Слэйд взглянул на Элли и, глотнув виски, поставил бокал на стол.
— Я имею в виду кровное родство.
— На Валану, — тихо сказала Элли, — ребенок может жить у чужих людей и считать своими родственниками как приемную, так и родную семью.
— В Новой Зеландии у племени майори такие же обычаи. Однако Мэриан выросла в Англии, — заметил Слэйд. — Там все совсем иначе.
— Я знаю, — ответила Элли.
— Ты воспитывалась приемными родителями?
— Нет, — резко произнесла девушка. Потом, чтобы как-то сгладить впечатление, добавила уже мягче: — Я проводила много времени с семьей, которая жила по соседству.
— Ах, да… в доме безнадежно влюбленного Тамы…
Элли проигнорировала этот намек, и Слэйду стало немного стыдно за то, что он сказал.
— У Мэриан есть все основания, чтобы ненавидеть мою мать. Вряд ли она захочет поддерживать со мной какие-то отношения.
Слэйд пожал плечами.
— Теперь она располагает информацией, которая доказывает, что ты — ее племянница. Ты очень похожа на ее отца.
Возможно, Элли и ожидала другого ответа, но это все, что Слэйд мог — или хотел сказать ей сегодня. Он внимательно наблюдал за тем, как девушка снова взяла чашку и поднесла ее к своим пухлым губам. Ее милое лицо, изысканно очерченные широкие скулы вызывали в нем доселе незнакомое чувство.
Даже сейчас, когда Элли была подавлена и смущена, блеск ее чувственных золотистых глаз проникал ему прямо в душу.
— Извини, — девушка поднялась и подошла к окну.
Слэйд последовал за ней. В эту минуту он вдруг подумал о том, насколько сильно страдал отец Элли, когда влюбился в ее мать, и как трудно ему было справиться со своей страстью.
Он нежно взял девушку за плечи и повернул к себе.
— Возможно, у тебя после этого разболится голова, — сказал Слэйд, глядя в ее миндалевидные глаза, — но я где-то читал, что слезы — лучший способ справиться со стрессом.
— Крич-чать и руг-гаться еще лучше, — заикаясь, произнесла Элли и разрыдалась.
Она чувствовала себя одинокой всю жизнь, но только сейчас осознала, что порочная любовь родителей сделала ее изгоем. Когда она жила на Валану, у нее были друзья и освященные веками ритуалы. Там все было проще. Сейчас она впервые осталась лицом к лицу со своим одиночеством.
Слэйд крепко прижимал Элли к себе. Она чувствовала, как бьется его сердце. Тепло его сильного тела согревало ее и давало надежду. Он даже вложил ей в руку носовой платок, будто она была маленькой девочкой. Этот простой жест вызвал у нее очередной приступ отчаянных рыданий.
…Через некоторое время Элли взяла себя в руки, высморкалась, вытерла слезы и отошла от Слэйда. Ей не хотелось, чтобы он видел ее смущение.
— Теперь тебе лучше? — спросил мужчина.
Его тон был сухим и бесстрастным, и Элли растерялась еще больше. Она подумала, что он, наверное, не знает, как от нее отделаться.
— Сейчас еще трудно сказать, но, по крайней мере, я избавилась от этой чудовищной тяжести.
— Пойди умойся, а я пока налью тебе бренди, — предложил Слэйд.
— Не нужно, спасибо, — ответила Элли.
В ванной комнате она с ужасом увидела в зеркале свое заплаканное лицо.
Холодая вода и немного губной помады слегка исправили положение, но для того, чтобы снова войти в элегантную гостиную этого чужого богатого дома, Элли понадобилось собрать все свое мужество.
— Бренди, — загадочно улыбаясь, Слэйд протянул ей бокал. — Выпей, и пойдем гулять.
Девушка удивленно посмотрела на него.
— Гулять?
— Я знаю, тебе не нравится эта идея, но прогулка поможет тебе успокоиться.
Поморщившись, Элли выпила пару глотков бренди.
— Хорошо, — решительно кивнула она, — пойдем гулять.
…Слэйд остановил машину у подножия одного из многочисленных вулканов. Они начали подниматься по крутому, покрытому козьими тропами и траншеями склону. Эти траншеи когда-то служили убежищем для местного племени майори. В них аборигены укрывались от своих врагов.
Элли казалось, что в ее самочувствии ничего не изменилось, но на полпути ей стало трудно дышать, и мозг сосредоточился исключительно на том, чтобы как можно скорее добраться до вершины. Гордость не позволяла ей даже подумать об отдыхе.
Длинные сильные ноги Слэйда легко преодолевали пространство. Поднявшись на вершину вулкана, он остановился и внимательно посмотрел на Элли.
Она знала, как выглядит: запыхавшаяся, с покрытым красными пятнами лицом. Но один только взгляд его зеленых глаз вызвал такой выброс адреналина в ее кровь, что усталость испарилась, словно ее и не было.
— Как красив отсюда Окленд, — сказал Слэйд.
Скрытый густыми кронами деревьев город располагался между двумя гаванями. Тут и там темнели многочисленные холмы. Заходящее солнце окрасило в розовый цвет разбросанные в море острова.
Все очень просто, подумала Элли, меня влечет к Слэйду. Отчаянно… Это чувство возникло в каких-то потаенных уголках моего существа, о которых я раньше даже не подозревала.
Девушка испугалась. Горячая сладкая волна желания казалась огромной и всепоглощающей, как океан, свирепой и разрушительной, как ураган, и такой же манящей, как сочная мякоть манго в жаркий день.
Открыв в себе это чувство, Элли вдруг подумала о том, что ее родители, должно быть, чувствовали то же самое и именно это заставило их предать Мэриан.
— Элисон…
— Не называй меня так, — вздрогнув, сказала девушка. — Взрослая я или нет — неважно, предпочитаю остаться Элли. Я так решила.
— Не могу тебя упрекать за это.
— Если все, что сказала Мэриан, правда…
— Правда, — убежденно произнес Слэйд, и Элли не могла ему не поверить. — Я никогда не слышал, чтобы она лгала.
— В таком случае мои родители были последними мерзавцами. Я не хочу иметь с ними ничего общего, даже имени.
— Правда многолика. На Валану к твоему отцу относились с огромным уважением. Я понятия не имею, какой была твоя мать, но часть ее есть в тебе. И я предполагаю, ты все-таки любишь своего отца.
— Не знаю, — задумчиво ответила Элли. — Я принимала его таким, каким он был. Он не отталкивал меня и учил отличать добро от зла.
— Мужчины часто теряют голову из-за любви. Твой отец не первый и не последний, — цинично заметил Слэйд.
— Если только это была любовь, — тихо произнесла Элли.
— Что ж, и такое тоже случается нередко. Страсть и похоть — распространенные грехи.
На этот раз в голосе Слэйда слышалась насмешка.
— Ты не хочешь узнать больше о семье своего отца? — спросил мужчина.
— Сейчас — нет, — ответила Элли. — У меня такое чувство, будто меня вываляли в грязи.
— Ты преувеличиваешь. Во всей этой истории ты — единственный чистый человек.
— Я и Мэриан.
— Я раньше уже говорил, что тебе известна только одна версия этой истории — версия Мэриан. Твоя мать наверняка могла бы рассказать тебе еще кое-что. Если поведение твоих родителей вызывает у тебя отвращение, не следуй их примеру.
