Волна небывалого, животного удовольствия охватила ее с головы до ног, когда она почувствовала этот легкий укус. И в этот момент, в свете яркой вспышки желания, Сейбл поняла, что значит
Кейн прикусил кончик ее уха, лаская кожу своим дыханием, и, охваченная паникой, она поняла, что уже никогда не будет такой, как прежде, она преобразилась под ласками этого опытного в любви мужчины.
Когда он поднял ее на руки, Сейбл не сопротивлялась. Уткнувшись лицом в его шею и вдыхая его запах, она погрузилась в странное ощущение необычайной защищенности.
Он сжал ее крепче, когда опустился вместе с ней на огромный кожаный диван. Это проявление силы пробудило в ней слабый всплеск разума, но он тут же погас, когда Кейн приподнял ее голову за подбородок. Утонув в бездонной глубине его глаз, Сейбл почувствовала, как дрогнуло ее сердце, когда палец его скользнул под ее топ.
Казалось, каждая клеточка ее тела затрепетала, лишь только она почувствовала, что палец его проник еще дальше. Когда он поднял ее на руки – или, возможно, садился с ней на диван, она не могла припомнить, – топ ее задрался вверх, и другая его рука лежала теперь на ее обнаженной коже – теплая, сильная и властная.
Кейн снова поцеловал ее и погладил верхнюю часть ее груди, и с каждым его медленным нежным прикосновением в теле ее разгорался огонь. Сейбл хотела подавить в себе порыв прижаться к нему, но не смогла. Его реакция была мгновенной: он плотнее усадил ее к себе на колени, свободной рукой проник под ее топ и сжал другую, жаждущую ласки грудь.
– Мы можем растянуть эту хорошенькую кофточку. Может быть, ты снимешь ее?
Он ждал ее ответа, предоставляя ей выбор. Согласится ли она? Ее завораживающие темные глаза были спрятаны за длинными ресницами, щеки раскраснелись, губы чувственно припухли. Однако Кейну вовсе не хотелось слышать потом никаких обвинений в насильственном соблазнении. Сейбл была безумно сексуальной, но он совершенно не мог на нее положиться. Так пусть она дает свое согласие для каждого последующего шага!
Его тело изнывало от томительного желания. Черт, он так хочет эту женщину!
– Сейбл? – снова спросил он, так как она продолжала молчать.
Подняв ресницы, Сейбл улыбнулась.
– Эти топы и должны хорошо тянуться, – произнесла она приглушенным, завораживающим голосом.
«Умно, – подумал он, – ни да ни нет».
Парадоксально, но ее проворный ум еще больше разжег его желание. Но он не собирался отступать.
– Ответь мне прямо, Сейбл.
Белые зубки прикусили нежную нижнюю губу. Краска вспыхнула на изумительно красивых скулах.
– Скорее всего, да, – прошептала она.
«И это, – решил Кейн, – был честный ответ».
Он подавил в себе очередной прилив желания. Но когда она хотела уткнуться лицом в его плечо, приказал:
– Сядь прямо.
Сейбл медленно повиновалась, и каждый нерв его завибрировал, когда через голову она стянула с себя топ.
Кейн едва сдержал восхищенный вскрик и дикое желание сжать ее в руках. Боже, он совсем не хотел оставлять синяки на этой шелковистой коже! Но может быть, она не была такой уж неискушенной, какой могла показаться из-за своего стыдливого румянца?
Новый прилив жара охватил Сейбл, когда она почувствовала на себе его долгий пристальный взгляд. Огонь стал разгораться в ее крови – медленный, томительный, возбуждающий.
– Ты прекрасна, – тихо сказал Кейн.
Слабая улыбка искривила ее губы. Дерек часто говорил ей такие же слова, но они были ложью. И она невольно лгала ему, когда говорила, что любит его. Лишь одиночество толкнуло ее в его постель, а также детская жажда любви и защиты.
Больше она не совершит подобной ошибки.
По крайней мере, Кейн не притворялся и не давал ей ложных обещаний. Он не любил ее, но страсть его была настоящей, а ей она была так нужна…
Сейбл охватило сладостное предвкушение, и она отбросила в сторону свои опасения и страхи.
– А почему бы тебе тоже не снять футболку? – срывающимся голосом прошептала она.
Глаза его блеснули, он отпустил ее и откинулся на спину, широко расставив руки.
– Сними ее сама! – предложил Кейн.
Пальцы ее дрожали, когда она взялась за край футболки и потянула ее вверх. Избегая его взгляда, Сейбл не отрываясь смотрела на обнажившуюся загорелую кожу. Он поднял руки, нагнув свою черноволосую голову, и она рывком сняла футболку и бросила ее на пол, рядом со своим топом.
А затем застыла, охваченная вихрем смятенных чувств, не зная, что ей делать дальше.
В груди его заклокотал тихий смех. Наверное, он почувствовал ее замешательство, потому что взял ее руку и прижал к себе.
– Что ты чувствуешь?
Что-то мощное билось в ее ладонь.
– Твою жизнь, – едва слышно произнесла она, снова запылав оттого, что именно она стала причиной его возбуждения.
Склонившись, она поцеловала его обнаженную грудь – то место, где стучало его сердце, – и почувствовала вкус его кожи: соленый, немного мускусный, изумительный.
Она вскрикнула, когда с нее был снят бюстгальтер и отброшен в сторону. Кейн, приподняв ее, поцеловал в ложбинку между грудей, и она почувствовала, как бешено забилось ее сердце.
– А я ощущаю
Кейн опустил ее и склонился к ее груди.
Сейбл перестала дышать, закрыв глаза, когда он нежно обхватил губами ее сосок. Пальцы ее беспомощно скользили по его горячей коже, и неприкрытое желание пульсировало в ней.
– Кейн, – прошептала она, с трудом шевеля губами.
Он поднял голову.
– Да?..
Всего одно ее слово – и он прекратит.
«Нет, – оцепенело подумала она, – уже поздно». Их глаза встретились. Ее – темные и вопросительные и его – полуприкрытые, неистово требовательные.
Сейбл отчаянно пыталась призвать на помощь остатки разума, но вдруг ее охватило небывалое безрассудство.
Только сегодня – и все…
Он смотрел на нее долго, буквально доводя ее до кипения, а затем приник к ее губам долгим и нежным поцелуем, который превратился в страстный и яростный, когда он стал расстегивать ее джинсы и стягивать их. И наконец, Сейбл осталась в одних узеньких трусиках. Безмолвно подставив ему свои призывно приоткрытые губы, она задрожала, почувствовав, как пальцы его ласкают ее обнаженную кожу. Он поцеловал другую ее грудь, и сладостное ощущение охватило ее в предчувствии еще большего блаженства.
Но он, прекратив свои ласки, шепнул ей в ухо:
– Теперь твоя очередь, Сейбл.
Она беспомощно взглянула на него.
Странная улыбка искривила его губы. Он взял ее голову и склонил к застежке своих джинсов. Краска хлынула на ее лицо, когда она запуталась с «молнией», желая расстегнуть ее как можно быстрее. Кейн ждал, пока она трудилась с застежкой, потом запустил пальцы в ее волосы, развязал конский хвост, и длинные локоны рассыпались по ее плечам.
– Как шелк, – сказал он, и голос его был глубоким и низким.
