похож на кириллический «юс малый» (обозначал «э носовое»). Отличается он от «юса малого» более длинной поперечной перекладиной, выступающей за боковые перекладины буквы, вид «юса малого» —
Второй знак схож с руной «Боянова гимна»
дававшей звуки «в», «уо».
Таким образом, всего можно выделить четыре буквы, отсутствующие в текстах дощечки 16:
Звуковая нагрузка этих знаков остаётся под вопросом.
Каково мнение специалистов об алфавите «Книги Велеса»? Сделаем своеобразную подборку этих мнений, т. к. в них можно найти много интересного.
Первый исследователь «Книги Велеса» (точнее, фотографии дощечки 16) в СССР Л. П. Жуковская отмечала, что кроме букв кириллицы в тексте присутствуют греческие, латинские и знаки неизвестных письменностей (II, 27; 203). Графика дощечек неточно передаёт звуки славянской речи и по ряду признаков приближается к другим древним алфавитам (II, 27; 204). Что это за признаки? Л. П. Жуковская указывает на соответствие начертаний ряда букв велесовицы начертаниям букв в древнейших кириллических памятниках. Например, надписи болгарского царя Самуила 993 г.: «р», «х», «ь» не выходят за строку, «ж» симметрично, «м» с овальной перемычкой (II, 28; 221). В ряде случаев «щ» «размещена в строке, что присуще наиболее древним почеркам кириллицы» (II, 11; 230). В то же время Л. П. Жуковская говорит о том, что начертания ряда букв вызывают сомнения в подлинности текста, хотя и не могут свидетельствовать прямо о подделке, так как речь идёт о древнем, неизвестном нам письме (II, 27; 204). Помимо графики отдельних букв вызывал сомнения у Лидии Петровны сам алфавитный состав письменности «Книги Велеса». По её мнению, «орфография «дощечек» показывает, что тот, кто их написал, не умел обозначать носовые: он воспроизводил их в соответствии с тем, как это гораздо позже делалось в польском языке» (II, 16; 204). Здесь речь идёт о том, что велесовица не знает «юсов», носовые «э» и «о» обозначаются через
соответственно.
Таково мнение об азбуке «Дощьек Изенбека» ведущего советского палеографа. Мы не можем не прокомментировать его. Указание на присутствие в текстах «Книги Велеса» греческих, латинских букв и даже знаков неизвестных письменностей, в общем-то, очень типично для современной российской науки: легче утверждать, что письменность твоих предков представляет из себя подобие «солянки сборной», чем признать её самобытность. Поэтому то, что не объясняется из греческого алфавита, объясним из латинского, а то, что не вытекает ни из того, ни из другого, «окрестим» знаками неизвестной письменности. Мы уже показали на примере велесовского «с» (S), что нет никакой нужды выводить его не из греческой «сигмы», не из греческой же «дигаммы», ни из латинского S. Происхождение знака вполне может быть собственное, славянское. Но всё же надо отдать должное научной честности Л. П. Жуковской: она не свела всё к греческому и латинскому алфавитам, словами о неизвестных системах письма дав понять, что происхождение велесовицы может быть иным, путь её формирования более сложен.
Выше было сказано, что одним из источников велесовицы или письменности, имеющей с велесовицей общие корни, могут являться славянские руны. Недаром А. И. Асов относит «Велесову книгу» к памятникам рунической славянской письменности. И не он один. Сам Ю. П. Миролюбов именовал знаки письма дощечек рунами (II, 11; 161). Напомним, что подобное название могли носить вообще все древние славянские системы письма, ибо «руны» — слово славянское. Уже отмечалось сходство велесовских букв
со знаками славянских рунических систем. Сейчас этот список можно пополнить и ещё одним знаком. Буква велесовицы
имеющая значение не то «ч», не то «щ», не то даже «ш». Её выводят и из буквы «ча» деванагари
письма санскрита, указывая на возможность удвоения последней (II, 28; 221), (II, 52; 207). И из греческой «пси» (?), почему-то игнорируя, что читается она как «пс», а вовсе не как «ч», «ш» или «щ» (II, 28; 221). Но схожий по начертанию знак есть в бояновых рунах —
Причём его звуковое значение — «ж» или «ш». Не он ли послужил прообразом велесовской буквы «ч, ш, щ»? Во всяком случае, здесь мы имеем не только близкую графику букв, но и совпадение звукового значения бояновской руны с возможным звуковым значением знака велесовицы. Безусловно, опять можно говорить и об общем происхождении данных букв «Боянова гимна» и «Велесовой книги».
Так что напрасно, на наш взгляд, критикуя А. И. Асова, с категоричностью и иронией Н. В. Слатин замечает: «Никаких «рунических букв» в текстах Влескниги нет — по крайней мере, на фотоснимке дощечки 16 нет. Где их увидел А. И. Асов — неведомо» (II, 52; 155). Были у Александра Игоревича основания говорить о рунах «Книги Велеса», были.
Но вернёмся к мнению Л. П. Жуковской. Отсутствие «юсов» в велесовице почему-то обозначается ею как признак, указывающий на поддельность «Книги Велеса». Право, совершенно непонятно такое утверждение. Как и ссылка на то, что носовые в этом памятнике обозначаются так же, как гораздо позже они стали обозначаться в польском языке. Учёные считают, что «юсы» были созданы либо Кириллом, либо даже после него. Следовательно, их отсутствие в велесовице — это как раз признак подлинности дощечек, а не наоборот. Что же до обозначения носовых звуков двумя буквами (как в более позднем польском письме), то здесь, как представляется, имеет место простое совпадение, порождённое неприспособленностью велесовицы и латиницы к передаче звуковых особенностей славянского языка.
В общем, критика Л. П. Жуковской «Велесовой книги», базирующаяся на рассмотрении алфавита памятника, довольно мягкая и категорических выводов не содержит. Куда как более категоричен современный исследователь Д. М. Дудко: «…Есть у велесовицы и явно поздние черты. «Н» с прямой (а не косой) перекладиной, знак»
(соединение «о» и «у») для передачи «ъ», «ь», «ы», как
большинство начертаний «в», «I», «к», «о», «х», «ц» — всё это свойственно киевской скорописи 1640—1660х гг. Такое сочетание древних черт с поздними говорит о том, что памятник IX века переписывали в XVII в. или подделывали в XX столетии» (II, 28; 222).
Вопрос о «н» с прямой перекладиной очень интересен. Такая ли уж поздняя черта — эта прямая перекладина. Если обратиться к подборке начертаний кириллических букв в русских рукописях XI века, произведённой Л. В. Черепниным, то можно заметить любопытную деталь: в некоторых вариантах начертания наклон поперечной перекладины в букве «н» едва различим. Создаётся впечатление, что для
