Варламов постучал прикладом по крыше машины и жестом приказал им выйти. Молодая женщина медленно вылезла наружу и, с ненавистью поглядывая на Савелия, подняла вверх левую руку, правая висела плетью вдоль плеча. Нехотя вылез и пожилой афганец, придерживая пиджак из тонкой белой ткани левой рукой: видно, его тоже задело. Пряча глаза, он облокотился о машину плечом и тоже поднял одну руку.
— Посмотри машину! — бросил сержант, не выпуская пленников из поля зрения.
Говорков открыл крышку багажника увидел несколько рюкзаков и мешков, набитых различными консервами и хлебом, солью и крупами. Внутри салона ничего не обнаружил. За поясом убитого заметил револьвер, но не стал его трогать. В бардачке нашел толстый бумажник, набитый долларами. Бросив, его назад, повернулся к Варламову.
— Они, сержант, везли тем продовольствие и деньги… Варламов достал рацию:
— Клумба! Клумба! Я Тюльпан! Я Тюльпан! Прием!
— Тюльпан! Тюльпан! Клумба на связи! Прием!
— Повстречал родственников: отправил с почетом… Коробушка навстречу опоздала… Один из троих опоздавших уснул, двое — неважно себя чувствуют… Прием!
— Свидетелей не оставлять!.. — раздался недовольный голос по рации. — Как поняли? Прием!
— Хорошо! Действуем! Вертушки на подходе! До встречи!.. Отбой!
Сунув рацию в рюкзак, Варламов немного помолчал, переглянулся с Савелием, потом посмотрел на злобно поглядывающую афганку, на хмурого старика и крикнул им, показывая на машину:
— Туда, быстро!
Молодая афганка упрямо покачала головой а неожиданно начала плевать в его сторону, выкрикивая что-то на афгани.
— В машину… твою мать! — зарычал Варламов, дергая затвор автомата.
Старик зло усмехнулся и молча полез спиной на заднее сиденье.
Глядя на него, примолкла и женщина, тоже полезла в машину.
Сержант Варламов медленно поднял автомат, не глядя в их сторону, но Савелий неожиданно выпрыгнул и ударил ногой по стволу очередь пробарабанила по скале, выбивая из нее яркие искры.
— Пусть едут! — закричал Савелий с искаженным от злости лицом.
— Ты что, не слышал приказа?
— Пусть едут! — снова прокричал Савелий.
— Хорошо, Савва, хорошо! — Варламов согласно похлопал его по плечу. — Иди к Васо, дружан, я только документы заберу у них…
В этот момент Савелий резко толкнул сержанта в сторону, сам кувыркнулся в другую и в полете выстрелил по машине…
Чуть выждав и не услышав никакого шума, они встали и осторожно подошли к машине.
— А ты говоришь… — устало прошептал сержант, вытирая пот и кровь с ободранного о дорогу лба.
— Падаль! — Савелий пнул по небольшому десантному автомату, выпавшему из рук старика-афганца. — Хотел нам в снизу… — пересохшими губами выдавил он.
Его очередь прошила старику грудь и прошлась по спине женщины.
— Помоги! — бросил Варламов, упираясь руками в багажник машины.
Савелий ухватился за переднюю дверь одной рукой, а другой стал выворачивать руль, направляя машину в пропасть. Скользнув с обрыва, она, подпрыгивая на скалистых выступах, теряя по пути колеса, рухнула в ущелье… Внизу раздался взрыв…
— Видно, не только консервы там были… — покачал головой Савелий.
РАЗБОР
— Эх, сюда бы несколько баночек… — прошептал он.
У двери послышался шум, и Савелий вновь повернулся к выходу: «Они! Наконец-то!.. Жаль, что свободного места маловато… Встать сразу или подождать, когда подойдут?» Решил ждать: какой-никакой, а элемент неожиданности для них будет, что тоже на руку…
Это действительно были «они». Немного, постояв у входа, верно, для того, чтобы глаза свыклись с полутьмой, они направились прямо к проходу Савелия: значит, кто-то рассказал о том, где он спит.
Из-под руки Савелий хорошо видел фигуры пришедших. «Раз, два, три… Четверо! — отметил он. — Хорошо, что не больше!» Четыре месяца Бутырки и рвотный суп «из рыбьих глаз» ослабили его организм: удары, конечно, будут не те. Следовало рассчитывать только на реакцию и бить только по важным, жизненно важным точкам… Савелий несколько раз быстро напряг и расслабил мышцы, проверяя их готовность… Нет, их все-таки пятеро!.. Но пятый остался при выходе, на стреме…
Четверка двигалась медленно, осторожно шагая на носках, стараясь не привлекать внимания. Впереди шел квадратный мужик, за ним Аршин. Оба держали руки в карманах.
«Ножи? Кастеты? С них и нужно начинать, в первую очередь выключать их…» — мысль Савелия работала быстро. С некоторым удовлетворением он отметил, что среди пришедших отсутствуют те, кто был с Аршином в бане, значит, пошла наука на пользу!
Едва непрошеные «гости» остановились у его прохода, Савелий откинул одеяло и быстро вскочил на ноги. Он оказался прав: внезапность настолько ошеломила их, что они растерялись, остолбенели, а это позволило Савелию взять инициативу в свои руки.
— А я уж заждался! — презрительно хмыкнул он.
— Аршин, кто расправился с Митяем? — серьезно, не повышая голоса, спросил Савелий. Он говорил настолько уверенно и спокойно, что можно было подумать — не он находится в окружении противника, а наоборот.
— Не выдавай меня, Аршин, боюсь! — куражась, противно захныкал квадратный мужик с приплюснутым носом, который пересекал небольшой шрам. И сам рассмеялся своей шутке.
Подхватить его смех никто не успел: Савелий резко выбросил правую ногу вверх — влево, нанося удар носком сапога чуть ниже виска «шутника», и сразу, не останавливаясь, выпрыгнул вверх с поворотом на сто восемьдесят градусов, ударив Аршина пяткой левой ноги в живот. Третьего, здоровячка с переломанными ушами, вероятно бывшего борца, вырубил коронным своим ударом: наотмашь, ребром ладони в шею…
Отточенность и профессионализм позволяли ему не следить за теми, кому уже «уделил внимание», сосредоточиваясь на следующем противнике.
Четвертый после сильного удара локтем в шейный позвонок, ткнувшись лицом в спинку кровати, медленно сполз на пол…
Оправившись от удара. Аршин выхватил из кармана нож, раздался характерный металлический щелчок, и в руке блеснуло тонкое лезвие. Замахнуться он не успел. Услышав за спиной чуть заметный шорох, Савелий нанес бандиту страшный удар ногой в челюсть. Прозвучал громкий хруст, и Аршин, взвизгнув от боли, как куль осел на пол…
Схватка продолжалась считанные секунды. Тяжело дыша, Савелий осмотрел «поле боя». Тишина в бараке нарушалась только приглушенными стонами пострадавших. Некоторые зеки проснулись от шума схватки и со страхом поглядывали из-под дрожащих ресниц, делая вид, что спят.
Неожиданно раздался какой-то шум со стороны входа.
— Атас! Менты! — крикнул сверху Кривой. — Ложись!
Савелий тяжело вздохнул, опустился медленно на кровать и обхватил голову руками. Шаги замерли у его прохода.
— Говорок! — услышал он голос Кешки. Кошка сел рядом и положил ему руку на плечо. — Извини, братишка, я, кажется, опоздал… Что они с тобой сделали?.. — начал он, но тут же осекся, рассмотрев лежащих на полу, и присвистнул от удивления. — А мы тебя спасать пришли…
КОРОЛЬ
Савелий оторвал руки от лица и огляделся: рядом стоял плотный мужчина лет шестидесяти с короткими, почти седыми волосами, держа в руке черную пушистую шапку. Темные глаза и нос с горбинкой выдавали в нем уроженца Кавказа. Милюстиновая телогрейка была расстегнута, словно специально показывая, что подшита белым мехом. На шее — яркий мохеровый шарф, из карманов телогрейки торчали кожаные перчатки с загнутыми краями белоснежного меха, хромовые сапоги, начищенные до зеркального блеска, были явно индивидуального пошива.
