Оглядываясь назад, Эмма вздрагивала от ужаса, вспоминая, как жестоко воевала с той женщиной, считая ее жадной и беспринципной. Зачем она вторглась в их с отцом жизнь? Гнев и досада только подогревали ее решительность. Ей было наплевать, что отец по-настоящему любил свою подружку. Их обоих надо наказать за их любовь. Ведь именно из-за этой связи ее мать зачахла и умерла.
И наказание не преминуло постичь их. Отец вскоре отослал свою любовницу и — совершенно обманутый притворством Эммы — посвятил себя дочери, пока она не «выздоровела». Год назад он скончался от сердечного приступа. Иногда, бессонными ночами, Эмма размышляла: прожил бы отец дольше, если бы она не взялась отомстить ему за его предательство матери?
— Превращение в сорванца — вполне закономерный процесс для той, что похожа на Белоснежку. Я лазала по самым высоким деревьям, ездила верхом на самых норовистых лошадях, ломала руки, бесконечно обдирала коленки и без конца себе что-нибудь доказывала.
— И юность, должно быть, стала ударом для вас, — заметил он.
Эмма могла бы поспорить, что у Кейна никогда не было проблем в детском возрасте — до тех пор, пока не появились женщины и не стали липнуть к нему. Это не поддающееся объяснению качество, называемое индивидуальностью, проявилось у него, судя по всему, с того момента, когда он впервые улыбнулся в своей колыбельке. Именно это качество выделяло его среди всех. Конечно, не последнюю роль играло и то, что Кейн Тэлбот унаследовал приличное состояние. Люди уважают силу и влияние.
Но когда эта последняя подленькая мысль неожиданно возникла в мозгу, Эмма отбросила ее. Кем бы он ни родился, он все равно бы обладал властью и мужеством! Это ему было дано от природы.
Кейн притормозил и повернул к воротам дома миссис Ферт.
— В доме лают собаки, — заметил он.
— Бейб никогда раньше не лаяла — до тех пор, пока не появился Лаки. Она переняла его повадки!
— А кто в стае лидер? Она?
— Ну, она главнее его, — ответила Эмма, расслабляясь. — А я главнее их обоих, хотя мне постоянно приходится им об этом напоминать. Лаки уверен, что мы, женщины, нуждаемся в защите, а Бейб думает, что я ничтожная юная выскочка, которую следует саму учить хорошим манерам. Я выйду здесь, и тогда нам не придется открывать и закрывать ворота.
— Хорошо, — кивнул он. — Я внесу в дом ваши покупки.
Эмма тихо вздохнула и вышла из машины.
— Я выпущу собак, — сказала она и быстро зашагала по дорожке к черному ходу.
Обе собаки бросились ей навстречу. Бейб осталась стоять возле Эммы, а Лаки с лаем кинулся к машине.
— Сидеть! — произнес Кейн голосом, в котором не слышалось страха, а только желание встретить повиновение.
Лаки замедлил бег и остановился, затем, услышав команду во второй раз, послушно сел. Слегка ошарашенный, он уставился на Кейна, который выжидал момент, чтобы утвердить свое превосходство, а затем протянул щенку руку. Лаки попытался встать, но ему опять сурово приказали сесть, и он мгновенно повиновался. Щенок обнюхал длинные пальцы Кейна с интересом и уважением, затем взглянул ему прямо в лицо.
— Держись подальше от моих овец! — строго приказал Кейн. — Молодец!
Он произнес это слово, и Лаки вскочил, забегал вокруг машины, нетерпеливо обнюхивая землю, прилаживаясь, где бы задрать лапу, но, услышав сразу от Эммы и Кейна строгое «нет», отпрянул.
— Две няньки, — проговорил Кейн с насмешливой улыбкой. — У собаки может развиться комплекс.
Внезапный жар, вспыхнувший в сердце Эммы, ошеломил ее. Чутье подсказывало, что Кейн Тэлбот не самое лучшее лекарство для неопытной женщины. У них с Кейном нет ничего общего. И к тому же он был уже почти помолвлен.
К счастью, он настолько старше ее — на десять лет или больше, предположила Эмма, — что вряд ли воспринимает ее как взрослую. Всего лишь навсего внимательный сосед!
— Послушайте, я донесу один пакет сама, — сказала Эмма, когда увидела, что он собрался тащить все три.
— Они не тяжелые.
Стиснув зубы, Эмма пошла за ним и поднялась на две ступеньки кирпичного крыльца. Она не сообразила, что он отступил назад, пропуская ее вперед, и налетела на него с разбегу.
— Ох, — пробормотала она, отскочив назад, ощутив его железные мускулы и тонкий запах — не мыла или лосьона для бритья, а самого Кейна Тэлбота.
— Извините, — спокойно сказал он.
Эмма мельком взглянула на него и, входя в дом, пробормотала:
— Я сама виновата.
Показывая ему дорогу на кухню, она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться.
— Положите их, пожалуйста, — сказала Эмма, указав на гладкую серую деревянную скамейку.
Он так и сделал, метнув на нее озорной взгляд из-под черных прямых ресниц.
— Хотите выпить чашечку кофе или чая? — спросила она на всякий случай.
— Нет, благодарю, мне нужно идти, — ответил он. Слова, произнесенные быстро, холодным тоном, прозвучали категорическим отказом.
Нахмурив брови, Эмма наблюдала, как большая машина отъехала от ворот, а затем свернула на проезжую дорогу, ведущую к дому Кейна. Он был так дружелюбен. А потом как-то сразу, как будто Эмма оскорбила его, весь закрылся непроницаемой броней.
— Может, он подумал, что я флиртую с ним? — обратилась она к собакам, которые с интересом поглядывали на пакеты с продуктами. — Ну что ж, он ошибался! Мужчины с таким опасным взглядом, властным лицом и переменчивым настроением не для меня. Даже если они и не были бы помолвлены с австралийками из хороших семей! Эй, потерпите немного, я приготовлю вам сегодня галеты из костной муки, но сначала пойду и прополю цветы — надо пользоваться хорошей погодой.
Бейб нашла себе укромное местечко на кирпичной террасе и собралась поспать, а Лаки тем временем исследовал множество пленительных запахов на земле, в саду, прежде чем устроиться рядом с хозяйкой. Вырывая сорняки, которые так и полезли от теплого дуновения весны, Эмма подумала, что теперь ее отдых явно станет другим. Появление на сцене Кейна автоматически изменило ситуацию, и Эмме предстоит вступить в полную опасностей неизведанную область.
Через час кропотливой работы Эмма с восхищением созерцала клумбу с анютиными глазками и высокими колокольчиками, очищенную от сорняков.
Когда она уже мыла руки, раздался телефонный звонок. Так и не найдя полотенца, Эмма влетела на кухню.
— Да? — спросила она, запыхавшись.
— Вы были в саду?
Даже голос этого человека производил неизгладимое впечатление. Глубокий и ровный, довольно резкий в среднем регистре, этот голос словно гладил ее.
— Я мыла руки, — сказала она, пытаясь говорить бодрым, оживленным голосом. — Потому что полола грядки.
— Я думал, что для таких дел у миссис Ферт есть помощница, Фрэн Партридж.
— Да, но миссис Партридж уехала сегодня утром, да и к тому же мне нравится прополка.
Фрэн Партридж была матерью-одиночкой. Вот источник информации о местных жителях, сразу решила Эмма, лишь увидев ее.
— А куда уехала Фрэн?
Как она догадалась, что Кейн нахмурился, задав ей такой вопрос?
Что-то в его голосе говорило, что у него сейчас именно такое выражение лица. Смутно осознавая, что его-то это вообще никак не должно касаться, Эмма все же ответила:
— Сейчас школьные каникулы, и они с сыном уехали в какое-то путешествие.
— Ах да, конечно! Я совсем забыл. — Он немного помолчал, очевидно думая о Дейви Партридже,
