— Оторвались? — открыв глаза, прошептал он.
— Вроде, — ответил Савелий, взглянув в зеркальце заднего вида.
— В таком случае, слушай внимательно и запоминай я могу… в любой… — Он с трудом дышал, делая паузы, чтобы передохнуть, и вновь начал говорить — В любой момент… могу… отключиться… ты должен… избавиться от… меня…
— Не понял?! — нахмурился Савелий.
— Не перебивай, сержант! На мне убийство, не забывай! — Он был прав: в этом отношении не спасет и дискета. — Теперь дальше не попадись ментам, и там могут прикончить! Видишь, какие силы под… клю чают… — говорить ему становилось все труднее и труднее, он закрыл глаза и, казалось, говорил уже в бреду. — Они на все пойдут… видно, дискета… много значат… для… них. Тебе нужно… добра… ться … до… Внимательно смотрящий на него Савелий не заметил небольшую трещину на асфальте, и машину сильно тряхнуло, капитан вскрикнул и оборвал себя на полуслове, потеряв сознание.
— Тьфу, твою мать! — выругался Савелий. — Ничего, Андрюша, ничего. В Афгане ты еще не такое выдерживал. Главное, побыстрее добраться до врача.
Четвертый раздраженно ходил по своему кабинету. Он только что получил сообщение от Восьмого, и это сообщение настолько разозлило его, что впервые он потерял контроль над собой:
— Вы что там, в куклы играете? Лучшие боевики базы! Не можете справиться с двумя вояками, один из которых ранен, другой едва не пенсионер, а третий… — он вдруг оборвал свой крик, сделал не большую паузу, успокаиваясь, потом добавил, уже совершенно спокойно: — Выйдут на телефон — пеняйте на себя! — Он бросил рацию на стол и начал ходить из угла в угол.
Пряча улыбку. Психолог молча наблюдал за ним. Неожиданно зазвонил телефон, который использовался в крайних случаях: его номер знали только двое. Один находился за границей и пока, слава Богу, ни разу не звонил, другой работал на Старой площади в Москве.
Интересно, кто сейчас звонит? Четвертый неохотно взял трубку:
— Четвертый слушает! — он старался говорить уверенно.
— А здесь слушает Третий, — несколько ехидно прозвучал бархатистый голос, но, может, это просто показалось Четвертому. — До меня дошли слухи, что вы испытываете какие-то трудности.
Четвертый бросил быстрый взгляд на Психолога, но тот успел отвернуться в сторону.
— Ничего страшного: это мои проблемы, — он постарался ответить бодрым тоном.
— Смотрите, Четвертый, очень надеюсь, что ваши проблемы не станут моими, — проговорил тот, и в трубке послышались короткие гудки.
Четвертый положил трубку на аппарат и посмотрел на Психолога:
— Вы не поторопились сообщить, внимательный мой?
— Лучше «перебдеть, чем не добдеть»! — усмехнулся тот.
Капитан снова пришел в себя: его дыхание было тяжелым, прерывистым и слова прорывались со страшным хрипом:
— Пойми, сержант… слишком… дорога цена… этой базы… Ты должен… добрать… … до пра… вительства… Должен… позвонить… Вот… — Капитан с трудом поднял руку и рванул свой воротник куртки, вытащил из него какой-то клочок материи. — Вот теле… фон… я ему верю!.. В край… нем случае… спец… отдел воздушно… десантных… войск… Слышишь… сержант?
— Слышу, Андрюша, слышу! У, бля! — вырвалось у Савелия.
— Что? — встревожено вскрикнул капитан.
— Пост ГАИ!
— Жми, не останавливайся!… — прохрипел капитан.
— Ага! — зло усмехнулся Савелий. — Руль на себя и газ до отказа!.. Трассу перегородили, сволочи! — Савелий вынужденно начал тормозить.
Огромный рефрижератор стоял посередине трассы, и проскочить мимо него было невозможно. Перед ним стояла будка поста ГАИ, а впереди — постовой милиционер, жезлом указывающий остановиться ближе к обочине.
Савелий остановил «Волгу» метрах в пяти от рефрижератора. Выскочив из машины, он подбежал к милиционеру:
— Товарищ старший лейтенант, у меня раненый в машине: его срочно нужно в больницу!
Тот подошел ближе и с наглой улыбкой неожиданно спросил:
— А тебя куда доставить?
Разговаривая с милиционером, Савелий не видел, как за его спиной из обочины трассы выскочили двое мужчин, которые тоже были одеты в милицейскую форму.
С трудом дотянувшись до руля, капитан дважды нажал на клаксон.
Савелий быстро обернулся и увидел двух сотрудников милиции: одного с автоматом, другой держал пистолет.
— Куда сочтете нужным, только быстрее, — с каким-то безразличием ответил Савелий, понимая, что о чем-либо договориться с ним — пустая трата времени. Но вдруг его словно кольнуло что-то: он снова оглянулся и посмотрел на тех двух. Как же он сразу не заметил? Видно, усталость берет свое! Тот, что держал пистолет в левой руке, правую неестественно прижимал к боку и по тыльной стороне ладони, изпод рукава, тонкой струйкой стекала кровь и капала на асфальт. Второй держал в руках автомат, который, по крайней мере пока, еще не был на вооружении милиции — израильский «узи».
Савелий снова повернулся к старшему лейтенанту и внимательно осмотрел его. «Старлей» только до пояса был одет в милицейскую форму, его брюки были пятнистого защитного цвета.
Он вытащил из кармана наручники и протянул их раскрытыми к Савелию:
— Лапки сюда, живо! — ухмыльнулся он, весьма довольный таким исходом. И вдруг Савелий громко расхохотался:
— Нет! Ха-ха-ха! Это надо же. Ха-ха-ха! — Он протянул к лжемилиционеру, недоуменно поглядывающему на него, свои руки, — и, когда тот уже был готов застегнуть наручники, Савелий сам схватил его за руки и дернул на себя.
«Старший лейтенант» торпедой полетел на парня с автоматом, широко раскинув руки, словно для дружеских объятий. Тот с испугу нажал на спусковой крючок, длинная очередь прошила его напарника насквозь, и он повис на его плечах.
Савелий подпрыгнул вверх, сделал над ними сальто и ударил парня с пистолетом ногой в висок. Тот откинулся на спину и замер в нелепой позе, подвернув под себя раненую руку.
В этот момент парень с автоматом «узи» сбросил с себя мертвое и окровавленное тело своего приятеля и попытался повернуться к Савелию, но не успел: его шею обвила смертельная удавка Савелия.
Пытаясь освободиться от нее, он выронил автомат и схватился обеими руками за цепочку. Савелий резко дернул ее на себя и завалил боевика на спину.
Когда Савелий подошел, тот с посиневшим лицом и вывалившимся наружу языком, был уже мертв. Он наклонился, чтобы снять с его шеи свое страшное оружие, и неожиданно всмотрелся в его лицо:
— Говорил же: хлопотно! — с жалостью вздохнул Савелий.
Он узнал этого парня, который участвовал в нападении на него после игры в наперстки.
— Говорил же, бросай это дело — добром не кончится, — он покачал головой и подошел к кабине рефрижератора.
Когда распахнул дверь, на него вывалился труп молодого парня с перерезанным горлом:
— Вот сволочи! — бросил Савелий и оттащил парня в сторону от трассы, затем забрался в кабину, завел машину и поставил ее у самой обочины, освободив проезд. Выйдя из машины, направился к капитану, не заметив, как из будки ГАИ, шатало словно пьяный, вышел молодой, плотного телосложения, рыжеволосый парень в нательной рубашке. Она была обильно залита кровью, сочащейся из простреленной головы.
Он огляделся вокруг на раскиданные всюду трупы боевиков, наклонился за пистолетом на асфальте и едва не упал от слабости рядом. Все-таки справился и сделал два шага в сторону Савелия, с трудом удерживаясь на ногах.
Услыхав шаги, Савелий повернулся со вскинутым вперед «узи».
— Сержант Примаков, — не без усилий ворочая непослушным языком, представился он. — Документы — у того, что лежит с посиневшим лицом, — кивнул он в сторону убитых. — Это ты их?.. — Он вдруг заметил
