
Однако Сорча поняла, что сердце у него разбито.
– И все же если не попробуешь, даже умирая, будешь об этом жалеть. По-моему, все это время она ждала, чтобы ты перед ней извинился. Извинись, и она бросится тебе в объятия.
– Она такая милашка! – Майк растянул морщинистые губы в улыбке. – Во флердоранже она будет просто красавицей!
– Не сомневаюсь!
Наконец Сорча повернулась к Хаверфорду.
На самом деле он был лордом Хаверфордом: высоким, красивым, состоятельным мужчиной – этот англичанин, живущий в изгнании. Понимающая улыбка играла на его губах, а голубые глаза были устремлены прямо в глубину ее глаз, словно он пытался ей что-то сказать.
Он делал это и весь прошлый вечер, но прошлым вечером она была навеселе и ничего не замечала. А сегодня, протрезвев, по-прежнему не могла понять, что именно он якобы знает.
– Хаверфорд, друг мой! – Она протянула ему руку, потому что Хаверфорд морщился всякий раз, как она его обнимала. – Я буду скучать по тебе больше всех.
Взяв се руку в свои, он задержал ее.
– Прошу тебя, отложи поездку до следующей недели, чтобы я мог тебя сопровождать.
– Нет времени. – Теперь, когда она покинула монастырь и избавилась от общества Сэнди, ей не терпелось добраться до Бомонтани, пока не случилось чего-то ужасного. – Я спешу.
– Ты уже говорил об этом, но подумай о безопасности, не стоит рисковать.
Стоявшие рядом дружно закивали.
– Ты поедешь по опасной дороге, – добавил Майк. – А Эдинбург, куда ты направляешься, самый грешный город мира.
– Я не задержусь в Эдинбурге, – успокоила она их. – Ровно настолько, сколько нужно будет, чтобы найти корабль, который отправляется туда, куда мне надо попасть.
Хаверфорд застонал:
– Корабль? – Он окинул ее взглядом. – Мне следовало бы задержать тебя силой.
– Но ты этого не сделаешь, – широко улыбнулась она. – Не станешь меня огорчать.
Хаверфорд вздохнул:
– Верно, не сделаю.
Она не то чтобы не принимала всерьез его опасения, просто она слишком хорошо поняла его характер. Хаверфорд был ленив и полностью лишен инициативы.
Служанки ждали чуть в стороне, чтобы с ней попрощаться. Сорча в последний раз помахала своим новым друзьям и скользнула за дверь туда, где ее ждало более нежное расставание.
Бодрым шагом Сорча направилась к конюшне, где заплатила по счету. Святой Осел встретил ее радостно, бодая головой в надежде выпросить какое- нибудь лакомство. Пони, на котором ехал Сэнди, нигде не было видно.
– А что, Сэнди уже уехал? – спросила Сорча конюха.
– Еще вчера, – ответил тот.
Странно. Что заставило Сэнди так спешить? Нехорошо осуждать ближнего, однако доброго слова о нем не скажешь.
Но впереди ее ожидало приключение, так что она аккуратно оседлала своего пони и поехала к выезду из города.
Когда последнее здание скрылось за горизонтом, она увидела Хаверфорда: тот сидел на прекрасном коне, расправив свои широкие плечи и напряженно выпрямив спину.
Заставив Святого Осла остановиться, она широко улыбнулась своему новому другу:
– Ты не меня тут ждешь?
– Я поеду с тобой до полудня. – Он вскинул руку. – Не спорь. Молодая женщина благородного происхождения не должна разъезжать по глухим местам Шотландии без сопровождения.
– Ты… ты знаешь?
Она не верила своим ушам. Накануне вечером она была настоящим парнем: ела руками или деревянной ложкой, пела кабацкие песни, пила эль. Впрочем, Хаверфорд отнял у нее вторую кружку.
– Ох! – Неудивительно, что он так многозначительно на нее смотрел! – Так вот что ты пытался мне сказать!
– Помимо прочего. – Он махнул в сторону уходящей вдаль дороги. – Прошу тебя, продолжай путь.
Она толкнула пони ногами.
– А что меня выдало?
– Что только тебя не выдавало!
Он поехал следом за ней.
– Хочешь сказать, что не только ты это знал?
А она была так горда тем, что так убедительно играет роль паренька!
– Нет. Но вчера все так набрались, что мать родную не узнали бы, – сказал он и добавил: – Ты умеешь превратить вечер в праздник!
– Я впервые в жизни остановилась на постоялом дворе. – Она обернулась к нему. – Хочешь сказать, что обычно там не бывает так весело?
На его лице появилось подобие улыбки.
– Во-первых, назвать это заведение постоялым двором – все равно что назвать свиное ухо шелковым кошельком. Во-вторых, там обычно собираются пьяницы и драчливые мошенники. Они пьют до беспамятства, а потом ковыляют домой. Уж я-то знаю. Я – один из них.
Она пожевала нижнюю губу, тревожась за элегантного молодого лорда, застрявшего в этом крошечном городе.
– Ты поступил нехорошо! Надо было бы попросить у отца прощения и посмотреть, не смягчится ли он.
– Это исключено. И уж конечно он не простит мне, что в денежном эквиваленте я проиграл одно из его поместий!
– Как ни печально, я вынуждена настоятельно советовать тебе жить дальше. Найди себе жену, которая будет любить тебя независимо от того, богат ты или беден. Можешь отправиться в Индию или Америку и нажить себе там состояние.
Он извлек из кармана платок и, поморщившись, поднес к носу, словно ему противно было слушать то, что она говорит.
Разозлившись, Сорча повернулась лицом к дороге и дала Святому Ослу шенкеля.
– Сделай хоть что-то! Напиши картину или книгу, которая принесла бы тебе славу и богатство!
Несколько миль Хаверфорд молчал. Сорча то и дело оборачивалась, всматриваясь в его задумчивое лицо. Наконец он заговорил:
– О том, чтобы стать писателем, я не подумал. А ведь в Оксфорде считали, что я неплохо владею пером. Возможно, я мог бы написать о своих путешествиях, продать рукопись, получить за нее солидную сумму, снова отправиться путешествовать и снова написать книгу.
– Вот и отлично!
Сорча увидела, что Хаверфорд вышел из состояния ипохондрии, и обрадовалась.
– А ты поехала бы вместе со мной.
– Весьма заманчивое предложение! Перед ним трудно устоять. Но я должна следовать моему предназначению, чтобы предотвратить гибельные последствия.
– Проклятие! – Он пустил коня в галоп, чтобы догнать ее. – Неужели ты не понимаешь? Здесь на каждом шагу подстерегают опасности, которых ты и вообразить себе не можешь!
– Уж поверь мне, могу.
– Но ты не замечаешь совершенно очевидных опасностей! Ты доверчива, считаешь, что все люди добры. А это не так. Каждый стремится урвать кусок побольше, готов ради этого идти на преступление. Ложь, азартные игры, мошенничество, кражи, прелюбодеяния. Не следовало бы говорить подобные вещи благородной девице, но пойми, какой-нибудь мужчина попытается… попытается тебя обидеть.
– Нельзя подозревать каждого. В противном случае я не имела бы такого друга, как ты, – мягко возразила Сорча.
Хаверфорд застонал от бессильной досады.
– Но я не дурочка. И понимаю, что ты имел в виду. – Вспомнив про пожар в монастыре, она огляделась. Здесь дорога была прорезана колеями, но чем больше она отдалится от Хамелдона, тем выше будут подниматься горы вокруг и тем менее населенной станет местность. – Но, милый мой друг, знаешь ли ты, что такое предназначение? Если я не пойду ему навстречу и не приму его, оно само меня найдет.
– Откуда ты знаешь, может быть, тебе суждено быть со мной?
– Ох, Хаверфорд, как бы мне этого хотелось! – Она улыбнулась ему, но его страстность ее смутила. – Уже середина дня, а сейчас осень. Если ты сейчас же не повернешь обратно, то не успеешь вернуться в Хамелдон до темноты.
– Мне приказано удалиться!
– Да. Нам пора расстаться.
– Мне страшно подумать о том, что ты останешься здесь. – Он жестом обвел окружавшую их дикую местность. – Ни жилья, ни одной живой души.
– В таком случае, если верить твоим словам, мне не о чем тревожиться.
Она ободряюще ему улыбнулась.
– Если не считать диких зверей и какого-нибудь несчастного случая. – Он пристально всмотрелся в скалы, которые вылезали из мягкой почвы, словно сломанные кости из тела. – И злодеев, притаившихся в ожидании добычи.
– Хаверфорд, рано или поздно мне придется ехать одной. – Она потянулась со своего пони и похлопала его по колену. – Не тревожься.
– Но…
– Ничего плохого со мной не случится. – Она поехала по дороге, помахав ему на прощание рукой. Но когда через несколько мгновений обернулась, он по-прежнему стоял, наблюдая за ней. – Ну же, поезжай!
Он так и не двинулся с места. Вскоре Сорча повернула и потеряла его из виду.
Ренье довольно быстро выяснил, где именно Сорча провела ночь. Весь городок Хамелдон судачил о вчерашнем празднике в таверне «Коричневый петух», а стоило ему спросить, что сделало прошлый вечер таким необычным, ему наперебой стали рассказывать про рыженького паренька, который веселил всех завсегдатаев пивной.
Он сразу же отправился к постоялому двору, который ему назвали. Заведение оказалось тесным, темным и примитивным, явно не для принцессы. Однако он дал лошадям отдохнуть и поспешно проглотил обед. Хозяин и его жена со смехом вспоминали о том, как легко опьянел их вчерашний гость и каким красивым голосом он пел. Причем такие песни, от которых покраснел бы и бывалый матрос.
Напрасно Ренье надеялся, что у Сорчи хватит ума держаться в тени и вести себя очень осторожно. Видимо, она радовалась обретенной
