течет твоя кровь.
– Милая, – мужчина поцеловал женщину в губы, – я готов сделать все, чтобы ты была счастлива, но в этом вопросе буду категоричен. Я надеюсь, ты уважаешь мою позицию. Мне не нужен ребенок от посторонней женщины.
Лина расстроилась и замолчала, однако настаивать на своем не стала – мнение любимого было для нее законом. Но пустоту, образовавшуюся в душе, ей просто необходимо было чем-то заполнить.
Решение пришло оттуда, откуда женщина его не ждала, – одна из учениц натолкнула ее на мысль заняться изучением Каббалы. Внезапно перед Линой открылся новый мир. Она узнала, что Каббала, в переводе с иврита означающая «получение, принятие, предание», претендует на тайное знание. Сейчас женщина занялась осмыслением своей жизни в рамках роли и целей Творца, природы человека, она искала смысл существования людей на земле и пыталась найти свою нишу в сложной человеческой паутине связей, отношений, поступков, причин и следствий. Каббала вернула ей смысл жизни, стала источником мудрости, терпения и смирения, открыла, что страдания, данные человеку свыше, являются уроками, которые необходимо выучить, чтобы достичь той цели, ради которой он и появился на этот свет, а для этого надо не слепо принимать их, а уметь чувствовать их душой и телом.
Каббала изменила женщину – в ее глазах появился свет, в душе – гармония, в лице – спокойствие и уверенная осознанность правильности происходящего. Петр, бесконечно любящий свою супругу, сначала сердцем, а потом и глазами увидел и почувствовал произошедшие перемены. Ему было важно все, что касается Лины, поэтому он попытался заглянуть в душу самого родного в этой жизни человечка.
– Принцесса, – Петр лег рядом с женой и поцеловал ее ладошку, – скажи мне, что у тебя происходит в жизни.
– Петенька, – Лина рассмеялась и прижалась к любимому плечу, – я просто счастлива от того, что я живу. Я рада, что в моей жизни все сложилось так, как сложилось, что я прошла свой путь...
– Любовь моя, я не понимаю, о чем ты...
– Вот послушай. – Женщина легко поднялась с постели и взяла книгу, которая лежала на прикроватной тумбочке. – «Каждый мечтает изменить мир, но никто не ставит целью изменить самого себя». Это слова Льва Толстого. И они не так просты, как кажется на первый взгляд. «В этой жизни необходимо, чтобы мы успели реализовать четыре основные черты: быть причиной, быть творцом, владеть ситуацией, делиться с другими...»
Лина продолжала читать мужу то, что считала очень важным, и ее слова проникали в душу Пети. Все сказанное попадало не в голову, а в сердце, словно женщина играла чудесную мелодию на невидимых струнах его сущности, он слушал любимую не ушами, а всем своим нутром, он понимал, что она ведет его той дорогой, на которой он должен был оказаться. Так Петр открыл для себя Каббалу – теперь огромная земная любовь мужчины и женщины подкреплялась большой духовной близостью.
Глава 25
Раде исполнилось двадцать пять лет. Как и все израильские девушки, она два года отслужила в армии, а потом поступила в университет в Тель-Авиве и стала изучать лингвистику – молодой женщине передалась любовь родителей к языкам, к слову, к тексту. Несмотря на то что Рада уехала из отцовского дома и стала жить самостоятельно, в ней ничего не поменялось – она все так же поглощала сладости в огромных количествах, была некрасива, замкнута и держалась особняком ото всех. Ей не хотелось ни подружек, ни молодого человека, она словно застыла в своем детском страхе и боялась сделать шаг из того круга, в котором оказалась по вине родителей.
Лина хотела хоть как-то расшевелить дочь, поэтому подарила ей совместную поездку в Париж. Она решила показать девушке другой мир, в котором есть место любви, романтике, красоте, женственности, хотела сблизиться с Радой и заглянуть в ее искалеченную душу, чтобы помочь ощутить ту полноту жизни, которую ощущает она. Но ни прогулки по Сене, ни Нотр-Дам, ни Сорбонна не радовали именинницу – она была угрюмо-печальна все путешествие. Лина расстраивалась, что так и не смогла пробиться к своей девочке, однако она была не права – толстая стена отчуждения дала трещину.
Мать и дочь сидели в Люксембургском саду, блаженно вытянув ноги, и с интересом смотрели на проходящих мимо людей. Совершенно неожиданно Рада заговорила:
– Мама, я вижу, что тебе больно смотреть на меня. И я знаю, что ты винишь себя в том, какая я стала...
– Радочка, девочка моя! – Лина подняла глаза на дочь и не знала, что ей сказать. Безусловно, дочь была права, и разубеждать ее в этом было бы просто нечестно, однако согласиться с ее словами значило ранить и без того раненую девушку еще сильнее.
– Мама, подожди, дай мне договорить. – Рада предупреждающе подняла руку. – Я слишком долго молчала, но теперь понимаю, что могу довериться тебе. Я такая, какая я есть. Возможно, если бы я приложила усилия, я бы могла измениться и стать другой. Но вопрос в том, нужно ли мне это? Я долго размышляла над своей дальнейшей жизнью и...
– Что, доченька? – Женщина была счастлива от того, что ее девочка наконец пошла на контакт, так необходимый им обеим.
– Мне нужны деньги, – озвучила Рада следующую мысль, не закончив первую. – Я, конечно, могу попросить у отца, но он начнет задавать лишние вопросы, отвечать на которые я не хочу. Он не поймет меня. Хотя и ты тоже, возможно, не поймешь. Но ты женщина, поэтому надежда есть.
– Милая, я дам тебе деньги. – Лина сразу начала обдумывать, как и сколько она может дать Раде. – Но я все равно задам тебе вопрос, которого ты так боишься.
– Мама, я не боюсь вопроса, я боюсь непонимания с вашей с папой стороны.
– Крошка моя, я могу на самом деле не понять тебя, но это будет моя личная проблема. Все остальное – лишь твоя жизнь, и только тебе принимать решения и отвечать за свои поступки. Просто я хочу понять тебя.
– Я хочу искусственное оплодотворение, мама, – Рада наконец произнесла то, о чем думала уже несколько лет.
– Любимая, – Лина замолчала. Она понимала, что решение нужно принимать прямо сейчас, иначе дочь снова закроется. – Считай, что деньги у тебя уже есть. Я все оплачу и готова сопровождать тебя к врачу, и быть рядом во время процедуры. Просто я хотела бы уточнить, уверена ли ты в правильности поступка? Возможно, через некоторое время ты встретишь человека, от которого родишь желанного малыша естественным способом.
– Мама, тут дело в другом. – Рада была счастлива впервые говорить с кем-то начистоту, без страха, как ее слова скажутся на человеке. Она поняла, что готова раскрыть душу перед этой женщиной, которая когда-то разбила их с отцом жизнь. – Мне неприятна даже мысль о том, что у меня могут быть отношения с мужчинами. Я видела страдания папы, видела его слабость перед миром из-за твоего ухода. Я видела твой поступок. Я не сужу тебя, я сейчас вдруг поняла, что ты не могла поступить иначе. Ни одна женщина не откажется от своей дочери из-за блажи. Ты действительно любишь Петра и готова была ждать его, следовать за ним в другую страну. Я понимаю, что твои чувства к этому мужчине – это тоже слабость. Я не хочу такой жизни, я не хочу больше быть слабой и бояться завтрашнего дня. Я не хочу, чтобы какой-то посторонний человек разбил мою жизнь. Но я хочу детей, я хочу поделиться своей любовью с кем-то. Хочу, чтобы я не напрасно появилась на этот свет. И я твердо уверена в том, что поступаю правильно.
У Лины текли слезы по щекам, когда она слушала рассуждения своей дочери. «Она носила эту боль в себе столько лет, – в отчаянии думала женщина. – Она страдала из-за нас. Я сделаю все для того, чтобы мой ребенок был счастлив, даже если она выбрала для себя именно этот путь».
– Дочка, ты можешь на меня рассчитывать, – сказала женщина и прижала к себе свою девочку. Рада тоже обняла мать, и это были первые объятия с тех пор, как Лина покинула общий дом.
Девушка, получив от матери деньги, решила самостоятельно пройти все процедуры. Она по привычке отмахнулась от помощи матери, однако все оказалось не так просто. Врачи, признав ее здоровой, не видели причин для экстракорпорального оплодотворения и предлагали альтернативные варианты, но Рада стояла
