она почувствовала спазмы в желудке.
– Вы здесь, леди Рен? А, вот вы где! Вы так спрятались, что вас почти не видно. – Джордан вошел в сад и остановился перед ней с выражением плохо скрываемой надежды на лице. – Папа привез мне в подарок пони. Настоящего пони, который будет только моим! Темрик сказал, что я могу завтра на нем покататься. Повар сказал, что я должен спросить вашего разрешения дать ему что-нибудь вкусненькое.
Она заставила себя оторваться от горьких размышлений и улыбнулась своему пасынку.
– Как хорошо, что у тебя такой щедрый папа.
Как может кто-то, даже этот ужасный человек, вообразить, что она в состоянии причинить вред мальчику?
– Скажи повару, что я разрешаю тебе взять все, что хочешь, хотя я не знаю, что может сгодиться, кроме пары яблок в тесте.
– Благодарю. – Он быстро поцеловал ее в щеку и снова убежал на кухню.
Она вздохнула, поднялась со скамейки и медленно пошла к дому. Как можно быть послушной женой этому ненавистному человеку? И какую следующую гадость теперь от него ждать? Скорее всего, он разрушит все то, что она построила, – просто потому, что это в его власти.
Внутри слуги веселились, отдыхая в свободные вечерние часы, собаки возились друг с другом, беззаботно носясь по комнате. Это было так несправедливо. В ней снова вспыхнула ярость.
Ровена сделала глубокий вздох. Нет, так нельзя – злость ни к чему хорошему не приведет. Она должна быть спокойной и рассудительной. И, что самое важное, не испытывать неловкости и неудобства. Но для того, чтобы скинуть свой пышный наряд, ей придется удалиться в их спальню, а она еще не была готова к новой встрече с мужем.
Ровена остановилась в нерешительности. Однако все же следует освободиться от этого тяжелого наряда. Ровена распорядилась установить для мужа ванну в отдельной комнате наверху. Поэтому не было никаких причин, по которым он мог бы сейчас находиться в их спальне.
Женщина поднялась по лестнице и осторожно заглянула внутрь комнаты. Она была пуста. Ровена грустным взглядом обвела спальню. Что, если она ночует здесь в последний раз? Как легко привыкнуть к роскоши, и как сильно ей будет всего этого не хватать. Она быстро проскользнула в комнату.
– И ты позволила ей? – Ровена застыла на месте, когда эти слова вдруг громыхнули в тишине. – Есть ли в замке хоть кто-нибудь, кто может сказать нет моей жене? – Рэннольф разговаривал с кем-то в соседней комнате. Она обернулась и увидела приоткрытую дверь.
– Кто я такая, чтобы ей перечить?
Ровена услышала голос Алэис:
– Она забрала у меня Джордана. Если бы мальчик не встал на мою защиту, она вообще отослала бы меня из замка. Я не могу с ним свободно общаться, не могу сказать ничего против того, что она ему говорит. Она считает, что я плохо влияю на мальчика. Я только и слышу от него: «Леди сказала мне то, леди сказала мне это». – Голос няньки звучал все громче и громче. Ровена поспешно сняла серебряную цепь и убрала ее в ларец, продолжая подслушивать их разговор. Она, конечно, должна была закрыть дверь, но этим бы выдала свое присутствие. И потом, через секунду ее здесь уже не будет. Она сняла с головы накидку, распустила волосы, намереваясь снова заплести их, когда переоденется.
– Вы говорите, что я должна была ее остановить? – продолжала Алэис. – Я всего лишь простая служанка, по крайней мере, так сказала мне она. Вы думаете, я шучу, когда говорю, что она меня выгнала бы? Это ведь она прогнала вашего виночерпия – выкинула его на улицу, без единого пенса в кармане.
– Что она сделала?
Его бурная реакция удивила Ровену, но потом она вспомнила, что муж не был свидетелем пьяных загулов слуги. Он бы наверняка с ней согласился. Она уселась на стул, выскользнула из чулок и скинула туфли.
– Да-да, – продолжала нянька, получая истинное удовольствие от своего рассказа, после того, как поняла, что ее причитания воспринимаются благосклонно. – Она сказала, что он выпивает лучшее вино и подает на стол разбавленное, но кто скажет наверняка, ведь мы, слуги, пьем только пиво и эль.
– Но этот человек провел здесь всю свою жизнь. Куда он пошел?
Ровена сняла праздничное платье и, аккуратно сложив, убрала его. Оставшись в одной тонкой льняной сорочке, она потянулась к своему повседневному платью, висевшему на вешалке за кроватью.
– Я не знаю. Но вам также следовало бы знать, что это было ее рук дело, когда с мастером Хьюго случился странный припадок и он скончался. И еще она поместила леди Мэв в монастырь.
– Что она сделала с Мэв? – задохнулся от негодования Рэннольф. – Все! С меня хватит! – закричал он. – Пусть кто-нибудь найдет мою жену и приведет ее ко мне!
Скрипнул стул, и шаги приблизились к двери. Он собирается войти в спальню! Если Рэннольф ее обнаружит, то решит, что она специально подслушивала их разговор. В панике Ровена бросила платье. Времени на переодевание уже не было, а в таком виде бежать она не могла. Женщина, скользнула в постель и спряталась за пологом кровати.
В спальню стремительно вошел ее муж. На нем были халат, распахнутый на широкой груди, и штаны, влажно прилипавшие к его мощным бедрам. Темные волосы мокрыми прядями обрамляли его лицо. При виде зловещего выражения его лица Ровена еще глубже забилась в тень. Судя по всему, он был не в том настроении, чтобы выслушивать какие-либо объяснения.
Он схватил чашу, стоявшую на подносе, и поднес к губам. Обнаружив, что чаша пуста, он взял кувшин и перевернул его вверх дном. Вина не осталось ни капли.
– Черт, – прорычал он и швырнул кувшин об стену. Кувшин ударился об украшенную вышивкой драпировку и рассыпался осколками по ковру.
У нее перехватило дыхание. Не успела она опомниться, как Рэннольф подскочил к кровати и схватил ее за плечи.
