пока животное не успокоилось.
Откуда у моряка такой опыт в обращении с лошадьми?
– Для паренька у вас слишком тонкий голос, – произнес Арну.
Арну прав. Может быть, именно по голосу Хаверфорд и определил, что она женщина.
– Я постараюсь изменить голос.
– Так будет лучше.
– Ты… ты нашел у напавшего на меня что-то, что объяснило бы, почему он хотел меня убить?
– Деньги. – Арну приподнял увесистый кошель, прикрепленный к его поясу. – Много денег.
– И ты взял их?
– Там, куда он отправился, деньги ему не понадобятся.
«С этим не поспоришь», – подумала Сорча и поспешно отвернулась.
– Значит, ему заплатили.
– Наверняка. Не понимаю только, почему кто-то покушался на вас? Вы такая хорошенькая, такая добрая!
Стоит ли рассказать Арну правду?
Нет. Последние события доказали справедливость любимого выражения бабушки: «Монархи не должны никому доверять».
– Если поторопимся, сможем найти на ночь кров. – Он обошел вокруг ее пони, потом – вокруг коня незнакомца. – Если мы продадим этих двух животин, у нас хватит денег на всю дорогу.
– Продать Святого Осла? Ни за что!
При мысли о том, что Арну будет рядом, Сорча испытала облегчение. Этот крепкий мужчина отпугнет грабителей и убийц, к тому же она не будет чувствовать себя такой одинокой!
Но… О Боже! Она не может допустить, чтобы Арну ехал навстречу опасности в полном неведении. Мать Бригитта одобрила бы ее намерение рассказать Арну правду.
– Я принцесса! – выпалила она. Он ухмыльнулся и кивнул.
– Кто-то пытается меня убить.
Он снова кивнул, но на этот раз перестал улыбаться.
– Они охотятся на меня даже сейчас!
Он еще раз кивнул и выпятил нижнюю губу.
– Этот человек, – тут она указала на труп, – несомненно, предвестник чего-то гораздо худшего. И если ты отправишься со мной, то подвергнешь себя опасности.
Она думала, Арну запаникует, узнав, в какой ситуации они оказались, но вместо этого он сказал:
– А я знал, что вы не монахиня!
– И это все, что ты можешь сказать?
– А что еще?
Он почесал за ухом.
– Разве тебя не пугают опасности, подстерегающие нас в пути?
– Если у ваших преследователей окажутся такие вот кошельки, – он встряхнул увесистый кошель у себя на поясе, – я буду получать хорошую плату за то, что поеду с вами. А если вы будете валить их так, как сегодня, ничто мне не угрожает.
Сорча не могла бы сказать, что поразило ее больше: его глупость или его жадность.
Арну снял с мерина седло, переложил его на кобылу и затянул подпругу.
– Завтра мы будем в Гленмуре, там большой рынок. Я смогу продать коней.
– Продать коней? А торгуешь ты лучше, чем сражаешься?
Он замялся и стыдливо пожал плечами:
– Я неплохо умею делать много разных вещей.
– Так я и думала. – Если уж ей придется продавать Святого Осла, она позаботится о том, чтобы новый владелец любил пони так, как он того заслуживает. – Продавать буду я.
– Разумеется, – согласился Арну. – А я пойду с вами за компанию.
Глава 9
Гленмур оказался воровским притоном.
Улицы в городе были узкие. Дома – маленькие, темные, грязные. Каждый житель гордился своим умением очистить чей-то карман или срезать с пояса кошель.
Когда Ренье и Сорча въехали в город, Ренье стал настороженно озираться. Поскольку в Гленмуре насчитывалось не больше восьми сотен жителей, а в преддверии зимы приезжих почти не было, Арну заподозрил, что главный источник дохода у местных жителей – воровство. Причем воруют они друг у друга. Если он не проявит бдительности, их с Сорчей оберут до нитки.
А переодетая парнишкой Сорча была твердо намерена отправиться в город одна и продать коня убийцы и своего собственного пони.
Она ни о чем не догадывалась, и Ренье решил не спускать с нее глаз.
Когда они оказались на городской площади, она распорядилась:
– Оставайся здесь. Я найду покупателя для Святого Осла и Вульфгара.
Она уже успела дать имя коню убийцы. Торговец моментально поймет, что она мягкосердечна. А как только она забудет говорить низким голосом, догадается, что она женщина, и обманет ее. Ренье хотелось биться головой о стену.
– А ты охраняй Победителя. – С этими словами Сорча потрепала по холке мерина, которого присвоила. – И Аланжи.
Их лошадям она тоже дала имена. А как же иначе! Хорошо еще, что она не сочла нужным дать одной из них кличку Святой Осел! Есть вещи, которые мужчина не станет терпеть ни при каких обстоятельствах.
Сорча неуверенно осмотрелась.
– Насколько я понимаю, в этом городе немало злодеев. – Хорошо хоть, что у нее хватило здравого смысла это понять! – Поэтому постараюсь вернуться как можно скорее. Никуда не уходи!
– Угу, Сорча.
Он обнаружил, что очень легко изображать послушание, когда не имеешь ни малейшего намерения выполнять полученные распоряжения.
– Не разговаривай с незнакомыми людьми!
– Угу, Сорча.
– Ни в коем случае не выпускай наших лошадей из вида!
– Удачи, Сорча! – крикнул он ей вслед.
Как только она скрылась, он огляделся и увидел, как карманник обрабатывал негустую толпу: юнец, которому не было двадцати, коренастый и выбирающий жертвы с таким расчетом, чтобы получить наибольшую выгоду с наименьшими трудностями.
Именно такой парень и нужен был Ренье.
Ренье демонстративно пересчитал свои монеты, а потом небрежно вернул кошель на пояс. Оставалось только надеяться, что в этой толпе его жертва проглотит наживку первой.
Когда он почувствовал, что кошелек стал легче, он стремительно обернулся и поймал карманника за ухо.
Юнец взвыл и начал вырываться.
– Заткнись.
Ренье крепче сжал пальцы, вернул себе кошель и увел воришку за угол, в тихий переулок.
– Как тебя зовут?
– Фаррел.
– Фаррел, ты везунчик. – Ренье ухмыльнулся. Эта ухмылка не похожа была на ту, которую он изображал при Сорче, широкую и глупую. Ренье оскалил острые белые зубы недвусмысленно хищно. – Будешь охранять моих лошадей.
– С какой стати?
Глаза Фаррела бегали по сторонам: он искал возможность улизнуть.
– А с такой, что я поймал тебя на краже моего кошелька и с удовольствием передам тебя констеблю. Может быть, он захочет примерно тебя наказать: я слышал, смерть на виселице мучительна. – Ренье сделал паузу, дав Фаррелу время продумать услышанное. – Но тебе стоит постеречь моих лошадей, потому что ты талантливый юноша, и я заплачу тебе пять шиллингов за честь заботиться об этих прекрасных животных.
Юнец перестал вырываться и с подозрением уставился на Ренье.
– Покажи-ка!
Ренье извлек монеты из кошелька.
– Пять шиллингов. – Он подбросил их в воздух, дав лучам солнца блеснуть на ребрах монет, а затем поймал одной рукой. – Два прямо сейчас, а еще три, когда вернусь, а ты и мои лошади окажетесь на месте.
Глаза Фаррела загорелись от жадности.
– А если ты и мои лошади исчезнете, – Ренье притянул Фаррела за ухо, так что его лицо оказалось на одном уровне с лицом воришки, – я тебя разыщу и вытрясу мои шиллинги и все, что ты выручишь за моих лошадей, из твоей задницы!
Ренье прекрасно сознавал, какое действие на юнца может оказать его ледяной взгляд в упор, и не был разочарован и на этот раз. Фаррел побледнел. Он попытался отвести глаза, но не сумел высвободиться.
– Не нравится мне это дело, – проворчал воришка.
– Весьма печально, потому что я решил, что поручу дело именно тебе, хочешь ты этого или нет.
Возмутившись непониманием Ренье, Фаррел огрызнулся:
– Нет, дурень, ты ничего не понимаешь! Другие украдут у меня лошадей, а я ничего не смогу сделать, чтобы им помешать. Или почти ничего.
Ренье продемонстрировал Фаррелу два шиллинга, после чего сунул их юнцу в карман.
– И как, по-твоему, лучше было бы уберечь наших лошадей? Бегать с ними с места на место или поставить в конюшню и стеречь их там?
– В конюшню! – взвизгнул Фаррел. – Нет, стой! Лучше с ними расхаживать. Тогда все будут думать, что я веду их продавать.
– Хорошая мысль. – Ренье сунул поводья в руки Фаррела. – Начинай двигаться, а я тебя разыщу, как только закончу с делами. А если мои лошади исчезнут, я тебя найду. Ты мне веришь, Фаррел?
– Ага! Верю! – Фаррел двинулся к площади. – Верю! – крикнул он еще раз, обернувшись.
Убедившись в том, что Фаррел достаточно сильно напуган, чтобы оставаться честным хотя бы на то время, которое уйдет на продажу животных, Ренье последовал за Сорчей. Две женщины сплетничали у колодца. Он остановился, поклонился им и спросил:
– Никто из вас не видел молодого человека, примерно такого роста, – он показал рукой, какого именно, – с синими глазами и…
– Ну да. Ты говоришь о безбородом юнце, которому нужно было продать коней? – Ответившая женщина не могла не отметить безбородости паренька: у нее самой были густые усы и густые седые брови. Грязные волосы завязаны шарфом. – Он спросил, кто самый честный торговец в Гленмуре. Мы отправили его в конюшню Макмуртри.
– Не то чтобы он был честный, но хотя бы не станет убивать юнца, чтобы продать его зубы. К тому же он в Гленмуре единственный покупает лошадей. – У более молодой женщины усов не было, но Ренье не сомневался в том, что скоро они вырастут. – Он славный парнишка и не заслужил такой судьбы.
– Иди по этой улице до конца, а затем поверни налево, – посоветовала старшая женщина. – Конюшню сразу признаешь, не
